Академия Ринвуд. Ученица темного мага

– Долголетие, – негромко произнес юноша на третьем ряду. – Маги могут жить сто лет.

– Маги могут жить и куда дольше, господин Тайрен, – задумчиво отозвался Торвальдсен. – А могут и не жить. Вы едва ли слышали о маге по имени Бенжамин Коул… Нет? Так я и думал. Весьма одаренный юноша, я бы даже сказал, талантливый. Через сотню-другую лет он мог бы стать сильнее меня, но судьба распорядилась иначе. Проезжая через лес неподалеку от Хаммерфилда, бедняга Бен схлопотал арбалетный болт между лопатками и, разумеется, скончался, не дожив всего недели до двадцати семи.

Кто-то засмеялся, но большинство студентов слова ректора, похоже, заставили задуматься. Слово «долголетие» появилось в воздухе не сразу, но потом все же заняло свое место рядом с «долгом» и «властью».

– Магия – это сила. – Дерек наконец набрался смелости и предложил свой ответ. – Могущество.

– Сила, господин Каннингем, – Торвальдсен приподнял брови, – в каком-то смысле сила сродни власти – одна редко идет без другой… но допустим. Возможности в чистом виде, магия как оружие или инструмент. Но подобные же возможности любому человеку может дать золото. Богатство поможет достичь цели или уничтожить недругов вернее, чем Дар. – Торвальдсен сделал паузу. – Но и ваш ответ я тоже принимаю. Еще?

Слова, которые так любил повторять отец, сами всплыли в голове. А что, если?.. Амалия выдохнула и все-таки подняла руку. В конце концов, нельзя же вечно прятаться от ректора из-за дурацкой истории с монеткой. Заметив ее жест, Торвальдсен мягко улыбнулся и кивнул.

– Знание. Магия – это знание, – твердо произнесла Амалия.

– И это так, – согласился ректор. – Слова истинной дочери своего отца. Оливер Хэмптон по праву называется одним из величайших ученых Ритании, и магия всегда служила ему в его исследованиях. Но родись он даже обычным человеком, его научные изыскания все равно были бы завершены – пусть на это и понадобилось бы вдвое больше времени. И все же ваш ответ не менее верен, чем любой из предыдущих. Итак! – Торвальдсен зажег в воздухе последнее слово – «знание». – Думаю, мы получили достаточно ответов. И среди них нет ни одного истинного.

Амалия выдохнула. Как это – нет? Но он ведь сам только что…

– Я вообще не уверен, что на вопрос «что такое магия?» существует по-настоящему верный ответ. – Торвальдсен раскинул руки, и огненные буквы над его головой вспыхнули еще ярче. – И рано или поздно каждый из вас должен будет ответить на этот вопрос сам. Магия дает нам силу.

Одно из слов замерцало и превратилось в небольшую огненную птицу, тут же взмывшую под самый потолок аудитории.

– Кто-то из вас выберет путь власти.

Птица спикировала вниз и, вобрав в себя еще одно слово, вдвое увеличилась в размерах. Теперь от нее исходил жар, который Амалия чувствовала за десятки футов.

– Кто-то посвятит свою жизнь служению Короне и народу, тем самым выполнив долг.

Еще один взмах искрящимися крыльями – и еще на одно слово меньше. Торвальдсен поднял металлическую руку, и невесомый феникс уселся ему на ладонь. Пламя, почти ставшее ослепительно-белым, не причиняло своему хозяину никакого вреда.

– Кто-то выберет своим уделом знание и посвятит всю свою немыслимо долгую по человеческим меркам жизнь изучению бытия. – Торвальдсен вновь отправил птицу в полет, и та вобрала в себя последние два слова. Теперь размах ее крыльев был столь велик, что она уже не могла кружить по аудитории и просто застыла в воздухе над притихшими студентами. – Сила, власть, знания, долголетие и долг. Магия включает в себя все это. Но всего этого можно достичь и без помощи Дара. Не магия делает нас теми, кто мы есть.

Как только Торвальдсен замолк, огненная птица взмахнула гигантскими крыльями, на мгновение вспыхнула еще ярче и с негромким хлопком исчезла.

– Силен, – тихо прокомментировала Агнешка. – В прошлом году такого не было.

Кроме нее, никто не отважился сказать и слова – Торвальдсен, бесспорно, умел произвести впечатление. Студенты на какое-то время притихли, переваривая сказанное, а потом начали едва слышно перешептываться.

– Интересно, что он хотел этим сказать? – Амалия незаметно толкнула Ливи в бок. – Я думала, он расскажет про классификацию видов магии или про то, как нас будут обучать…

– Ни за что на свете, – встряла Агнешка. – Для этой занудной болтовни есть де Вилья, Крамер и Олбани. Старина Эл не разменивается на подобную ерунду.

* * *

– Как думаешь, не слишком… откровенно?

Амалия еще раз крутанулась перед зеркалом. Юбка послушно взметнулась и снова опала, приятно скользнув по ногам мягким шелком. Какая красота! Настоящее бальное платье, первое в жизни. Пурпурное, с жемчугом и золотым шитьем на пояске и на груди. Стоит, наверное, как половина Вудсайд Хаус… И почему только мама так старательно прятала его раньше? Ведь специально же сложила на самое дно чемодана! Конечно, туго затянутый корсет не позволяет толком вздохнуть, но зато в нем талия кажется такой стройной… Вот только руки и плечи неприлично открыты – разве так можно?

– Было бы на что смотреть, – фыркнула Агнешка. – Тощая, как кобыла моего дядюшки, перед тем как она околела.

– Не слушай ее. – Ливи сердито посмотрела на соседку и снова взялась за шнуровку. – Ты отлично выглядишь, Ами. Завтра вечером ты будешь блистать!

– Надеюсь. – Амалия понуро опустила голову. – Не хочу, чтобы твоему брату было за меня стыдно.

Да, платье действительно сидело неплохо. Но все равно не добавляло ни роста, ни грации, и уж тем более не могло ничего поделать с растрепанными светлыми волосами, которые никак не хотели дольше пары часов сохранять пристойную форму. Совсем не красавица, что уж там…

– Ничего, – Ливи словно прочитала мысли Амалии и слегка пригладила ей макушку. – Есть у меня одно средство от мамы – уложим тебе волосы. Сама себя не узнаешь.

– Главное, не забудь прогнать ворон из этого гнезда. – Агнешка захихикала. – Надеюсь, они еще не успели снести яйца. Впрочем, какая разница. Даже если бы стащила весь гардероб самой Королевы, все равно на тебя никто не посмотрит… Кроме Монтгомери, конечно же. Он ведь даже родной сестре боится слово поперек сказать.

– Неправда! – воскликнула Амалия и, не успев даже толком подумать, выпалила: – Между прочим, меня уже пригласили на свидание!

– Да? – язвительно спросила Агнешка. – И могу я полюбопытствовать – кто именно?

Отступать было уже поздно. Амалия вовсе не собиралась тащиться ночью куда-то в Дозорную Башню, но…

– Парень в синем кафтане! Он называет себя Бардом.

– О-о-о! – Агнешка многозначительно покачала головой. – В полночь на третьей площадке Дозорной Башни?

– Да… – смущенно пролепетала Амалия. – Как… как ты узнала?

– Магия, подруга, магия. – Агнешка поднялась с кровати и, подойдя почти вплотную, покровительственно похлопала Амалию по плечу. – Только зря потратишь время.

– А вот и нет! – Амалия стряхнула руку соседки. – Я пойду!

– Пойдешь? – Ливи чуть приподняла брови.

Проклятье! Амалии захотелось врезать себе самой по лбу. Ливи защищает ее от вечных нападок Агнешки, помогает, даже попросила своего красавчика брата пригласить Амалию на бал. Пойти на свидание с Бардом было бы черной неблагодарностью… но ведь и уступать Агнешке не хочется!

– Я пойду, – негромко повторила Амалия. – Но только чтобы сказать Барду, что ему ничего не светит!

Кажется, пронесло. Ливи перестала хмуриться и опустилась на свою кровать.

– Возьми мой плащ, – она указала на шкаф. – Темно-серый. Конечно, не мантия-невидимка, но мама говорила, что он отводит глаза. С ним ты не попадешься Коннери или призракам.

– Призракам? – Амалия поежилась. – А они правда здесь есть?

– Алекс рассказывал всякие страшные истории, – рассмеялась Ливи. – Но сам признавался, что ни разу не видел ничего подобного. Скорее всего, просто глупые сказки.

* * *

Даже ночью Академия не стихла. В некоторых окнах жилых корпусов горел свет – по-видимому, студенты отмечали грядущее начало занятий. Иногда Амалии попадались стражники, но она без труда укрывалась от них в тени. Один раз здоровяк с алебардой прошел так близко, что Амалия при желании могла бы коснуться его рукой. Кажется, плащ Ливи действительно работал – или просто везло. Как бы то ни было, до Дозорной Башни Амалия добралась без приключений. Окованная железом дверь оказалась не заперта. Ну и громадина! Наверное, осталась с тех времен, когда замок Ринвуд еще не был Академией и предназначался для того, чтобы выдерживать осаду. Чтобы сдвинуть дверь, Амалии пришлось ухватиться за ручку двумя руками. Древние петли чуть слышно скрипнули, и уже через несколько мгновений путь внутрь был свободен.

Сквозь узкие бойницы пробивался лунный свет, и Амалия без труда разглядела винтовую лестницу, уходящую куда-то вверх. Кое-как прошагав десяток ступеней, она все-таки решилась зажечь на ладони крохотный белый огонек. Не только из боязни споткнуться – пробираться по темному и холодному нутру Дозорной Башни было все-таки страшновато. Самое время как следует отругать себя за глупость: тащиться невесть куда в темноте и рисковать дружбой Ливи только для того, чтобы утереть нос взбалмошной рыжей неряхе? Отличный план!

Несколько раз Амалия слышала то ли шепот, то ли скрип. На ум сразу же приходили страшные истории, которыми Нянюшка Энн так любила пугать ее перед сном, но Амалия решительно отогнала подобные мысли. Это просто ветер – ничего больше. Через какое-то время лестница закончилась и вывела Амалию в просторное помещение с огромными окнами и балконом, с которого вся Академия была видна как на ладони. Ага, это, наверное, первая площадка. Значит, впереди еще вдвое больше ступенек. Неужели Бард не мог найти места получше? Амалия прошлась вдоль стены и нашла еще одну лестницу – на этот раз самую обычную и намного шире предыдущей. По ней придется подниматься куда дольше, но, по крайней мере, можно не бояться свернуть шею. Вздохнув, Амалия двинулась по ступенькам. Но не успела она пройти и двух пролетов, как сверху послышались голоса.

Их при всем желании нельзя было спутать с завываниями ветра или призраками. Мертвым некуда торопиться и нечего больше хотеть. Эти двое же о чем-то страстно спорили. Амалия замерла.