Маленький цветочный магазин у моря

До меня внезапно доходит.

– Ваши имена! Энт и Дек!

Энт оборачивается, и выражение горя на его лице сменяется радостью.

– Круто, правда? Сначала мы из-за этого очень злились, а теперь, когда Энт и Дек стали мировыми знаменитостями, это нам только на пользу.

– Я бы не назвал их мировыми знаменитостями, милый, – говорит Деклан. – Но нашему бизнесу это на руку.

Он смотрит на заднюю стену магазина, и я вижу тщательно выведенную надпись:

Добро пожаловать

в пекарню «Голубая канарейка»!

Ее хозяева

Энт и Дек

будут рады вам помочь.

– Покупателям нравится, – продолжает Деклан. – И они ничуть не разочарованы, что их обслуживаем всего лишь мы.

– Еще бы! – говорю я. – Думаю, вы ничуть не хуже тех. Если не лучше.

– Когда вы собираетесь открыть магазин? – спрашивает Энтони. – С тех пор как ваша бабушка легла в больницу, им занималась Женская гильдия, но методы у них… – Он корчит гримасу. – Скажем так, до уровня Розы они не дотягивали.

– Давай начистоту: как Роза, с цветами обращаться никто не умел, – говорит Деклан с грустью. – У нее был какой-то совершенно особый дар.

Они понимающе смотрят друг на друга.

Что такого чудесного могла бабушка делать с цветами? Помню, люди от нее уходили осчастливленными, иногда даже до слез, и мне это тогда казалось странным. Как же у нее так получалось?

– Я еще точно не знаю, когда мы откроемся, – говорю я. – По счастью, ко мне на помощь приехал флорист из самого Нью-Йорка!

– Как это изысканно! – восклицает Энтони. – Жду не дождусь посмотреть на их стиль! Надеюсь, он… или это она?

– Она.

– Она сумеет привнести манхэттенские нотки в магазин. В последнее время там этого очень не хватало.

И они снова переглядываются.

– Мы обе будем стараться изо всех сил, – заверяю я, теряясь в догадках, что означают эти взгляды.

– Тут понадобится нечто большее, моя милая, – говорит Деклан. – После всего, что тут последнее время творилось, нужно настоящее чудо.

Глава 8

Аконит – благородство

Мы с Эмбер разглядываем фасад магазина.

Половина десятого, мы успели снова выпить чаю и угоститься кремовыми пирожными. Я предлагала Эмбер остаться дома и выспаться, но она настояла на том, чтобы пойти со мной – посмотреть, во что впуталась.

– Придется поработать, – констатирует она. – Причем изрядно.

– Знаю. – Я отступаю на шаг, чтобы получше все разглядеть. – Только как именно? Тут простой покраской не обойдешься.

– Хочешь, я расскажу, как все устроено в магазине у твоей мамы? – предлагает Эмбер.

– Да я знаю, бывала там.

– А я тебя не помню, – озадачивается Эмбер. – Я там была?

– Вряд ли. Это было давно.

Точнее, когда магазин только-только открылся. Это казалось просто сногсшибательным, и я прыгала от радости, предвкушая путешествие по Большому Яблоку. Вид города, который никогда не спит, и возможность пожить в нем так будоражили меня, что о самом магазине я особо не задумывалась. Теперь, стоя перед «Гирляндой маргариток», я испытываю чувство вины: будто вместе с родным человеком умерла частица моей собственной жизни.

– Во всяком случае, – говорю я, надеясь, что голос звучит бодро, – я не собираюсь копировать один из наших магазинов. Если я им займусь – а это, поверь, для меня нелегкое решение, – то сделаю это по-своему.

– Девушки, вы не могли бы подвинуться? Нам надо цветы занести.

Мы оборачиваемся. Три дамочки разного возраста и веса выгружают цветы из маленького белого фургона.

– Извините, – говорю я женщине, которая трусцой несется к дверям с посудиной, полной гвоздик. – Магазин закрыт и откроется только после ремонта.

– Что? – вскидывается дама средних лет, в куртке от Барбур и с платком с «огуречным» узором на шее. – Глупостей не говорите, мы закрыты только по воскресеньям и понедельникам. Отойдите сейчас же.

– Нет. – Я загораживаю ей дорогу. – Боюсь, что вы сегодня сюда не попадете. Как я уже сказала, магазин закрыт.

Эмбер заслоняет дверь, драматическим жестом раскинув руки, и рукава ее цветастой блузы реют как паруса.

Дама разглядывает нас обеих как досадное мелкое недоразумение, без которого вполне можно было бы обойтись.

– Берил, Уиллоу! – окликает она своих спутниц, разгружающих фургон. – Вам что-нибудь об этом известно?

Берил и Уиллоу выглядывают из-за фургона.

– Эти девчонки не пускают нас в магазин, – презрительно сообщает дама.

Берил, статная и седовласая, и Уиллоу, высокая худенькая девушка лет двадцати, выступают вперед и скрещивают руки на груди.

Дама в куртке от Барбур наклоняет голову в мою сторону.

– Не знаю, что вы тут вообразили, – негромко произносит она, – но лучше вам уйти с дороги. У нас полно работы. И мы не любим, когда нас задерживают.

Я тоже скрещиваю руки и смотрю на нее в упор. Эта фифа что, всерьез затевает драку посреди города? Определенно времена изменились!