Байки деревни Пухово

Когда впереди показалась первая проплешина среди травы, дед замедлил шаг. Стало понятно, что они вышли к рисунку. Теперь можно было увидеть, что стебли не сломаны, а аккуратно уложены.

– Такого прежде я не видал. А, Мишка? Ты видал? – дед прошёл вдоль сложенных колосьев, с интересом глядя под ноги.

Лайка коротко тявкнула, глядя умными глазами.

– Нет? Вот и я тоже. Видишь, как уложена трава? Будто кто-то очень старался, не ломал, а старательно приминал. Кто же такое мог сделать? Разобраться бы… Знаешь, Мишаня, мы с тобой останемся и заночуем прямо здесь.

Дед Женя снял рюкзак, бросил ватник на землю и присел. В воздухе, приятно дурманя голову и навевая приятные мысли, витал медовый аромат цветов. Иногда с тихим шелестом пританцовывали мимо ночные бабочки, словно нарочно стараясь задеть крыльями лицо.

Дед достал из корзины пирог и бутылку с молоком. Каждый раз он радовался, когда приходилось принимать пищу на свежем воздухе. В этом было что-то неуловимо прекрасное, будто всё ещё незримо связанное с детством. Словно вкус давно знакомых продуктов раскрывался с новой стороны, неизведанной, доставляя несказанное удовольствие.

Вдали за полем заухал филин. Показалось, время замедлило ход, перейдя на особый ритм. Дед лежал, слушая и размышляя. В тёмно-синем небе появлялись первые звездочки. Мишка лениво и сочно причавкивал пирогом, нарушая идиллию.

Дед Женя начал клевать носом, когда в густой траве, совсем рядом, послышалось шуршание. Дед насторожился и приподнялся на локте. Мишка удивленно поднял уши.

Звук перерос в громкий шум. К нему примешалось странное пыхтение. Откуда шёл звук, пока трудно было понять, но потому ещё сильнее хотелось разобраться.

Дед осторожно пошёл дальше через заросли травы. Следом ползком перебирался Мишка. Повидавшие многое, они были готовы столкнуться с самым необъяснимым и загадочным.

Дед Женя всё дальше уходил в поле в поисках источника звука. В темноте ночи поле казалось бесконечным, тёмным и бескрайним. Как море.

Впереди оказалась очередная небольшая поляна с уложенной травой. Из зарослей напротив смотрело несколько десятков пар поблескивающих глаз. Дед Женя в удивлении остановился, а Мишка от неожиданности ткнулся мордой в его сапог.

– Кто тут прячется? Ну-ка, покажитесь! – скомандовал дед, чуть притопнув ногой.

Послышалось бурчание. В траве кто-то закопошился, и на поляну один за другим высыпали ёжики. Десятка четыре колючих комочков сгрудилось напротив деда.

– Чего это вы тут затеяли, а, колючки?

Вперед выкатился самый крупный ёж и, недоверчиво глянув на деда, пропыхтел:

– Это наше поле! Зачем бродишь тут? Чего дома не сидится?

– Ух, деловой какой да важный! – заулыбался дед и пригрозил. – Не ворчи, лучше послушай, что скажу. Знаешь, что творится в деревне из-за вашего творчества, из-за кругов этих? Того гляди, в город бабы поедут, чтобы обо всём рассказать. Что будет тогда с деревней нашей? Понаедут из города всякие разные, вам тут всё поле повытопчут, да и лес наш повырубят!

– Из города? – ёж задумчиво почесал голову лапкой и расстроено вздохнул. – Ентих нам тут только не хватало. Выходит, не успеем закончить.

– Что задумали-то? Зачем вам эти художества?

Дед Женя присел, чтобы лучше слышать ёжа. Рядом, для важности, подсел Мишка.

– После сбора мы решение приняли, – ё ж важно посмотрел на деда. – Нужно спасти нашу природу. У самих не выходит, маленькие мы, никто нас не слушает. Нужна помощь оттуда, – при этих словах он указал лапкой вверх. – Только высоко это. Как вызвать? Пробовали дружно кричать – не слышат. Весь лес перебудили, всё зря. Не выходит. Решили нарисовать знаки. Сверху-то должны увидеть.

– Вот дела! – всплеснул руками дед. – Вот дела, вот новости! Что ж вы рисуете?

– Что умеем. Главное – привлечь внимание. Пусть летят, а договориться мы сумеем.

– Вот молодцы какие! Только почему же именно вас, ежей, на это решили поставить?

– Так кого же ещё? Лисицам хвосты мешают. Зайцы траву сразу есть начинают. Олени её вытаптывают. Медведи неповоротливы и шумят. Белки слишком беспокойные. От птиц толка никакого. Снуют туда-сюда, болтают не по делу! Только мы маленькие, незаметные, да людям неприметные, потому и ходим тут ночами, трудимся на общее благо, – деловито закончил ёж, а остальные закивали. – Так что давай, дед, ты что-нибудь придумай, чтобы в город из ваших никто не подался. Нам тут чужие не нужны, сам понимаешь. Всё повытопчут, тогда рисунок никто не увидит и не прилетит.

– Постараюсь.

– Нам осталось всего ничего! Пара ночей и рисунок будет готов. Постарайся, деда! А пока посторонись! Нам дальше нужно дело делать.

Дед Женя отошёл в сторонку. В темноте построение ежей было не очень хорошо видно, только немного поблёскивали их колючки в свете луны. Ёжики встали по двое и с важным пыхтением снова углубились в травяные заросли. Было слышно, как самый главный ё ж командует «левой-правой», уводя всех дальше в поле.

– Вот дела, Мишка. Ежам до всего дело есть, а мы, люди, руки опускаем. Хорошего не делаем. Природу беречь не хотим. Что за жизнь такая пошла?

Лайка вздохнула, понимая. Дед Женя постоял немного, потом вернулся за своими вещами и неторопливо направился обратно домой. Лес по-прежнему молчаливо наблюдал за гостями-полуночниками, нашептывая о чём-то далёком и непонятном.

Утром на Дальнем поле у круга появились «нарисованные» лучи, а ближе к обеду уже все жители собрались смотреть на это чудо. Пуховцы стояли, в удивлении переговариваясь между собой. В город никто из них не поехал – пожалели родные земли.

По наущению ёжиков, жители деревни установили шесты и палки с привязанными к ним старыми лампами, фонариками, керосинками и даже банками, внутрь которых были помещены свечи. Самодельные огоньки тускло мерцали, но все вместе очень хорошо освещали пшеничное поле. Ночь стала светлее, и оттого работа у ежей пошла намного бодрей. С сопеньем и пыхтеньем они вышагивали среди колосьев, доделывая свой узор.

Теперь с высоты птичьего полёта можно было увидеть знак на поле: огромное солнце с лучами-палками. Огни, принесённые пуховцами, делали рисунок ещё более заметным, оставляя надежду, что его заметят.

Банщик

В тот год был богатый урожай яблок. Ветки гнулись под тяжестью плодов почти до земли, приходилось подставлять под них палки-рогатины, чтобы не сломались. Дед Женя и бабушка Тамара едва успевали собирать спелые яблоки, одну за другой наполняя корзины. Желто-красные бока паданца виднелись среди травы.

Сперва насушили яблок, чтоб зимой вкусные компоты варить. Потом мочёных яблок наделали в старых бочках. Немного настойки закатали, даже капусту начали квасить с яблочками, а они всё не заканчиваются. Сад большой – только поспевай. Собирали-собирали, а потом деда прихватил радикулит, да такой сильный, что не разогнуться.

Баба Тома проводил деда своего до дома, спину травяной мазью натёрла, закутала в шерстяные платки и усадила на кухне спиной к печке.

– Это всё твои рыбалки! Холодно, а ты всё равно по утрам рыбачишь. Пора прекращать.

Ворчит бабка, ругается, а сама про яблоки – ни слова! Словно и не собирали их. Дед Женя молчит, боится слово в ответ сказать – знает, если что не так, бабка сильнее браниться начнет. А та видит: дед не отвечает, и тоже боится – думает, что совсем ему худо.

– Побегу-ка за врачом. Сиди тут, и вставать не вздумай!

Мигом собралась баба Тамара, надела новый платок на голову и – только калитка за ней хлопнула. Мишка глянул на деда в окошке, хвостом вильнул и за бабкой следом побежал. Мало ли, вдруг помощь какая нужна будет.

Сидит дед Женя на стульчике, грустно смотрит в окно. Там птички посвистывают, ветер деревья покачивает. Скучно сидеть, жалко время тратить на безделие! Сколько можно из дерева ложек да мисок выточить! Дверь в сарае поправить, щепы для самовара приготовить, да мало ли дел!

На улице небо нахмурилось, дождик начал по подоконнику постукивать. По дороге проехал почтальон на старом скрипучем велосипеде. На голову Сансаныча пакет надел, чтобы кепка не намокла. Торопится, педали быстро крутит. Значит, работы много, хочет до темноты успеть.

Дед дотянулся до чашки с водой, сушку застарелую размочил. Чайку с малиной хочется, но не дотянуться – банка на самой верхней полке серванта стоит. Бабка-то торопилась и не подумала что-то поесть оставить. Попробовал дед сам подняться, да не тут-то было! Спина совсем как деревянная стала, да ещё и ноги затекли от долгого сидения.

– Что ж теперь так до свадьбы сидеть что ли?! – грустно заохал дед Женя. – Когда ж бабка-то вернётся?

Дождик уже закончился, выглянуло солнышко. Птички радостно зачирикали, только бабка всё не идет да не идёт. Вот напасть! Врач-то далеко, в самом Лысково работает. Пока туда доберёшься, пока – обратно. Столько времени пройдёт.

У стены вдруг что-то скрябнуло, послышался едва заметный скрип, а потом из-под стола показался мышонок.

– Привет, маленький! – заулыбался дед, радостный, что будет с кем поговорить.

– Здравствуй, дедушка! – пропищал Мышонок и подбежал поближе. – Что сидишь один?