Чисто сердечно. Сборник рассказов №18

– Светка! Ты, что ли?

Проходящие мимо люди удивлённо оглядываются. И не мудрено! Красавица Светлана в короткой дорогой шубке, новеньких сапожках на «шпильках», аж вся светится благополучием, и обнимается с подозрительным субъектом в грязной спецовке и фуфайке. Свету это не удивляет, брат и раньше занимался «евроремонтами», и его часто можно было встретить где-нибудь в таком виде, ещё и с молотком в руке, к примеру!..

…Обнялись, расцеловались.

– Ты что же не звонишь? Куда пропал? С позапрошлой весны ни слуху ни духу, свинья такая! В Сызрани закончили объект? В Сызрани же, вроди?, – сестра сыплет вопросами, не выпуская брата из объятий. Тот смущённо посматривает на проходящих мимо, неумело гладит сестру по спине.

– Закончили…

Света на секунду отстраняется, улыбается счастливо, и смотрит на брата любовно:

– Ух, рожа ты небритая! Куда пропал-то? Позвонить не можешь, что ли?

Она опять прижимает щёку к его груди:

– Чем от тебя пахнет так?, – смеётся, в шутку машет перед носом ладошкой.

Сзади кто-то робко посигналил. Увидев, что стоят они посреди проезда парковки, оба смеются, отходят к машинам.

– Ну, рассказывай-рассказывай! Ленка твоя как? «Ленка» ведь?

Саша только соберётся для ответа, как сестра тут-же задаёт новый вопрос. Она всегда такая сорока! Глядя на Свету, Саша улыбается, пряча грязные руки в карманы:

– Да ни чё вроди… Нормально всё… А ты как?

– Ой, ты знаешь, полоса чёрная какая-то прямо! Сплошная невезуха в последнее время!, – Света открывает багажник, торопливо складывает продукты, на красивом личике испуг, а в глазах тревога, – То одно, то другое! Надо в церковь сходить, ей-Богу! Свечку поставить. Бампер поцарапала! Четыре тысячи отдала!.. Телефон два дня назад где-то посеяла. Заказала прихожку по каталогу – привезли совсем не то! Кругом одни неприятности!, – Саша помогает поднять большой пакет с картошкой, – Ага, спасибо… Ух!, – закрыв багажник, перевела, наконец-то, дух, чтобы спокойно поговорить, – Ты-то как? Ленка твоя как? Рассказывай! «Ленка» же ведь?

– Да ни чё… Нормально всё…

– Ёлки-палки!, – Света испуганно хлопает себя ладошками по румяным щёчкам, – Креветки забыла!!!, – смотрит на брата с ужасом, огромными глазищами, и тот невольно тихо смеётся. Сестра лихорадочно соображает: «вернуться за креветками или ну их на фиг?», быстро решает: «ну их на фиг!», и размышляет вслух, успокаивает себя:

– Возле дома куплю! Ну их к чёрту! Тут очередища, ужас! Ну, рассказывай-рассказывай! Ты чё молчишь-то? Как твои ремонты там? Работаешь? Ты чё такой худющий? Не переоделся опять… Рассказывай!..

Саша мнётся, улыбается. Странный какой-то.

– И круасаны забыла! Тфу! Тетеря!, – Света опять качает головой, удивляясь, какая она «тетеря», вздыхая, открывает машину, поворачивает ключ зажигания, – Не торопишься? Ты на машине? Ты куда сейчас?

– Нет…

– Тфу, ёлки палки!! Серёга сейчас опять орать будет, как ненормальный… Креветки эти… Долбаные… Тебя подвезти? Или у вас работа тут?

Саша деловито напрягает голос:

– Да… Тут… Это…

– Ой, бли-и-ин!.. Кошмар какой-то!, – Света смотрит на панельные часы, – уже пол третьего, что ли?!!! Представляешь?, – быстро выскакивает из машины, кидается к брату на шею, – Всё-всё-всё! Я побежала! Санёк! Пока-пока-пока! Убьют меня сейчас! Ей-богу, убьют! Вику на сольфеджио надо везти!

Запрыгнув в машину, она опускает стекло и, выворачивая руль, сдаёт задом, и звонко кричит в окно:

– Обязательно позвони, как освободишься! Слышишь? Обязательно! Хорошо? Свинья такая! Совсем не звонишь!.. У-ух!, – она грозит кулачком, кивая укоризненно, – Не позвонишь – получишь у меня!, – развернувшись, Светлана кричит брату напоследок, озорно газуя, – И спецовку постирай, свинтус!

…К Саше, смотрящему вслед уезжающей машины, сзади подходит охранник супермаркета:

– Слышь!.. Ты чё, не понимаешь по-хорошему? Я же просил – свали отсюда! И не приходи больше!.. Воняешь на весь магазин… Людей пугаешь… Ещё раз увижу тут, ментам сдам… Ты понял меня?..

Брезгливо подпихнув в спину палкой Сашу, уходящего за угол, охранник хмуро вздыхает и идёт за ним следом, убедиться, что бомж ушёл…

****

Мамульчик

Да и писать-то особо не о чем…

История, каких тьма. Маринка с Лёхой поженились. Через год у них Леночка родилась. Чё тут рассказывать-то?.. Может кому и не интересно.

А Лёха свою новую ипостась в роли «зятька» принял взволнованно и стойко. Всё эти анекдоты про тёщ. Кого послушаешь, так тёща – это исчадие ада прямо какое-то…

…А Людмила Викторовна красивая женщина. Есть такая порода. Они и к восьмидесяти остаются женщинами, «бабкой» язык не повернётся назвать. И причёсочка у неё, и маникюрчик… Шляпки с пером не хватает!.. Летом она в бриджах, зимой в спортивном костюме на вате. И фигурку сохранила и приятность улыбки ей к лицу. И вот Лёха (зятёк новоиспечёный) стал присматриваться к тёще, и с удивлением в два дня понял, что врут люди. Ни все тёщи плохие. Есть исключения!.. Вон у Андрюхи тёща, например – тоже нормальный человек. Живут себе спокойно. Андрюха её даже «мамой» зовёт. И Людмила Викторовна – милая хлебосольная женщина. Ещё до свадьбы бывало с Маринкой в гости к ним зайдёшь – Людмила Викторовна щебечет, как синичка, всё с шуткой, всё с прибауткой. И добавку заставит съесть и прилечь-отдохнуть расположит. И смешно и приятно. Отказываться бесполезно, всё-равно по своему сделает, настоит. Полдня Лёха с Маринкой просидели дома, и завтракали и обедали. Собрались куда-то, одеваются, а она подскакивает неожиданно:

– А я вам сейчас блинчиков, Лёш?..

И бегом на кухню, и с кухни покрикивает:

– Мариночка!.. На минуточку задержитесь, зайка!.. Я быстренько!.. Лёша голодный совсем остался!..

– Да ма-а-ам!.., – Маринка, обуваясь в коридоре, надувает губки, смешно тараща красивые глазищи беззвучно смеющемуся Лёхе, – мы уходим уже!..

– Минуточку!.. Одну минуточку!.., – гремит сковородками Людмила Викторовна.

– Да мама!.., – обутая Марина капризно хмурится, смешно грозит Лёхе, – мы наелись!.. Опоздаем сейчас!..

– Всё, Мариш!.. Всё!.. Ещё пол минуточки!.., – щебечет мать с кухни и слышатся звуки миксера, разбивания яйца, ложку на пол уронили…

– Мама!.., – Маринка тщетно злится, шёпотом срываясь на Лёхе, – Ты чё ржёшь?.. Сейчас точно опоздаем!.. Скажи, что наелся!..

Лёха влюблённо смеётся, прижимая к себе брыкающуюся Маринку:

– Людмила Викторовна!.. Как-нибудь в другой раз!.. Спасибо, очень вкусно…

– … Бегу, Лёшенька!.. Бегу!.., – одновременно с ним кричит Людмила Викторовна.

И вот их уже потешно раздели и заставили вымыть руки, а блинчики не получились – тесто плохое вышло, и Людмила Викторовна просит Лёшу достать с антресоли грибочки и варенье в банках, а Маринка кричит: «Да мама!..», а Лёха ржёт, как дурак, влюблённо глазея на обеих. И вместе с грибочками на Лёху падает огромный фотоальбом, и все пугаются и опять смеются, а потом целый час приходится смотреть фотографии, и Людмила Викторовна то прослезится, видя фото год назад умершей бабушки Тони, то неожиданно быстро перелистнёт страницу со смехом – «тут я плохо получилась!» И тут Людмила Викторовна испуганно спохватывается, что «они же опаздывают!», и долго извиняется перед Лёхой, что он остался без блинчиков, и кричит извинения вслед уже в подъезде.

Короче, ни тёща, а кусок динамита, как сказал бы мой отец.

А Лёхе тёща очень нравилась. Как ни крути, а женщина она милая и приветливая. Немного взбалмошная, вечно куда-то торопится, но со стороны это выглядит забавно, и Лёха во что бы то ни стало решил быть хорошим и послушным зятем. Что и сделал.

А подвижный и деятельный характер Людмилы Викторовны похоже изнурял в первую очередь саму её. За столом сидят, культурно всё, а она тебя спросит, за тебя ответит, а потом долго объясняет, почему ты не прав. Лёха ржал. Это было смешно, что пару раз тёщу хотелось заграбастать, как Маринку, потискать – потормошить. Но вместе с ростом пуза у Маринки, у тёщи росла потребность в воспитании Лёхи и это стало чуть раздражать. Абсолютно незнакомый для Лёхи статус всё время виноватого, постепенно надоел. И вот уже всё реже он смеётся над милыми замечаниями, и старается уйти от ответа, но и этим не отделаешься. Ответил – получи, потому что ты не прав. Промолчал – ещё хуже: тебе тут же объяснят, что ты обиделся (да-да! я вижу – ты обиделся!..) потому что был не прав в следующих ситуациях… И Лёха задирает брови, узнав, что он оказывается и в тот раз был тоже не прав, а и не заметил…