Он снова нажал на пульт и возле каждой части появились подписи. «Коллективное бессознательное» проходило через все основания конусов, как обозначение общего явления.
– Согласно теории Юнга, люди объединены между собой на уровне коллективного бессознательного. Это вы легко можете увидеть на слайде. Если коротко, в чем заключается идея оружия? Мы берем сознание одного человека, с помощью гипноза опускаем его на уровень коллективного бессознательного, протаскиваем через это поле и внедряем в сознание другого человека. Поглощаем его. И в результате захватываем тело этого человека.
Шаманов замолчал и сияющими глазами обвел собравшихся. На их лицах отражалось замешательство. Гипнотерапевт нахмурился и поджал губы.
– Угу… – буркнул Шаманов и промычал что-то нечленораздельное себе под нос. – Угу… Представьте, что коллективное бессознательное – это общий сервер, к которому подключены несколько компьютеров, – продолжил он. – Каждый компьютер – это отдельно взятый человек, чья психика подключена к общему серверу, коллективному бессознательному. Таким образом, мы имеем сеть. Мы же можем в рамках этой сети с одного компьютера через сервер подключиться к другому? Можем. Можем так же загрузить туда вирус или отслеживающую программу. Да что угодно. Так вот, я предлагаю сделать тоже самое. Вы выбираете объект, к телу которого необходимо подключиться, выбираете агента, сознание которого необходимо внедрить в тело объекта, и внедряете. Результат – у вас свой человек в любом правительстве любого государства мира. Если захотите, то и не один.
Шаманов удовлетворенно выдохнул. Его глаза сияли. Он посмотрел на глав разведки.
– Я решительно не понимаю, почему вы до сих пор мне не аплодируете, – разведя руки в стороны, сказал психотерапевт.
– Насколько это реально? – спросил директор ФСБ.
Потапчук встал и подошел к Шаманову.
– Я читал материалы Михаила Владимировича. Он утверждает, что вероятность успеха восемьдесят процентов. Думаю, если хотите, Михаил Владимирович может вам объяснить все подробно.
Директор СВР поднялся с кресла и подошел к схеме на стене. Пристально рассмотрев ее, он повернулся.
– Не стоит. Сейчас на это нет времени. Господа, я считаю эта идея очень перспективная. Что скажете? – спросил он.
Главы разведок одобрительно закивали головами. Директор СВР повернулся к заместителю.
– Что ж, Леонид Сергеевич, будете курировать. Что требуется от нас? – спросил он, глядя на Шаманова и Потапчука.
Психиатр пожал плечами.
– Финансирование, – с недоумением сказал он.
– У вас что, уже есть, кого и куда внедрять? – удивился начальник ГРУ.
Потапчук улыбнулся и указал на Ярослава.
– Мы недавно проводили тестирование в нашем ведомстве. Оно показало, что Александр Константинович является самым психологически устойчивым оперативником. По словам Михаила Владимировича, он – идеальный кандидат, – Потапчук, улыбаясь, посмотрел на Броднина-Туманова. – И недавно мы взяли британского разведчика. Он у нас тут десять лет в стране ошивался. Англия отказалась его признавать. Так что получается, он никому не нужен теперь, кроме нас.
Глаза Ярослава-Александра округлились втрое. Он посмотрел на Потапчука и встал.
– Леонид Сергеевич, разрешите вас, – сказал он и вышел в коридор.
Пару секунд спустя появился Потапчук, закрыл за собой дверь и повернулся к Туманову с жестким лицом. По телу пролетел адреналин. Ярослав-Александр схватил Потапчука за грудки и впечатал в стену.
– Леня, ты а…л? Ты на что меня подписываешь? – процедил он.
Он дикими глазами сверлил заместителя. Потапчук медленно убрал руки Туманова и, положив ладонь ему на грудь, отодвинул назад. Затем, глядя в глаза, глубоко вдохнул и одернул костюм.
– Саша, держи себя в руках. Или мне стоит перейти на официальный тон? – спросил он.
Туманов громко дышал, исподлобья глядя на Потапчука. Он расстегнул пиджак и ослабил галстук. Уперев руки в бока, он начал ходить из стороны в сторону.
– Нет, к черту. Я на эту мистику не подписывался. Я ухожу, – сказал он, кивнув головой.
Туманов направился в сторону лифта. Потапчук засунул руки в карманы, улыбнулся и опустил голову.
– Тебе напомнить от чего я тебя отмазал? – с лёгкой улыбкой бросил он вдогонку.
Потапчук поднял на Туманова торжествующий взгляд. По голове как будто ударили топором. Ярослав-Александр остановился и, медленно повернувшись, хмуро посмотрел на Потапчука. Затем направился обратно и, пройдя мимо, зашел в кабинет директора.
Спустя месяц он лежал в лаборатории на койке. На соседней без сознания лежал тот самый кровавый блондин, который требовал вернуть его тело. Над Тумановым склонился Шаманов и заглянул в глаза.
– Готов? – спросил он.
Туманов вопросительно посмотрел на доктора.
– Да не переживай ты так, – сказал психиатр. – Запомни еще раз: все, что будет происходить – это своего рода сон. Чтобы ни случилось, ты в любом случае проснешься. Только проснуться тебе надо в другом теле, – сказал Шаманов и улыбнулся так, будто Александр отправлялся на лёгкую вечернюю прогулку. – Как только учуешь намек на переход в другой мир или параллельную вселенную, в иное измерение, контакт с инопланетным Разумом или нечто подобное, сразу иди в этом направлении. Девяносто девять процентов тебя попытаются остановить, но не забывай, что все они нереальны. Можешь смело их убирать. Считай, у тебя лицензия на убийство.
Шаманов снова улыбнулся. Александр-Ярослав нервно закивал.
– Да, шеф, помню. Я уже несколько тысяч раз это слышал, – нервно сказал он.
Его руки дрожали. Воздуха не хватало. В груди как будто шебаршился комок червей. Шаманов дал таблетку и воду. Туманов их выпил. Постепенно дрожь прошла, в груди стало легко, губы и щеки размягчились. Он закрыл глаза и, вдохнув, расслабился.
Над ухом глубоким проникновенным басом забубнил Шаманов. С каждым его словом Ярослав-Александр все больше и больше погружался в сон. Дыхание стало медленным, размеренным и глубоким. Блаженство накрыло с головой.
Голос Шаманова уходил все дальше и дальше. Постепенно он перерос в сплошной расслабляющий гул. Накатила тягучая властная тьма. Броднин-Туманов завяз в ней, застыл и растворился…
Он уткнулся головой во что-то твердое. Ощущение невесомости пропало, и в легкие ворвался воздух. Ярослав открыл глаза, упал на колени и сильно закашлял. Во рту было сухо, в тело вместо мышц как будто затолкали вату.
Рядом на коленки опустилась Анастасия и, улыбаясь, погладила по голове. Юля подошла ближе и, закинув прядь волос за ухо, потерла щеку.
– Все хорошо, Ярослав. Все хорошо. Вспомнил? – спросила Анастасия.
Легкость накрыла, как волна цунами. Голова закружилась, и губы растянулись в широченную улыбку. Броднин сел на пол, оперся спиной на диван и засмеялся. Он смеялся долго и от души, до слез.
– Вспомнил, – закончив, наконец, сказал он и заглянул Анастасии в глаза. – Я не сошел с ума. Нет. Думал, что сошел, но нет. Все встало на свои места. Все эти колдуны, ведуньи, тени, всё теперь понятно. Понятно, откуда вы все взялись, – сказал Ярослав с облегчением.
Ведунья нахмурилась и, недоуменно посмотрев на Ярослава, встала.
– Как ты себя чувствуешь? – спросила она.
Броднин облизнул пересохшие губы и сел на диван.
– Воды, – попросил он и стал ощупывать обивку.
Потом ощупал свои грудь и живот, рассмотрел ладони.
– Обалдеть. Это же все нереально, – прошептал он, блаженно улыбаясь.
Ярослав с интересом посмотрел на Анастасию. Ведунья направлялась на кухню.