Томек у истоков Амазонки

– Помню, сеньор, – ответил Матео.

Смуга внимательно наблюдал за поведением метиса. Уверенное выражение, появившееся на лице Матео, свидетельствовало о том, что среди воинственных охотников за человеческими головами он почувствовал себя в безопасности.

Тунаи подошел к прибывшим на расстояние нескольких шагов и остановился в выжидательной позе.

– Бом диа, компадре![48 - Бом диа компадре (порт.) – добрый день, кум.] – с некоторой торжественностью произнес Матео.

Тунаи смерил метиса проницательным взглядом. На устах индейца появилась насмешливая улыбка. Он ответил на испанском языке:

– Буэнос диас![49 - Буэнос диас (исп.) – добрый день.] Вы приехали только вдвоем?

– Буэнос диас, Тунаи! – сказал Смуга. – Наши товарищи ждут в лодке на берегу. Мне надо с тобой поговорить. Мы привезли тебе подарки.

– Нам не надо больше рабов, – пренебрежительно ответил Тунаи.

Слова Тунаи подтверждали вину Матео, и метис смутился.

– Вопрос не в нападении… на этот раз, – ответил Смуга. – У меня к тебе дело, которое мы можем решить на месте.

– Раз ты пришел в обществе компадре Матео, то поговорим… но позже, – согласился Тунаи.

– Позже – это значит когда? – спросил Смуга.

– Завтра. Сегодня мы посвящаем новых воинов.

– Можно ли разбить лагерь вблизи деревни?

– Компадре Матео может, значит можешь и ты. Раз вы пришли как друзья, привет вам.

Спустя два часа путешественники разбили лагерь на околице деревушки ягуа. Уилсон следил за работой сюбео, готовивших обед. Смуга в обществе Матео вручил Тунаи подарки. Среди них были: стальной охотничий нож в кожаных ножнах, табак и несколько связок разноцветных стеклярусных ожерелий. Тунаи принял подарки, и в свою очередь вручил Смуге бамбуковое духовое ружье со стрелами в плетеной корзинке. Когда Смуга с любопытством стал рассматривать корзинку и стрелы, Тунаи улыбнулся и предупредил:

– Будь осторожен, стрелы отравлены ядом кураре![50 - Кураре – (урари, ворара) яд, добываемый из корней и молодых побегов некоторых южноамериканских растений рода Strychnos, а именно: Strychnos toxifera, S.cogens, S.schomburgkii, из луковиц растения Бурмания, и вытяжки из корней растения Cissus quadrialata. Южноамериканские индейцы употребляют кураре для отравления стрел.] Хотя ягуа не показывали явных признаков враждебности к белым, но все же внимательно следили за ними. Смуга не отпускал Матео от себя ни на шаг. Он отдавал себе отчет в том, что находится среди злейших врагов, притом союзников Матео. Одно слово метиса могло повернуть против него несколько десятков жестоких воинов. Смуга приказал Уилсону и сюбео не выходить из лагеря, а сам в обществе метиса тщательно изучал обстановку в деревне.

Большинство мужчин, обитателей деревушки занимались подготовкой к торжеству «посвящения» молодых парией в разряд полноправных воинов. Торжество заключалось в организации оригинального бескровного турнира. Несколько молодых ягуа должны были попарно бороться, стоя на скользком бревне, лежавшем посреди площади. Воинами становились победители в борьбе. Таким образом, происходил отбор сильнейших в отряд воинов. Матео сказал Смуге, что прежде такую же бескровную борьбу вели кандидаты на вождей племени. Вождем становился тот, кто по очереди победил своих соперников.

Предпраздничная суматоха облегчила Смуге дело ознакомления с индейской деревушкой. Он смело пользовался случаем и даже заглядывал в хижины, что, впрочем, не трудно было сделать, так как хижины были лишены боковых стен. Смуга обратил внимание на некоторую старательность внутреннего оборудования хижин. Впрочем, называть эти строения хижинами можно только условно. Это скорее были обширные крытые веранды, построенные на столбах из пальмовых деревьев, стойких против термитов. Двухскатные крыши с кровлей из листьев защищали обитателей от дождя. Входить в хижину надо было по наклонным бревнам, один конец которых опирался на порог хижины, второй – вкапывался в землю. Везде, во всех хижинах, можно было встретить ручных обезьян и попугаев, с которыми охотно играли дети.

И женщины, и дети ходили по деревне нагишом. Из почтения к белым гостям пожилые индианки надели на бедра и груди заслоны из рафии. Как у всех первобытных народов, женщины ягуа выполняют все тяжелые работы. Они разводят маниок[51 - Маниок; местное название в Южной Америке «кассава» (Manihot Utilissima pohl.) – растение семейства молочайных (Euphorbiaceae). Клубни маниока отличаются удивительным свойством: в процессе брожения выделяют ряд глюкозидов и, в частности, синильную кислоту – один из самых сильных ядов. Однако при варке, поджаривании и сушке ядовитость исчезает. В диком виде маниок растет во всей Бразилии и оттуда распространился по всем тропикам. Маниок представляет из себя кустарник высотой около 3 м. с пальчаторассеченными листьями на длинных стебельках. Плод – трехгнездная коробочка. Под землей растут клубневидные корни длиной до 60 см и весом до 5 кг. Бразильский сорт маниока почти лишен глюкозидов и может употребляться в пищу сразу после варки, как картофель. Из маниока делают крупу, носящую название «тапиока».], лепят из глины посуду, плетут циновки из пальмового волокна, делают ожерелья из высушенных семян, носят воду из реки, готовят пищу, кормят детей и ухаживают за ними. Детишки проводят время в играх, или занимаются ловлей муравьев и их личинок, считающихся у ягуа большим лакомством. Подростки стреляют в цель из духовых ружей, помогают старшим в рыбной ловле, а в свободное время охотно слушают беседы взрослых мужчин.

Воины защищают деревушку от нападения враждебных племен, организуют военные походы или занимаются охотой на диких животных. Индейцы ягуа отличаются отвагой – не редки случаи охоты на ягуара с одним только ножом в качестве оружия. Все же, несмотря на присущую им храбрость, индейцы предпочитают охотиться из засады. Они обладают прекрасным зрением, слухом и прямо-таки исключительным обонянием, которое позволяет им почуять дичь на значительном расстоянии.

Смуга принадлежал к числу наблюдательных людей. Поэтому он обратил внимание на то, что в обычаях ягуа заметно влияние африканских негров. Еще не так давно плантаторы привозили из Африки множество негритянских рабов, жестоко эксплуатируя их труд на плантациях. Многие из негров сумели бежать, и нашли приют у американских индейцев, всей душой ненавидевших белых колонизаторов. Как видно, беглые африканские рабы некогда жили и среди индейцев племени ягуа, потому что у некоторых индейцев были заметны по внешности черты африканского происхождения. Это особенно касалось женщин, которые, в противоположность мужчинам, не носили на головах париков из рафии. У чистокровных индейцев волосы на голове прямые, жесткие, черного цвета, тогда как у части индианок племени ягуа волосы на голове вились мелкими кудряшками. Широкие носы и мясистые губы дополняли их сходство с неграми. Влияние африканских негров в этой части Америки с еще большей силой было заметно в обычаях индейцев, Как ягуа, так и уитото, кокама и другие индейские племена пользовались типичными для африканских негров тамтамами для передачи известий на расстоянии. Их музыка и танцы носили следы африканских мелодий Смуга тщательно отмечал в памяти все эти особенности, чтобы впоследствии рассказать о них Томеку Вильмовскому и его отцу. Наблюдая за играми детей, Смуга обратил внимание на группу мальчиков, которые избрав в качестве мишени древесный пень, стреляли в него из духовых ружей. С трудом поднося к губам длинные бамбуковые трубки, мальчуганы всем корпусом подавались назад, чтобы удержаться в должном положении.

– Посмотри-ка, Матео, – развеселившись комичной картиной, сказал Смуга. – Сколько энергии тратят эти мальчуганы, играя во взрослых!

– Играя? – удивился метис. – Нет, сеньор, они совсем не играют. Разве вы не видите старика, который наблюдает за ними? Ягуа с детства упражняются в стрельбе из духовых ружей. Поэтому все они – меткие стрелки! Большинство из них может попасть в мелкую монету с расстояния тридцати шагов, а с пятидесяти – ни один не промахнется, стреляя в человека или животное. Метис умолк и в задумчивости пытался кое-что вспомнить. Потом взял Смугу под руку и тихо сказал:

– Плохую услугу оказал мне Альварес, уплатив карточный долг. Теперь я очень жалею, что поддался его уговорам. Больше я не буду делать попыток к бегству. Я вам помогу найти убийцу и все расскажу на суде об Альваресе. С этого момента можете спать спокойно, сеньор!

– Могу ли я тебе верить, может быть ты опять лжешь? – сказал Смуга.

– Вы не любите издеваться над побежденным противником, ответил Матео. – Никого не обижаете, я это теперь понял. Вы не сказали сюбео о моем предательстве и о попытке к бегству.

– Ты в этом уверен?

– Я хорошо знаю индейцев, сеньор. Если бы они знали правду, я давно был бы мертв… Они же до сих пор относятся ко мне, как и раньше. За это я вам очень благодарен и постараюсь оказать благодарность на деле. Пока я с вами, вам ничто не угрожает, но на всякий случай будьте внимательны и не поворачивайтесь спиной к ягуа. Они в самом деле очень опасный народ.

– Почему это при тебе мне ничто не грозит от ягуа?

– Я вам скажу, сеньор. Ягуа принадлежат к чрезвычайно воинственному индейскому племени ауков. Моя бабушка была аука, а мать – ягуа.

– Короче говоря, здесь ты среди своих…

– Теперь вы знаете правду. Если бы я потребовал, они помогли бы мне. Достаточно мне, например, подбежать вон к той группе воинов, и крикнуть, что вы мой враг, и вы станете трупом.

– Ты, Матео, забыл, что я стреляю из револьвера столь же метко, как ягуа из духового ружья, – спокойно сказал Смуга.

– Я помню это, – заверил Матео. – Я сказал о моей принадлежности к ягуа, потому что не намерен больше выступать против вас. Простите меня, и я буду верно вам служить.

Смуга посмотрел Матео в глаза. Успокоился, прочтя в них немую просьбу:

– Ты поступил очень легкомысленно, Матео, но, возможно, ты еще не потерял совести. Если подумать сколько зла и несправедливости можно встретить в Южной Америке, то трудно тебя и укорять. Ни я, ни Никсон совсем не хотим твоей смерти. Ты был маленьким винтиком в мощной машине преступления. Если ты честно раскаялся, если жалеешь содеянного поступка, то… увидим, может быть, и простим!

– Спасибо, вам, сеньор! Этого мне хватит. Я знаю, что вы простите меня. Теперь идем в лагерь. Скоро начнутся торжества.

Смуга без возражений последовал за метисом. Он подумал однако, что лучше не надоедать туземцам своим присутствием. Если ягуа пожелают, чтобы белые были на празднике, Тунаи пригласит их. Приглашение было получено очень скоро. Путешественники несколько часов наблюдали соревнования в силе и ловкости между несколькими молодыми ягуа. В конце концов, восемь победителей были торжественно провозглашены полноправными воинами, после чего последовал приличествующий случаю пир.

В деревушке воцарилось непринужденное веселье. Ягуа шутили и смеялись во время обильного пира, поглощая зажаренных целиком обезьян, морских свинок, муравьедов, черепах и ящериц. На десерт были розданы печеные на горячих углях крупные муравьи и личинки, мед, бананы, дыни и орехи. После еды начались обильные возлияния, быстро замутившие сознание у многих ягуа. Увидев это, Смуга и его товарищи поспешили уйти в лагерь.

Смуга и Уилсон до утра стерегли лагерь. Воспользовавшись случаем, Смуга рассказал Уилсону о раскаянии метиса. Они долго советовались, потому что полной уверенности в искренности Матео у них не было. Надо было считаться с изменчивостью настроения у индейцев, к которым принадлежал метис с материнской стороны. Беседуя, они чутко прислушивались к звукам доносившимся из деревушки. Почти до самого рассвета там не умолкала игра на барабанах и флейтах, чему индейцы ягуа научились у африканских негров. Под эту музыку они танцевали нечто похожее на африканское самбо. Белые друзья легли спать утром, когда музыка и танцы прекратились.

Однако еще до наступления обеденного времени Тунаи сообщил Смуге, что готов принять его для беседы. Смуга в обществе Матео немедленно направился к Тунаи. Вождь и несколько старейшин племени сидели на сваленных стволах деревьев у порога хижины вождя. Ягуа никогда не садились прямо на землю, опасаясь вредных насекомых. Вождь пригласил гостей сесть рядом с ним. Смуга угостил табаком всех присутствующих. Они набили трубки и курили, сохраняя полное молчание. Следуя местным обычаям, Смуга не спешил начинать беседу.

Так прошло несколько долгих минут. Наконец, Тунаи заткнул погасшую трубку за пояс, поддерживающий юбку из рафии и сказал:

– Ты хотел говорить со мной, белый человек. Я готов тебя выслушать.

Медленным движением Смуга спрятал свою трубку и ответил:

– Расскажу тебе сначала об одном обычае белых людей, и ты легче поймешь почему я решил прибыть к храбрым ягуа. Среди белых есть множество людей интересующихся всем, что находится на земле, на которой живут разные народы. Но не все могут совершать длительные поездки в неизвестные страны. Поэтому белые люди в своих городах строят специальные дома, в которых собирают различные предметы, облегчающие ознакомление с жизнью и обычаями других людей. Они разбивают также сады и содержат в них животных, собранных со всего света. Я как раз и занимаюсь тем, что собираю разные интересные вещи для таких домов; их у нас называют музеями.

Смуга замолчал и взглянул на Тунаи. Он вспомнил самовольную беседу Томека с австралийцами во время их первого совместного путешествия. Томеку удалось тогда рассеять недоверие австралийских туземцев и уговорить их помочь белым путешественникам в ловле животных. Теперь Смуга повторил опыт Томека.

К удовольствию Смуги, Тунаи совсем не был удивлен его словами. Он внимательно взглянул на Смугу и сказал:

– Да, я знаю, что есть такие люди, как ты. Один из них уже был у нас. Он живет там, на западе, в Икитос. Сопровождавшие его люди говорили нам, что дома он хранит много вещей купленных у индейцев, а в саду содержит множество диких животных… У нас он искал военные трофеи[52 - Речь идет о докторе Гарвее Басслере, американце германского происхождения, который, по-видимому, в 1920—1935 годах по поручению Стандард ойл компани руководил поисками нефти в Перу. Одновременно он изучал природу Перу и население страны. Его библиотека, сплошь из книг, посвященных Южной Америке насчитывала 32 000 томов. У себя дома он собрал огромную коллекцию флоры и предметов этнографии, которой не постыдился бы даже крупный музей. В саду содержал довольно большой зверинец. Его исследовательские экспедиции простирались от Мадре де Дьос до истоков Путумайо, и от реки Жавари до верхнего течения Мараньона. Многие ученые и писатели, интересовавшиеся Перу охотно пользовались советами Басслера.].

– Его, видимо, интересовали человеческие головы? – вмешался Смуга.