Вопиющий случай. Рассказы. Сборник №13

Полчаса я, как дурак, перебираю пакетики квадратные, а там, как на зло, то «драй» без «тича», то «тич» с «ультрой», но без «нормал». У меня чуть крыша не поехала. И, главное, они и по весу и по запаху по-моему одинаковые…

Перезваниваю:

– Марусь, – шепчу, трубку прикрывая, продавщицы ещё двоих позвали, из-за угла выглядывают на меня по очереди, рожи красные от смеха, – Как ты… Сказала?..

– «Драй-тич-ультра-нормал-с крылышками»!, – кричит, – Либрэс!.. Только бери три капли! Два миллиметра!..

Я охренел.

Они жидкие бывают, что ли? Да ещё и «два миллиметра»!!..

Перезваниваю:

– Марусь…, – отворачиваюсь от продавщиц, даже кассирша прибежала поржать, – Скока-скока?.. Миллиметров…

– Три капли! Два миллиметра!.. Драй-тич-ультра-нормал!.. С ромашкой!..

– С какой, на хрен, «ромашкой»?!, – выхожу я из себя, вызывая взрыв девчачьего хохота.

– «С ромашкой»! К продавщицам подойди! Объясни им – тебе нужны «драй-тич-нормал-ультра, с крылышками, ромашка!»…

– Мне – нужны?!.., – спрашиваю, закипая, а девки стали уже просто неприлично взвизгивать на моё бормотание, – На, сама объясни!, – зверею я, грозно надвигаясь на продавщиц, – Девушка, поговорите, пожалуйста…

Самая смела берёт трубку, слушает, улыбаясь во всю рожу, говорит весело «угу!». Берёт с полки пачку, суёт мне:

– Вот!..

Я сто процентов уверен – она взяла первую попавшуюся!

Издеваются, заразы!..

Иду домой, хмуро обдумывая месть.

Ни чего… Следующий раз я жену попрошу купить мне штангенциркуль и подводку на 17 мм… Паронитовую…

Посмотрим…

****

Аргумент

.. Раз уж назначен я тут Главзанудой, то уж потерпите, горемычные. Выдалось мне полчаса безделья и вот бегу, спешу, трепеща; чего-бы такого вам рассказать? Людочка-то вон меня в графоманы уже определила, так что увольте, не заткнуть уже мой фонтан вашим дружным «фи!»

По роду занятий я обременён свободным временем так, что аж тошно порой. И, казалось бы, чего не радоваться с того? Вот чего? Иногда хоть три часа валяйся – не хочу!

Порадуешься тут… Врождённая буйная наблюдательность и заносчивость брезгливая одновременно (шучу) всё тянут меня к различным соображениям и нравоучениям. Старею, брат!.. И всё чаще я уже с удовольствием подслушиваю за людьми. Как вертухай у кормушки, ей-Богу.

…Две тётки затеяли спор.

Сижу на лавочке, играю в задумчивость просветлённую. Отдыхаю в парке. А они напротив пристроились, через тротуар, возле детской площадки. Наблюдают за внучатами. Детей в парке много, шум-гам-тарарам. Молодые мамашки с колясками торжественно мимо проплавают лебёдушками. Солнышко. Ночью дождик был. Воскресение. Хорошо.

Одна тётка невольно повышает голос, даже отодвигаясь от собеседницы возмущённо:

– Да чего вы так на них взъелись-то, Господи?!

Всплескивает руками по коленкам, укоризненно качает головой:

– Вам-то лично чего они сделали? А? Чем они вам не нравятся-то? Не хотите – не смотрите… Чего вы?

Вторая (высокая смешная «брунетка») видит, что перестаралась в доводах, но не сдаётся, улыбается примирительно:

– Мне – ничего. Мне вообще наплевать на них…

– Ну вот и всё!, – мягко перебивает пухлая в очках, – Вот и не трогайте вы их! Что вы так зло реагируете-то? Они же никому не делают плохого!, – поворачивается к песочнице, – Артём! Брось, говорю!

Обе разворачиваются и дают короткие указания трём карапузам возле горки.

Я навострил уши и через пять минут с удивлением понял, что дамы обсуждают отношение общества к гомосексуалистам!

(Тфу!, – вместе с вами думаю сейчас, – больше поговорить не о чем?.. Задолбали вы с этим вопросом, ей-Богу!.., – вздыхаю с вами синхронно, – Уже даже как-то и не смешно. Надоело. Больше проблем нету, что ли?)

Нет, если бы всё ограничилось парочкой крепких высказываний, как обычно, я бы даже не заметил. Мне понравилось наблюдать противостояние двух оппонентов. Образованные порядочные женщины совершенно цивилизованно ведут диалог, аргументируя и ссылаясь на анализ как личного, так общепринятого мнения. Я замер, словно памятник Георгию Жукову в глубине парка, стараясь не упустить ни одного слова, вместе с тем не обращая на себя внимание.

Вкратце: «обвиняющая сторона» в сдержанных, но жёстких тонах привела несколько ярких вопиющих примеров недопустимой пропаганды данного явления в современном обществе и «сторона защиты», терпеливо дослушав, всё так же улыбаясь, прочистила горло:

– Да-да… Конечно. Но вам-то что? Вам – именно?

Выдержав приятную паузу, женщина продолжила, не забывая поглядывать на детей:

– Такое время сейчас. Всё меняется. Что же с ними делать-то? Если так уж природа распорядилась? Стрелять их, что ли? Они же абсолютно безобидные.

Высокая открыла рот, что бы перебить, но её мягко остановили:

– Доказано ведь уже, что «они» ведут себя и в быту так, как… кхм… девочки. И скромные, и порядочные, и… кхм… чистоплотные. Следят за собой!.. Чего ж плохого? Все разные ведь…

Женщина улыбается, показывая, что, мол, да, милая, и её это тоже не очень устраивает, но а что ж тут поделать? Жизнь…

– И учатся они хорошо, как правило, и вообще… только мирное у них поведение… Вам то чего, хорошая моя? Все мы разные… Оказывается.

Высокая поджимает губы, подыскивая аргумент и не находит, а подруга нежно похлопывает её по скрещенным на коленях ладоням, слегка посмеиваясь:

– Против природы, не пойдёшь, милочка! Так-то. Что ж теперь? Ну, создал Бог «его» таким, и что? Это же нормально.

Высокая хмурится, вздыхая, и не отвечает, и они сидят несколько минут, остывая. Я думаю, что всё закончилось, и порываюсь уйти.

Но высокая вдруг спрашивает потихоньку:

– Ну, хорошо, Лариса Андреевна… Бог их создал такими или черт… Не знаю. А вот вы мне ответьте сейчас: Вы бы оставили своего Артёмчика с таким вот… кхм… геем… наедине? В квартире? На пару часов?