Две Лии и Иаков. Книга 3

– Я смотрю, науку ты проходил у знающего человека. Пошли смотреть, ахурру. Шумелу, ты как? Идти сможешь? Или останешься здесь? Значит, идем.

Подвал представлял собой приличных размеров яму, неизвестно зачем и как появившуюся на участке, предназначенном для сельскохозяйственных работ. По крайней мере так этот пустырь числился в реестре сборщика налогов. Только какие работы могут быть в яме. Часть ямы была перекрыта решеткой, сплетенной из лозы, поверх которой был уложен слой глины. В оставшуюся открытую часть заглядывало уходящее солнце, но разглядеть, что творится внизу уже было невозможно.

– Шумелу, сможешь зажечь огонь? Знаешь, где светильник? Прекрасно. Действуй. Чензира, прошу тебя, поторопи воина. Имитту, спускаемся.

– Куда? Зачем? Отдадим стражникам, завтра они собираются в город.

– Скоро стемнеет, спускайся первым.

«Адат, меняемся, пока есть возможность». Смена личностей произошла привычно и буднично. Попав в подвал, Лия осмотрелась, благо солнечные лучи еще позволяли различать окружающее. В дальнем углу лежал спеленутый вожак, а слева вдоль стены разместились двое подручных. Лия подошла к ним, рукой провела по грязным головам, брезгливо отряхнула руку и, обращаясь к наемнику, спросила:

– Беглые рабы? Руки в крови? Понятно. Продать не получится, кому такое счастье нужно, – складывалось впечатление, что пленники ждут, когда к ним обратятся. – Когда я уйду, сможете покормить их? Что ты смотришь? Может в последний раз поедят досыта. На царских стройках, куда завтра вернутся, не разжиреешь. Впрочем, как хочешь. Пошли к вожаку.

На ступенях показались сперва голые ноги в сандалиях, полы рубахи и, наконец, рука, держащая зажженный светильник. Так же неторопливо к стоящим в ожидании Лие и Имитту присоединился Шумелу.

– Он всегда такой, или еще не пришел в себя?

– Завтра все будет иначе. Он сейчас поверить в происшедшее не может. Шора обходит, чтобы не задеть. Снова столкнулся с явлением богини, как на плоту. Что он может подумать о тебе, о тех, кто с тобой сталкивается?

– Думайте лучше о тех, кто со мной дружит. Я заметила на ваших поясах небольшие кошели. Разве до знакомства со мной они тоже болтались там? Или я не выполняла наших договоров? К делу, братья. Попробуем разобраться с вашей проблемой.

Подойдя к связанному пленнику, скомандовала:

– Посадите его. Попробуем договориться, хотя я очень сомневаюсь в успехе, – рассмотрев сидящего перед ней хетта, задумчиво проговорила, – опять братья? Глаза, носы, лбы. Точно братья, и перед нами младший. Значит, кому-то светит кровная месть. Хорошо, что не нам. Нас то в таверне во время ночного происшествия не было. Хотя у вас старые счеты. Даже не спрашиваю, как тебя зовут, – обратилась к спеленатому разбойнику, рычащему через затолкнутую в рот тряпку, – мне нужно кое-что узнать. Если будешь говорить, моргни три раза.

Выпученные черные глаза уставились на девушку. Только человек с крепкими нервами мог выдержать такой взгляд. Или совершенно безразличный, воспринимающий сидящего перед собой, как посторонний предмет. Лия выпрямилась, взяла светильник из рук Шумелу, и обвела взглядом подвал. Почему-то заинтересовавшись кучей барахла у одной из стен, подошла к ней и начала присматриваться.

– Имитту, у вас есть вода? Я имею в виду воду в бурдюке. Три? Гиваргис постарался? Отлично. Тащи самый большой. Шумелу, проснись. Под этой кучей мусора лежит лестница. Аккуратно…, помнишь, как держал меня на плоту? Ты молодец, ахурру. Давай, аккуратно доставай ее. Смотри, как легко. Отложил несколько старых корзин, старое колесо, тряпку и… лестница крепкая, чуть больше твоего роста. То, что нужно. Тащи к пленнику. Веревку на стене видишь? Достань.

Лестницу положили на пол подвала рядом с грозно сверкающим глазами разбойником. Братья уложили его лицом вверх на лестницу и привязали его так, что пошевелиться он уже не мог.

Пока наемники возились, Лия обходила помещение по периметру, присматриваясь к стенам. Нужный колышек в стене обнаружился рядом со связанными подручными. Украшало его старое колесо, а прямо под ним были свалены глиняные кувшины для воды. Рабов перетащили в дальний угол, кувшины отодвинули, а на их место уложили лестницу пленником.

Лия занялась бурдюком. Ножом проковыряла тонкое отверстие в нижней части, в которое плотно вставила небольшую трубку тростника из старой циновки. Вытащила пробку, с трудом приподняла бурдюк. Ничего не происходило. Снова возня. Продув воздух через тростинку и, убедившись, что она полая, снова вставила ее в разрез. Новый опыт. На кончике палочки появилась капля воды. Упала. На счет четыре упала вторая. Годится. Лия вернулась к мужчинам.

– Ахурру. Задача. Вода должна капать на лоб упрямца. Вешайте бурдюк на колышек. Немного поверните. Хорошо висит? Болтаться не будет? Отлично. С этим управились. Теперь ваш обидчик. Подтаскивайте к стене. Обязательное условие – вода постоянно капает на лоб. Та—ак, молодцы. Лежит правильно. Теперь зажать голову. Чем? Проблема. Имитту, видел в подвале или наверху кожаный ремень, просто кусок шкуры?

Скоро из старого кожаного передника вырезали три прочных ремня. С их помощью голова разбойника была зафиксирована, и все трое встали, наблюдая, как капли мерно ударяют в центр открытого лба. Имитту подставил руку, подождал, когда несколько капель разобьются о ладонь, пожал плечами, но промолчал.

– К нему ночью не подходить ни при каких обстоятельствах. На сегодня только осторожно накормить беглых. Но по одному, со всеми предосторожностями. Если захотите. День выдался тяжелый, завтра будет полегче. Продержитесь, ахурру. Мне пора, солнце садится.

Все трое выбрались на свет. Шор неподвижно стоял на месте, где происходила схватка, и взгляд его был устремлен на заходящее солнце. Свет падал на залитое запекшейся уже кровью лицо. Казалось, что первобытный человек возносит молитву неизвестным богам после кровавой трапезы.

Лия подобрала корзинку со своими травами и с улыбкой обратилась к своей команде:

– Вот еще один день подходит к концу. А наша команда крепнет и разрастается. Мне пора, жаль с Гиваргисом не повидалась. Завтра. Все завтра. Чензира, не забудь покормить Гилу.

Взгляды трех мужчин, на глазах которых вновь произошло нечто невероятное, были устремлены на стройную фигуру, пронизанную лучами заката. Кого они видели перед собой? Обычную девушку? Воительницу? Ожившую богиню?

По дороге к поселку Лия-Тарбит на мгновение остановилась. «Адат, я в извилину. До встречи с отцом можно отдыхать». Лия-Адат продолжала идти домой.

Глава 3

Лия вернулась домой засветло. Она никак не ожидала такого утомительного дня. Ну пришла, ну познакомилась, ну осмотрелась, увидела то, что надеялась увидеть, ушла. Какие-то неожиданности всегда могут случиться, как без этого. Но не до такой же степени! Драться с собственным рабом, разбираться с разбойниками, от которых еще предстоит избавиться. Фи! И ради чего? Забитая барахлом яма, грязное, вонючее имущество, которое предстоит приводить в порядок. Еще раз – Фи!

Неразлучные Иаков и Рахель с интересом поглядывали на нее, однако обращаться не спешили. А занятая своими мыслями Лия, прошла мимо и, казалось, даже не заметила их.

Ее приход не остался незамеченным. Вот Адина сразу направилась к дочери, отобрала корзинку и увлекла в уголок двора. Лия попыталась, было, сопротивляться и сказать ерунду какую-нибудь, но, увидев парящий большой кувшин с водой, устало улыбнулась и последовала за матерью. Адина вместе с Зилпой, куда же без нее, сноровисто освободили Лию от грязной одежды, и вот уже струйки теплой воды стекают на плечи девушки. Какое блаженство! Только почему такая слабость в теле? Наверное, от теплой воды. Все. Помыться, и в постель.

«А деньги? Ведь отец с Иаковом поделят их «по справедливости». Тебе побрякушку и орешек в меду, чтобы обидно не было, остальное – хозяевам жизни.

– Ну, что же тебе, подруга, неймется. Снова бороться?

– Только не драться. Если сильно обижать начнут, подходи к Иштар, там поменяемся».

Лия почувствовала, как ее намыленные волосы треплют маленькие ручки. Еще и голову-у-у. Как меня, оказывается, здесь любят. А я всех подозревала. Хорошо-то как. Что? Уже закончили? Жалко. И одежда чистая? Мамочка! Теперь я посижу совсем немножко, совсем. А? Что? Ужинать? Пора?

Адина уже ушла, а перепуганная Зилпа трясла Лию за плечо.

– Лия? Ты ушла? Ты насовсем ушла? – слезы показались на глазах, – Лия, не уходи. Не бросай меня, я Гиле расскажу. Вставай.

«Подруга, мы обе вырубились, или втроем? Не пугай ребенка. Пора что-нибудь съесть, пока совсем не стемнело, и шакалы не сожрали наши деньги. Если не сможешь идти, скажи, подменю».

– Зилпа. Ты хочешь оторвать мне руку? Она тебе зачем? – Лия открыла глаза, но могла бы этого не делать. Темнота сгустилась, и перед глазами расплывалось туманное марево.

– Не отпускай. Только не тряси. Еще не все съели? Тогда мы идем. Каши не достанется, может чем другим полакомимся.

Лия нехотя поднялась, болело все тело. «Разомнись», – пронеслось в голове. Лия потянулась, повращала тазом, присела, нагнулась. Хорошо, что не видела отрытого рта девочки, вообще ничего не видела. Вытянула вперед руку и застыла. Постояла мгновение, опустила руку:

– Зилпа? Ты здесь? – начала нащупывать скамейку за спиной.

Маленькая ручка осторожно дотронулась до ладони.

– Ты где исчезла? Пора ужинать, веди. Ты что дрожишь? Замерзла?

Так, не торопясь и переговариваясь, пошли к дому по знакомому опустевшему двору.

Обитатели покинули сегодня домики-улья. Сидели, стояли, толпились за столом под навесом, ужинали и обменивались новостями. А поговорить было о чем. Хозяин со старшей дочерью вернулись из города, и раб важно излагал события последних дней. Редкий случай, которым грешно было не воспользоваться. Кроме угощений, нашлась и кружка пива, что было запрещено в будний день. Рассказ с каждой минутой обрастал новыми подробностями. Лия уже была чуть ли не лучшей подругой Мардука и Иштар, а в реку сходила в гости к Нанше. Потом проведала наместника, где вместе со жрецом обсуждали, как встречать царя, когда тот прибудет познакомиться, и стоит ли перебираться в столицу. Важные господа так и не решили, но дали разрешение принять в подарок участок земли недалеко от поселка. Небылицы были настолько фантастичны, а раб настолько многословен, что обитатели начали расходиться по домам. Да раб особо и не возражал остаться в одиночестве. Надоели уже эти россказни.

Не торопясь, добрались до столовой, где все уже было готово к ужину. Ожидали лишь Лавана. Ожидали по-разному. Иаков с серьезным видом, шептал на ухо Рахели очередные глупости, та, смущенно потупясь, отвечала ему улыбкой. Адина у стола проверяла, все ли готово к ужину и посматривала в сторону двери. Все было обычно, за исключением маленькой детали – возле привычного места в дальней стороне стола, где обычно располагалась Лия, стоял еще один зажженный светильник. Лия-Адат подошла к статуэтке богини:

– Знаешь, Тарбит, – она прикоснулась к подставке, – давай сейчас поменяемся. С мамой поговорить не получится, она далеко сидит. Я за столом помалкиваю. Так что, если ты отдохнула… Ой! Ну я пошла в извилину. Постарайся поесть чего дадут, а я отдохну.

Девушка повернулась и уже уверенной походкой отправилась к своему месту. Тарелки для нее уже были приготовлены. Адина решила не поддаваться привычным порядкам, когда по молчаливому указанию Лавана присутствие дочери за вечерней трапезой не приветствовалось. Ей не возбранялось брать с общего блюда еду, но подавать и помогать ей принято не было. Рассыплешь кашу, измажешься в соусе – проблемы твои. Ешь то, что можешь есть сама, или оставайся голодной. Так, вслепую, она частенько предпочитала ограничиться лепешкой и кружкой прохладной воды. Привыкнув, что за столом ее просто терпят, она старалась поесть, пока глаза различали еду. Но вот сегодня, перед ней оказалась плошка с вареными крупными бобами, удобно уложенная на глиняной подставке зелень, мисочка с финиками и орехами и большая кружка прохладной воды. Лия осторожно, кончиками пальцев ощупала непривычное разнообразие, повернула голову в сторону Адины и благодарно улыбнулась.

Лаван, казалось бы, ни на кого не обращая внимания, уселся и начал ужинать. За ним последовали и все домочадцы. Лия, услышав чавканье, тоже начала осторожно доставать и смаковать ужин. Не наслаждалась, конечно. Нет, просто старалась поменьше извозиться.

– Адат, пока я тут пытаюсь нащупать что-нибудь съедобное, – Тарбит начала мысленный разговор, доступный лишь сознанию компаньонки, – а потом не пронести мимо рта, вспоминай, что мы видели на нашем участке. То есть, я крутила головой по сторонам, а ты рассматривала. Объясню, зачем нам все это. Зачем решила взвалить на нас такую обузу.