Даркут: взросление. Том 1

Деодон, визжа, повалился мордой вниз. Кынык спрыгнул с гаура, подхватил копье с земли, подбежал вплотную к зверю и со всего маху вонзил в бок.

Подскочили двое взрослых. Один, свесившись, ударил по другой ноге, а второй метко угодил копьем в брюхо.

Чиун огляделся. Вокруг кипела яростная схватка с другими чушками. Всадники били их по ножкам и добивали.

Черный матерый деодон, занявший чуть ли не половину ущелья, на глазах Чиуна убил пятерых взрослых воинов, одного за другим. Он уворачивался от ударов по ногам, сбивал гауров массой тела и рвал людей на куски.

Наконец, один из воинов изловчился и перерубил ему передние ноги халади. На упавшего деодона набросились почти все свободные участники игр, в том числе и мальчики.

Закончив кромсать содрогающуюся тушу, Чиун снова огляделся. Третья волна закончилась, почти всех деодонов прикончили. Только трое свиней, похрюкивая, прорвались через толпу и выбежали из Змеиного каньона из другого конца.

Зрители наверху громко кричали. Тэйанг взошел высоко в небо, над краем ущелья показалась Амай. Чиун облизал пересохшие губы.

Жестокие игры окончились.

Глава 7. Маневры

Халади чрезвычайно смертоносное и коварное оружие. Оно состоит из двух обоюдоострых изогнутых клинков, прикрепленных к рукоятке с обеих сторон.

Клинки обычно ковали прославленные оружейники из Южного Элама. В последние годы роды джолто и багиров тоже завели кузнецов и начали делать халади. Металл они покупали у племен, кочующих у гор Газгерда и Кокташ. Качеством похуже, чем эламские, быстро тупятся и ломаются, но дешевле.

Воин с халади может на скаку рубануть одним клинком и тут же ударить вторым, на излете, без замаха, не теряя драгоценного времени. Причем второй клинок зачастую вонзается в спину или вспарывает грудь, когда враг еще только отбил первый удар и не ждет другого.

Как-то летним утром, в один из последних дней месяца урке, Чиун встал пораньше, чтобы прокатиться на Серебряном копытце.

Прошел год после его участия в Жестоких играх. Он вырос и раздался в плечах. Голос огрубел, а на лице выросли рыжие усы и бородка.

Летом вместе с Кыныком и Наилем они снова навестили холмы на юге.

Чиун взял трех сменных гауров и все-таки поймал норовистого скакуна. Он назвал его Серебряное копытце и каждый день приучал к седлу. Гаур оказался умным и воинственным, даже Колючка Наиля уступал ему дорогу.

Кынык ездил на Резвом, гауре погибшего Илде. Отец мальчика подарил его Кыныку, когда забрал тело сына там же, в Змеином каньоне. Илде погиб на Жестоких играх и его можно было похоронить с почестями.

В небе на востоке только разгорелась светлая полоса, предвещая восход светил. Чиун выехал из лагеря Иргилэ и поехал навстречу заре. Через пару оков, расстояний полета стрелы, скалы остались позади и каменистая местность сменилась ровной поверхностью. Чиун гикнул и помчался на Серебряном копытце во весь опор.

Он вернулся спустя один саг. Гаур совсем не устал, наоборот, просился ехать дальше. Этот изумительный жеребец мог без перерыва скакать день и ночь напролет.

Неподалеку от лагеря двое человек сражались на халади. Клинки звенели, сталкиваясь друг с другом.

Приглядевшись, Чиун узнал Ышбара и Наиля. Вожак стаи так и не оставил затею сделать толстого мальчика стройным, как кипарис.

Их гауры стояли неподалеку. Обычно Ышбар сражался с Наилем в конном строю. Сегодня, видимо, для разнообразия, решил драться пешим.

Чиун остановил гаура. Голодные дозорные из числа мальчиков первого года обучения, не отрываясь, глядели на бой. Было, чем полюбоваться.

За три с половиной года изнурительных тренировок, проведенных в лагере, Наиль превратился в искусного мечника. Он с легкостью ускользал от молниеносных ударов Ышбара и даже умудрялся огрызаться в ответ. Несмотря на полноту, подросток двигался стремительно. Казалось, он танцует и порхает, не касаясь земли, как танцовщицы с веером в империи Занг.

Ышбар запыхался, стараясь достать противника. В первые полгода, когда он только начал заниматься с Наилем, мальчик весь ходил в царапинах и ушибах. Теперь же, благодаря возросшему мастерству, его давно не касалось лезвие чужого клинка.

А под конец схватки подросток и вовсе учудил невообразимое. Отбил бешеный выпад вожака, выдохнул «Хэх!», имитировал контрудар в голову и резко подсек ногу противника. Ышбар упал на спину, а Наиль навис над ним, приставив кончик халади к горлу.

Еще ни разу на памяти Чиуна вожак стаи не оказывался на земле. Интересно, он не перережет Наилю глотку от злости?

Но Ышбар засмеялся. Вскочил с земли и ткнул Наиля в плечо.

– Молодец, чушка, отличная атака! Хоть ты и не хочешь упорно худеть, но зато фехтовальщиком стал превосходным.

Он заметил Чиуна и подозвал к себе.

– Ну-ка, сразись с Наилем и попробуй его обезоружить.

Чиун слез с гаура, подошел ближе и покачал головой.

– Наиль давно превзошел меня в воинском искусстве. Я не смогу его обезоружить.

Вожак нахмурился.

– Ты что, готов сдаться без боя? Я всегда знал, что у тебя мозги набекрень, но не настолько же. Разве ты, как сын истинного даркута, не хочешь умереть в бою и попасть в чертоги Верхнего мира?

Чиун чуть склонил голову вбок.

– Конечно, хочу. Просто, зачем драться с сильным противником на его условиях? Если бы я противостоял Наилю, то выбрал бы другое оружие.

– Это какое? – заинтересовался Ышбар.

– Конечно же, иримшик, – улыбнулся Чиун. – Стоит ему дать кусочек, и он обо всем забывает. Можно голыми руками брать.

Наиль и вправду обожал иримшик, высушенный творог с сыром, смешанный с сахаром. Иногда Чиун доставал лакомство из запасов Дэуды, выкупая у лагерного повара.

Ышбар снова рассердился.

– Значит, он продолжает набивать брюхо сладостями? А ты ему, наверное, помогаешь? Значит так, Чиун. С сегодняшнего дня я смещаю тебя с должности моего помощника и командира стаей. Ты теперь обычный ученик. На твое место назначаю Наиля. Он будет командовать стаей в сражении на Кровавой тропе.

Чиун почтительно поклонился, скрывая улыбку. Наиль виновато опустил плечи и опустил голову.

– Чтобы через суткан вся стая собралась на площади, – приказал Ышбар. – Слышишь, Наиль?

Подросток сказал:

– Будет исполнено, вожак.

Ышбар вскочил на гаура и поскакал в лагерь.

Наиль избегал смотреть в глаза другу.

– Извини, я не хотел становиться заместителем. Он сам меня назначил.

– Ничего страшного, – ответил Чиун. – Я и сам не прочь отдохнуть. Не бойся, я скажу ребятам, чтобы слушались тебя и буду тебе помогать. Поехали в лагерь, времени мало.