Руслана

«Ротакс»… уважительно подумал я. Мотор был австрийский: модель 582, мощный, с жидкостным охлаждением. Редуктор был шестерёночный.

Мой старенький трайк, построенный девять лет назад в Англии, выглядел по сравнению почти «фарманом». И винт у москвичей на их трайке стоял фиберглассовый, с тремя тонкими красными лопастями.

Тут окантовка стальная, под пластмассой… заметив мой взгляд, сказал Игорь и провёл рукой по ведущей кромке лопасти…

Да… такому винту мелкие камешки и разный хворост не страшны… подумал я. Но всё же мне был как-то роднее мой старый пропеллер красного дерева, тёплый наощупь и похожий на старинные винты давно ушедшей эпохи.

Романтика!..

Ну что, перекусим чем Бог послал, да и вперёд?.. сказал Игорь.

Олег пошарил в одном из брезентовых мешков, сгруженных с прицепа, выудил мятую банку с надписью «Завтрак туриста». Открыл.

Я из вежливости тоже поклевал кошмарного серого месива.

Славно закусили!.. быстро выпив кирпичного, крепкого как чифирь, чаю, сказал довольно Игорь. Его болотные, буро-зеленоватые глаза насмешливо улыбались.

Этот всё замечает… подумалось мне.

Пошли, покажу место поровнее… сказал я.

Я уже успел облазить прилегающую к «Мави Ай» часть равнины и определил себе взлётную полосу метров двести длиной, неподалёку от дамбы, по которой проходило недавно законченное шоссе. На полосе этой не было рытвинок и бугорков, взлетать и садиться тут было легко и просто. И уже был вбит в землю шест с моим старым, выцветшим от солнца шёлковым конусом, указателем ветра, из белых и красных полос. Этот конус-мешок пролежал у меня в чулане добрых семь лет: реликвия наших со стариной Феликсом полётов в городишке Тире, где его и сшили нам когда-то в местном ателье, наотрез отказавшись взять деньги за ткань и за работу.

Пилоты!..

Мы были там, в глухом сельском углу, диковинкой. Вроде жирафа в зоопарке…

Выцветший от солнца и времени старый конус лениво полоскался вдали на ветерке, над дикими травами приэфесской равнины.

Это что, аж вон туда переться?.. сказал недоумённо Олег…

До старого ветрового мешка от задних ворот кемпин-га было метров восемьсот.

Игорь пожал плечами и хитро посмотрел на меня.

Альфред у нас, видать, любит мышцы качать… сказал он с чуть заметной издёвкой… Утром телегу туда оттащить, вечером обратно. Чем не упражнение?.. Ну, а мы-то люди ленивые, нам и тут хорошо…

Да. Нам и тут хорошо… поддакнул Олег, внимательно оглядев пространство за воротами. Он прошёлся метров на пятьдесят вперёд и неспеша вернулся.

Но тут же кочки!.. сказал я… И кустики, они вам под винт попадут на разгоне.

Альфре-ед!.. сказал с дружелюбным укором Игорь… Ты знаешь, с чего мы взлетали на Чукотке? Да тут же международный аэропорт!..

Я молча пожал плечами. Мы выкатили их тележку за ворота. Они в четыре руки сноровисто собрали и поставили носом в землю крыло. Проверили. Потом подтащили к нему сзади свой трайк. Продели в массивные узлы соединения толстый болт-десятку. Законтрили каким-то специальным авиационным приспоблением. Перебросили через килевую трубу крыла двойной трос страховки. Надёжно закрепили.

Я любовался их ладной, сноровистой работой. Ребята были профессионалы, сразу видно.

Ну что, поскакали?.. сказал Игорь, натягивая на голову большой военный авиа-шлем с тёмным забралом из плексигласса.

Они быстро уселись и пристегнулись.

Крутнёшь?.. обернувшись ко мне, предложил Игорь.

Я провернул пару раз заводным шнуром их новый «ротакс».

Игорь щёлкнул тумблёрами зажигания.

Я рванул шнур что есть силы. Мотор взревел.

Отойдя на пару шагов в сторону, я смотрел, как две огромные и белые, точно яйца неведомой птицы, головы в шлемах соприкоснулись. Видно, Игорь с Олегом что-то обсуждали, пересиливая рёв мотора и жужжание винта.

Потом дельталёт медленно стронулся и покатил, быстро набирая ход. Его раскачивало и швыряло на выбоинах. Из-под винта разлетались ошметки травы. Вскоре он привсплыл. Набрал ещё скорость, цепляя колёсами за остья верблюжьей колючки. Потом Игорь резко отжал перекладину, и аппарат взмыл гигантским прыжком в синеву.

Я восхищённо покачал головой. Истребитель!..

Они набрали метров триста, развернулись, прошли в слепящей синеве неба надо мной. Я смотрел, щурясь, как бело-синее, невзрачной расцветки, крыло уходит в сторону моря, к моему старому, заброшенному ныне кемпингу на пляже.

Минут через десять я снова услышал гул мотора и рокот винта. Дельталёт прошёл надо мной, плавно развернулся по ту сторону шоссе и стал неспешно снижаться. Зашёл на посадку носом ко мне, быстро вырастая в размерах, и сел в том же месте, где оторвался от земли. Пробежал враскачку по неров-ному полю, неспешно замедляя ход, и остановился в пяти шагах от ворот.

Ну вот, а ты чего-то переживал… выключив мотор, сказал мне Игорь. Он снял шлем и вылез с переднего сиденья, освобождая путь для Олега.

Олег быстро выскочил из некоего подобия кабинки, которое создавали серые панели из ткани, закрывавшие сиденья по бокам. Впереди у их трайка был тупоносый оранжевый обтекатель откровенно самодельного вида.

Олег подошёл к мотору и стал его чуть ли не обнюхивать, исследуя какие-то скрытые для простых смертных знаки.

Надо будет того… наконец, вымолвил он и пошевелил пальцами.

Сделай… согласился с ним Игорь.

Пусть остынет сперва… возразил Олег… А то, сам понимаешь…

Ясное дело… сказал Игорь, пожав плечами.

Я невольно покачал головой. Эти двое понимали друг друга без слов. Высший класс!..

Сняв крыло, мы втащили тележку обратно в ворота кемпинга.

Время было обедать.

Я каждый день ездил ближе к вечеру в Сельчук – там было полно недорогих ресторанчиков, расставлявших свои столики прямо по тротуарам. Кормили вкусно: кебабами, жареными бараньими почками. Всё было дымящееся, свежее, прямо с углей.

Мы поехали втроём на фургоне и уселись за столик на улице, в заведении, где меня уже знали.

Когда мы поели, я расплатился с пареньком, подававшим нам молча и уважительно блюда.

Игорь глянул на счёт. Они переглянулись с Олегом, и тот закатил глаза.

Дорого здесь!.. сказал Игорь неодобрительно… Самим лучше готовить. Рынок есть тут в городе?..