Не моя чашка чая

Начать предстояло с самого простого.

– Да вы шутите, наверное, – как и следовало ожидать, единственное агентство, согласившееся оформить визу в Англию, оказалось совершенно бесполезным. – Я на вашу контору отзывы напишу везде, где только смогу, хоть обычно и не занимаюсь такой ерундой! За что мне вам деньги платить?! Я сама перевела все документы, а по спорным вопросам консультировалась с подругой! Что значит, две недели на заполнение анкеты? Вы ее по слову в день заполнять будете или как?!

Признаться честно, я не люблю скандалы, но меня жутко возмутило, как откровенно меня пытаются надуть. Мало того что у них ценник космический, так я за них еще и работу всю сделала. Ну что это вообще такое, а?!

Учиненный мной перформанс в стиле «проблемный клиент года» сократил срок заполнения анкеты с двух недель до двух часов. Желающих подать документы в минский визовый центр оказалось гораздо больше, чем я предполагала, так что мой поход с документами наперевес в святая святых Королевской миграционной службы отложился на следующий вторник. Время рассмотрения документов – три недели минимум. Элементарная математика (в визовом агентстве, как оказалось, считали плохо) делала дату въезда, указанную в приглашении, нереальной. В день, на который я рассчитывала взять билет, мой паспорт еще не успеет со мной воссоединиться.

Итого, придется переделывать документы.

Как же не вовремя Мина скинула все на своего парня. Гостевая виза по сложности оформления – не ипотечный кредит, но лишний раз напрягать незнакомого человека не хотелось. Ругаясь на чем свет стоит, я открыла мессенджер и напечатала: «Привет, Джо. Это подруга Мины. Она дала ссылку на твою страницу. Мне очень неловко тебя просить, но не мог бы ты изменить даты в приглашении? Сейчас пришлю скрин с новыми билетами».

Какое все-таки распространенное обращение. Итальянцы вообще любят букву «дж», у них чуть ли не половина имен с нее начинается. Джованни, Джакомо, Джузеппе… Мой бывший тоже отзывался на Джо. И старшего брата Мины, родного сына ее приемных родителей, разумеется, звали Джо. На курсе с нами учились еще Джо и Джо, примечательно, что одна из них была девушка. Одним словом, в кого пальцем ни ткни в Италии, Джо – либо он сам, либо его приятель.

В ожидании ответа я от скуки пролистала три унылые фотографии его профиля: селфи, селфи с котом, фото с Миной. Стандартный набор идеального бойфренда. Никакого тебе претенциозного пресса на фоне пляжа, тачки в кадре и прочих излишеств, которые хороши, когда они просто есть, а не когда ими тычут в лицо в попытке самоутвердиться.

А он симпатичный, не в моем вкусе, правда, но ведь и парень-то не мой, а Мины.

И кот забавный, пушистый, и хвост у него огромный, как ершик для собирания пыли. Знаете, такие, цветные, на палочке? Только у кота расцветка другая, черно-белая.

«Привет, Ани. Да, конечно, завтра сделаю. Как у тебя дела? Готова к поездке?»

«Все отлично, спасибо. Уже сижу на чемоданах, – напечатала я и, подумав, приписала, прежде чем он успел ответить, – Хорошего дня».

Неудобно как-то с парнем подруги долго переписываться. Я не так самонадеянна, чтобы уверовать в то, что совершенно любой парень готов упасть к моим ногам, но все же. Злоупотреблять общением казалось мне, как минимум, некрасивым.

«И тебе».

За одиннадцать дней до…

– Нет, ну ты прикинь? Это вообще нормально?! Прихожу в районную поликлинику, и не к кому-то там, а к заведующему отделения! И что он мне рекомендует?

– Валерьянки накапать? – с интересом уточнила Мина; у нас был очередной созвон.

Начало съемок отложили еще на два месяца. Я весь вечер ходила из угла в угол, размышляя, где в случае чего буду искать новую работу. Ввиду всеобщего ступора за два года на фрилансе мне удалось продать не так уж много своих работ. Я всерьез подумывала о том, что поспешила с увольнением. Работая на телеканале, писала я, конечно, всякую ерунду, зато получала регулярный оклад, к тому же, немаленький. С моими теперешними доходами не сравнить.

На следующий день я отравилась, потом простудилась. Не дожидаясь, что меня одолеет в следующий раз, я решила заглянуть к врачу. Конец года, очевидно, не задался, ноябрь грозил стать месяцем уныния и безысходности. Нервишки начинали откровенно сбоить, может, витаминки какие пропишут. Признаваться себе, что еще какое-то время в таком режиме – и мне понадобится не участковый терапевт, а психиатр, не хотелось.

– Завести мужа и детей, чтобы у меня не оставалось времени на всякую ерунду!

Я размахивала вилкой, словно собиралась проткнуть ею заботливого врача, как джентльмен – противника на дуэли.

– Кажется, он психологию в универе прогуливал, – хмыкнула подруга. – Лет-то ему сколько?

– Где-то наш ровесник, сомневаюсь, что старше.

– Из личного опыта советует? Спросила бы, как ему самому помогает? Или, – глаза Мины загорелись, – может, это был такой подкат?

– Мало ли по каким причинам я не замужем?! Что за бестактность?! – продолжала бушевать я, толком не слушая, что говорит подруга. – Или если ты пришел…

– Ты его все еще любишь?

– …Что? – я растерянно замолчала на середине фразы.

– Ты его все еще любишь? – терпеливо повторила Мина.

Речь шла о моем бывшем. О ком же еще. Мы были вместе. Очень бурно и очень недолго. В универе все с интересом следили за стремительным развитием нашего романа. Тогда-то я и узнала, что такое ненависть.

В Джо были влюблены все кому не лень, а он равнодушно и по-хамски игнорировал откровенно фанатеющих по нему однокурсниц. Влюбленные идиотки не давали мне проходу. Никогда в жизни я не видела такого ажиотажа вокруг парня. Думала, подобное бывает только в кино.

Мне же он казался слишком эгоистичным, слишком красивым, слишком богатым, что-то внутри меня предостерегало от таких «приключений».

Вероятно, смотри я на него такими же влюбленными глазами, как и все остальные, он бы просто прошел мимо. А так… Джо был послан за горизонт, изумился моей наглости и открыл сезон охоты на языкастых студенток по обмену.

– Не знаю, – задумчиво призналась я. – Он все еще в Лондоне?

Мина помедлила с ответом.

– Да, все так же работает на «Би-би-си».

Я покивала.

Бастион пал спустя три месяца. Я влюбилась в него и до последнего не хотела это признавать. Он добивался моего внимания методично и последовательно, а когда получил, что хотел, – бросил. Оказывается, ему уже давно предложили стажировку в Лондоне, и я совсем не вписывалась в его планы на дальнейшую жизнь.

Сказка, где Золушка превратилась в тыкву. Ценный жизненный урок, без которого вполне можно было обойтись.

За девять дней до…

– У вас есть куар-код по ПЦР-тесту?

– Да, в приложении, – я потянулась за телефоном.

– Проходите, – равнодушно кивнул проводник, отворачиваясь.

Как?! И все? А взглянуть не хотите? Я зачем вчера по городу вперед-назад бегала?

Борясь с желанием потребовать, чтобы моему дорогому тесту (в прямом смысле, он денег стоит!) уделили внимание, я поднялась в вагон. Опрятный мужчина в приличном пальто подал мне чемодан.

Ну, вот и он, день икс. Я купила билеты на ночной поезд – ведь выбраться из Минска самолетом в двадцать первом году двадцать первого века крайне затруднительно, – заполнила две анкеты: одну – для таможенного контроля в Англии, вторую – для авиакомпании. То есть как «заполнила». Я ведь всерьез волновалась, что меня просто не пустят в самолет, ведь для заполнения одной анкеты требовался номер рейса, который я не могла никак получить, потому как… чтобы его получить, мне нужен был номер второй анкеты, которую я не могла получить, пока не заполню первую!

Ох уж эта бюрократия! Понадеявшись, что я не одна такая, ну а мой сертификат о вакцинации куда как более серьезная бумажка, чем все эти их анкеты, я с чистой совестью загрузилась на верхнюю полку.

С третьей попытки. Давно на поезде не ездила, и почему мне помнилось, что это просто? К тому моменту, как эверест плацкартного вагона мне, наконец, покорился, половина пассажиров давала мне рекомендации, как это лучше сделать.

Умею я привлечь внимание.

Краснея ушами за невольное шоу, я перевернулась на бок с твердым намерением уснуть.

Ага, как же. Дадут мне выспаться. Когда телефон заорал над ухом, я даже не удивилась. Звонила Мина. Ее жизнерадостное, немного расплывающееся из-за плохой связи лицо резко контрастировало с моим. Как-никак, минус три часа разницы с Минском, так что ночь на дворе только у нас.