От любви до ненависти и обратно

Да и зачем? Может, оно и к лучшему. Если бы он произнес одно единственное слово «прости» и посмотрел своим печальным взглядом, затрагивающим самые потаенные струны моей души, я бы простила. Если бы он улыбнулся своей озорной улыбкой, растрепал мои волосы и лишь губами произнес «прости» – я бы простила. Я всегда ему все прощала.

Но что бы из этого получилось?

Глава 6. Александр

Все просто и понятно: нам нужно прекратить общение. Не она ли сказала те слова? Не она ли решила, что я недостаточно хорош для общения с такой умной и богатой девочкой, катающейся на новенькой BMW?

Я выбежал из ресторана, где проходило празднование ее дня рождения, в смешанных чувствах. Я был разъярен, эмоции душили и подначивали на далеко не самые этичные поступки. Одна часть меня хотела сломать нос богатенькому мажору только за то, что он мечтал о Марине! Мысль о том, что он может целовать ее, ласкать и тем более тянуть в свою постель превращала меня в бешеного пса. Хотелось вцепиться ему в глотку, защищая свою хозяйку. Но другая часть – более разумная – останавливала меня, как стоп-кран. Марина не была моей! И не давала повода думать, что такое возможно. Она общалась со мной исключительно как с другом. И если бы я пришел с заявлением о каких-то непонятных чувствах, в которых я сам еще не разобрался, она просто убежала бы, сверкая пятками.

Марина была нужна мне не как очередная одноразовая пассия, но я не мог позволить себе эту потерю в случае неудачи. Но и войти в тот зал и сделать вид, что ничего не происходит, а потом наблюдать, как непонятный хмырь целует ее и увозит к себе «ночевать», как он выразился, я тоже не мог. Поэтому, когда меня обуревали мысли, я уехал из ресторана, едва ли не потеряв голову. А очнулся уже в баре, рядом с домом.

Я впервые так сильно напился. Дошел домой только благодаря увязавшейся за мной рыжей девчонке. Поднялись ко мне и занялись сексом, который мне не принес и капли успокоения. Анатомически все работало без проблем, вот только мозги отключились. Я ее даже пару раз Мариной назвал, что злило меня еще больше. Девушка оказалась не сильно принципиальной: она сглотнула обиду и все же осталась в постели.

Холодный душ меня слегка отрезвил, но от мыслей о моей имениннице не избавил. Так и подмывало позвонить ей. Но что бы я спросил? Как тебе трахается с новым ухажером? А что дальше? Она бы в очередной раз наорала на меня, заявив, что это не мое собачье дело. И была бы права, как всегда.

Как мне справиться с этими чувствами? Мне что, проблем в жизни мало? – порхала мысль у меня в голове, создавая шума больше звонаря из Амазонии. Идея пришла сама собой. Мне определенно нужно сделать вид, что ничего не изменилось. Заменить мысли о Марине на реальных девушек и ждать: рано или поздно все пройдет. Она будет жить своей жизнью, я – своей. Когда-нибудь я научусь радоваться, что она нашла хорошего парня и счастлива! Я продолжу свое беспокойное, бессмысленное существование, но в моей жизни хотя бы останутся две девушки, которые будут волноваться обо мне, а в трудный момент придут на помощь. Нужно просто потерпеть!

На следующий после праздника день, ближе к вечеру, я все же написал Марине, узнал, что она уже дома и пошел к ней. У порога, когда я попытался ее поцеловать в щеку, она брезгливо отвернулась – хорошее начало, однако. Судя по ее состоянию, она явно не спала всю ночь, и думать о причине ее бессонницы было равносильно боли клеймения. Я прошел на кухню и присел за стол, как делал это множество раз. Она забралась с ногами на стул напротив меня. Я достал подарок и пододвинул к ней, но она даже не притронулась и начала нести бред о том, что мы изменились.

Дьявол! Конечно, изменились! Я уже не хотел быть ей верным другом! То есть не так! Я хотел продолжать быть для нее всем тем, чем являлся все эти годы. Только еще сильней хотелось иметь возможность обнимать, целовать и заниматься любовью все ночи напролет! Как можно было ей об этом сказать? А потом эти слова: «Все просто и понятно… нам нужно прекратить общение». Они еще целую вечность стояли у меня в ушах.

Правда, спустя месяцы, когда я узнал от Ани, что Марина переехала в новую квартиру. Я плюнул на свою гордость и, с желанием помириться, пришел к ее подъезду с подарком на новоселье. Просидел там до позднего вечера, как полный дурак.

Моей выдержки и уверенности хватило ненадолго. Она даже не заметила меня, когда приехала с каким-то хмырем на такси и, весело хихикая, поднялась с ним в квартиру. Я долго боролся с приступом ревности и бесами, бушующими в голове, подбивающими меня скинуть ночного посетителя с балкона. Но смог совладать со всеми, напомнив себе, что это кричит мое старое чувство собственника, которому давать волю относительно Марины я не имею права. Через десять минут я поднялся наверх и постучался в дверь.

И опять пытка! Дверь открыл парень с самодовольной рожей. Без штанов, в одних трусах и с расстегнутой рубашкой. Держа в руках бутылку шампанского. Я прямо представил себе, как он вручает мне раритетный подсвечник, и я создаю им романтический антураж на протяжении всей ночи.

«Черт! Ну где она их берет?» – втиснулась мне в сознание мысль при виде очередного слащавого, холенного, самовлюбленного Кена.

– Вы доставщик? – спросил беззаботным тоном парень. – Марина говорила, что должны принести посылку. – Он забрал коробку из моих онемевших рук. – Подпись нужна? А то она в душе сейчас. – Он усмехнулся.

У меня сжались кулаки.

– Нет, не нужно, – выдавил я и вышел из подъезда, пока не был пойман за непрошеным визитом или не сломал нос этому бедолаге.

Увидеть, как она выходит из душа, завернутая в полотенце, готовая к ночи любви с этим мужиком, мне вовсе не хотелось. Это было выше моих сил.

Вспомнился момент, когда я узнал о ее первом сексуальном опыте. Мне казалось, я убью того гада.

Ей девятнадцать. Они с Аней учились в одном универе. Мысль о том, что Марина будет не одна, подогревала меня. Это давало шанс, что мне не так сильно будут мозолить глаз толпы ее поклонников. Мы встретились в кафе. Точнее, я стал невольным свидетелем, как очередной ухажер своими слюнявыми губами расцеловывает ей ручки, пальчик за пальчиком. Он терся об нее, как долбаный попугайчик неразлучник, а у меня кружка в руках треснула от взгляда на такую картину. Они выпили кофе, и Марина с обворожительной улыбкой упорхнула, даже не заметив моего присутствия в углу просторного зала. Богом клянусь, я просто хотел пройти мимо товарища и уйти. Отправиться на ринг, выплеснуть эмоции. Но проходя рядом с его столиком, я услышал часть беседы по телефону:

– Да, я тебе говорю, недотрога Марина в постели оказалось еще той нимфоманкой! – Он неприятно поржал в трубку, а я остановился и, закрыв глаза, попытался посчитать до десяти, дабы прочистить мозги. Но он продолжил выпрашивать хорошей взбучки: – Ну и что, что девственница? Была! Говорю тебе, еще та горячая штучка. А как стонала…

Господи, это было сильней меня!

Я без особых усилий вытащил сопляка из-за стола за шкирку, как котенка, вытянул на улицу и задал единственный вопрос:

– Это Романова-то нимфоманка?

– Да, пацан, но… – проблеял он, трясясь от испуга.

Я жутко разозлился, что Марина выбрала такого никчемного, бесхребетного говнюка, чтобы потерять с ним девственность. Болтливый, смазливый поганец даже воздухом одним не заслуживал с ней дышать.

Я не сдержался и ударил его, в итоге оставив лежать у дверей, как какой-нибудь мешок с костями. И пошел прочь, сражаться с новыми демонами в своей голове.

Когда я отдал коробку с подарком, если можно сказать отдал, меня посетили те же чувства. Но я в очередной раз напомнил себе, что не имею права вести себя как грозный папочка-защитник, потому что она сама выбрала себе мужчину, и это снова был не я.

Попытка помириться пошла ко дну, как Титаник. Только оркестра с музыкой не хватало.

В другой раз мы встретились в баре, возле нашей работы. Она уже сидела за соседним столиком, когда я пришел на встречу с другом. Из-за громкой музыки и декоративной хлипкой перегородки мы даже не сразу сообразили, что сидим спина к спине, совсем рядышком. Она была в компании того же Безштанишкового. Весь вечер смеялась над его шутками. А я поймал себя на мысли, что наслаждаюсь ее смехом, как самой приятной мелодией. А потом она кокетливо рассказала, как сегодня с ней заигрывал парень из кофейни, сказала, что она ответила ему взаимностью и дала номер телефона, заменив одну цифру. Шпионка хренова! Не знаю, как ее ухажер отнесся к этой новости, а я моментально взбесился и повернулся. Вклинился в разговор и прыснул: «Ей не привыкать. Она с подросткового возраста флиртует со всеми направо и налево».

Марина слетела со своего места с элегантностью балерины. Подошла к нашему столику с ложным спокойствием. Не сказав ни слова, подняла мой стакан и вылила остатки напитка мне на штаны. Затем, склонив голову, с игривой улыбкой посмотрела мне в лицо и произнесла:

– Ой, прости. Я совсем не хотела. Я с подросткового возраста такая неуклюжая.

Клянусь, сидел там и представлял, как оттаскиваю ее в темный угол и заставляю расплатиться за такую шалость. Кара была бы сладкой, долгой и, надеюсь, шумной.

Ну разве не сумасшествие? Что бы она ни делала, я все так же желал ее… как и много лет назад. А возможно, и сильней. Боролся между желанием обнять до хруста костей или схватить за шейку и оттащить к себе домой. И пускай бы сопротивлялась, пока не поняла, что ее никто терпеть долго не станет, кроме меня. А может, – это и стало главной отрезвляющей мыслью, – чтобы она обратила на меня внимание, мне сперва нужно отстоять очередь? И не факт, что побитый старый пес будет лучшим выбором среди всех этих доберманов, лабрадоров и пуделей.

Когда парень запоздало захотел заступиться за честь девушки, она не позволила. Вывела его за руку прочь, перед этим лишь раз бросив на меня сверлящий взгляд своих восхитительных глаз.

В нашу следующую встречу Марина ответила мне колким словцом.

Я сидел в кафе с новой знакомой. Мило беседовал, договариваясь о кинотеатре и выходных у меня. Марина присела к нам за столик и как ни в чем ни бывало произнесла свою беззаботную речь:

– Девушка, милая, – пропела она самым заботливым тоном, – я бы на вашем месте была осторожней! Этот потаскун подарил моей подруге месяц назад триппер, она до сих пор лечится. – Наступила гробовая тишина. У парочки за соседним столиком не только кружки с рук выскользнули, но и непрожеванная еда изо рта выпала. А Марина продолжила беспокоиться о здоровье моей спутницы: – Ну, если хотите рискнуть, презервативами запаситесь. Два сразу используйте. Чтобы наверняка!

Когда испуганная девчонка убежала, нервно роняя вещи по пути к выходу, я облокотился на спинку стула и, веселясь, молча наблюдал за ее подлостью и самодовольным лицом. Марина с победным видом отпила кофе из моей кружки, откусила кусочек торта, который я так и не успел попробовать, красиво прожевала, словно принцесса из королевской семьи, и осторожно вытерла ротик салфеткой. Ну точно аристократка! Затем таким же притворно довольным тоном сказала:

– Сегодня я буду спать спокойно! Я спасла от тебя одну заблудшую душу.

Скомкав салфетку, она кинула мне ее в лицо. Поднялась из-за стола и ушла с гордо поднятой головой и расправленными плечами, походкой чертовски дикой и соблазнительной кошки.

Вот так мы и не помирились. И с каждым разом, встречаясь, мы можем только острить друг другу и соревноваться, кто больнее уколет.

Как и сегодня в клубе. Увидев, как ее обнимает очередной ухажер, я совсем слетел с катушек и незамедлительно направился к ней. И не сдержался.

– Ты что творишь? Ты умом тронулся? Как вообще такое можно девушке говорить?! – прошипела на меня Анька, продолжая тянуть к выходу.

– Я не хотел, она сама меня спровоцировала, – ответил я, уже сожалея о своих резких словах. – И куда ты меня тянешь? Я еще не собираюсь уходить и пропускать такое веселье!

– Саша, твою дивизию! Ты даже не представляешь, как вы меня оба бесите! Что случилось? Как вы вообще до такого докатились?

Она даже не догадывалась, что служило главной причиной моего раздражения. Я опять видел Марину с другим, и мои успокоившиеся бесы снова сорвались с цепи.

– А что я? Я всего лишь пришел поздороваться. Это она заявила, что ей не нужны серьезные отношения.

– Так и сделал бы это! Взял бы и поздоровался нормально с девушкой. Но я увидела, как пришел упертый баран и начал грубить!