Любовь с уведомлением

– Одну минуту.

Поднимаюсь, чтобы, обогнув стол, подойти к двери. В этот момент до меня доносится недовольный шёпот босса:

– Простите. – И это не мне. – Моя помощница глуховата. Детская травма. Приходится повторять несколько раз.

И как только за моей спиной щёлкает дверь, закрываю лицо ладонями, сгорая от стыда. Обидно до слёз, чувствую, как горят щёки, заливаясь пунцовым румянцем, и трясутся губы. И за что он так? Четыре месяца издёвок и претензий по поводу и без. Всё то, на чём руководитель никогда бы не заострил внимание, Вересов обязательно выплюнет в меня, насладившись реакцией.

Делаю кофе и вношу на подносе в зал заседаний, аккуратно выставляя перед каждым из мужчин. Последнюю кружку ставлю перед боссом, который даже не удостаивает меня взглядом, а уж о сожалении и речи быть не может.

С трудом выдержав переговоры, сразу по окончании иду в кабинет. Хватаю подписанные документы и сама бегу по отделам. Эти действия в мои обязанности не входят, но сейчас всё что угодно, только бы не видеть лицо Вересова и омерзительную улыбочку, которой он так благосклонно одаривает меня каждый день.

Телефон в кармане напоминает о себе несколько раз, но я не реагирую. Захожу к юристам и почти час болтаю с ними обо всём, задавая вопросы, ответы на которые мне неинтересны, но сейчас именно они моё спасение и возможность побыстрее закончить этот чёртов понедельник. А затем посещаю отдел менеджмента, в который планирую вернуться через семь недель на прежнюю должность в надежде встречаться с боссом раз в год и желательно случайно.

Болтаю с девчонками, стараясь сдерживаться и отмахиваться абстрактными фразами. Офисные отличаются болтливостью, и каждое моё слово, возможно, дойдёт до босса не в первоначальном виде. Мне и так проблем хватает, дополнительные ни к чему, к тому же, когда я оформляла перевод, радостно всех оповестив, девочки остудили, поведав множество интересных фактов об Илье Андреевиче. А именно: мужчина не пропускает мимо себя ни одной относительно привлекательной женщины. Данный факт подтвердился на двести процентов, когда в первую же неделю в приёмной я ответила трём прекрасным особам, настойчиво требовавшим связать их с Вересовым.

К числу привлекательных я себя не относила, но на всякий случай придерживалась делового стиля без вольностей в виде неприличного разреза или лишней расстёгнутой пуговицы на рубашке. Да и очень скоро поняла, что я не из числа тех, кому симпатизирует босс, поэтому наши отношения являются сугубо деловыми, если не считать выпадов в мою сторону.

Сегодняшний комментарий стал самым обидным по моей личной шкале сволочности Вересова, потому как, скорее всего, когда я вернусь в свой отдел, мне придётся контактировать с представителями «Агрострой», и вряд ли меня воспримут адекватно.

Возвращаюсь в приёмную после обеда, сразу же принимаюсь разбирать стопку, появившуюся в моё отсутствие. За дверью кабинета босса тишина, что даёт надежду не увидеть Вересова до самого вечера. Как правило, после переговоров он надолго погружается в раздумья, прерываясь лишь на кофе и не удостаивая меня вниманием.

Глава 3

Остаток дня проходит в интенсивной работе. Не открываю сообщения, оставляя Космоса без ответа. Нет желания нарваться на очередную претензию в тот самый момент, когда я поглощена общением с интересным собеседником. Как только замечаю всплывающее уведомление и понимаю, кто меня потревожил, рациональные мысли испаряются, оставляя Дашу, сконцентрированную лишь на чём-то определённом. Именно поэтому планирую оповестить Космоса, что общение в рабочее время сократится до минимума, иначе мне просто некуда будет возвращаться.

Перепалки с Вересовым становятся ежедневными и острыми, но босс здесь он, а значит, место придётся освободить мне, когда мужчина дойдёт до точки кипения в своей неприязни. Работа мне нравится. По крайней мере, та, которой я занималась до перемещения в приёмную босса, и терять приличный заработок и комфортный коллектив не хочется. И если для этого придётся молчать, проглатывая каждый плевок Вересова, я постараюсь. В конце концов, прибегну к методике Дианы: не отвечать, молча кивая и исполняя поручения. Так просто!

За десять минут до окончания рабочего дня селектор начинает истерически мигать, напоминая, что босс не улетел с этой планеты, оставшись на своём месте.

– Слушаю, Илья Андреевич, – сдержанно, коротко и быстро.

– Кофе.

Одно слово, но и в нём, кажется, собрана вся неприязнь, скопившаяся ко мне. Готовлю напиток, оставляя достаточно места, чтобы мужчина без проблем удержал кружку в руке и не испытывал неудобств. Десять шагов к столу босса, несколько движений, кивок, стук каблуков, почти свобода, но:

– Вы можете быть свободны. Совсем.

Застываю, нервно сглатываю, не решаясь уточнить, что подразумевается под этим «совсем». Сегодня терять работу я не планировала.

– Это означает, что я уволена? – обернувшись, с трудом выдерживаю оценивающий взгляд, направленный сквозь меня.

– Это означает, что ваш рабочий день окончен. До завтра.

Не нахожу что ответить, выползая из кабинета на негнущихся ногах. Даже не предполагала, что вероятность потерять своё место выбьет почву из-под ног. Вдвойне неприятно услышать эти слова из уст Вересова, который откровенно наслаждается моей реакцией.

Я свободна, а это значит, что могу покинуть офис и отправиться домой. Оказавшись в метро, наконец выдыхаю, а устроившись в вагоне, открываю неотвеченные сообщения.

Kosmos35: Так стоит или нет? Как ты относишься к возможному свиданию?

Kosmos35: Первая попытка сорвалась, но это не означает, что я не желаю встречи.

Kosmos35: Лада, ты передумала?

Kosmos35: Надеюсь, что ты очень занята, потому что это выглядит как побег.

Kosmos35: Всё-таки побег?

Читаю сообщения, расплываясь в улыбке и удивляясь неожиданной панике со стороны Космоса. Как он объяснял, мужчины более болезненно относятся к отказам даже в сети, а после нескольких разочаровываются и удаляют профиль.

Я: Была занята, точнее, слышала звук входящих сообщений, но не открывала. Босс сегодня очень нервный. Нам нужно сократить общение в рабочие часы, иначе я рискую остаться без работы.

Kosmos35: Что ему не понравилось сегодня?

Я: Видимо, я. Впрочем, как и всегда.

Kosmos35: Удивительно, как ты можешь кому-то не нравиться! А вообще, я же не знаю, как ты выглядишь. Возможно, уточняю – возможно, ты сгорбленная старушка с клюкой, кривыми зубами (или вставной челюстью) и огромной бородавкой на носу, из которой торчат жёсткие закрученные волосинки, которые нестерпимо хочется выдернуть))

Дочитав сообщение до конца, искренне смеюсь, привлекая внимание пассажиров и самой себе мгновенно закрывая рот. Чёрт, я и правда теряюсь в реальности, когда дело касается Космоса. И для меня это плохо. Очень плохо. Это означает, что мой мир сосредоточился на одном человеке, и самое страшное, что я могу никогда не познать его в реальности. Он может остаться приятным онлайн-собеседником, который с лёгкостью сыплет комплиментами и подбадривает после очередной стычки с Вересовым.

Я: Точно нет. Мне 26, и до вставной челюсти ещё лет сорок однозначно потребуется))

Kosmos35: 26?!

Набор знаков препинания озадачивает и напрягает. Что не так?

Я: Это много или мало?

Kosmos35: Смотря с какой стороны посмотреть. Я намного старше.

Намного? Неужели Диана права и шестидесятилетний старик, который в прошлый раз явился ко мне на свидание, ещё достаточно молод по сравнению с Космосом?

Я: Что в твоём понимании означает «намного»?

«Печатает…» зависает на долгих пять минут, а за это время я успеваю выстроить как минимум с десяток версий ответа. Создаётся впечатление, что Космос набирает текст, стирает, набирает снова. Наконец, приходит ответ.

Kosmos35: Я на 9 лет старше.

Тридцать пять! Права была Ди, когда высказывала гипотезу, что загадочные цифры являются возрастом моего собеседника. И пока раздумываю, приходит следующее:

Kosmos35: Слишком старый?

Я: Если ты любишь оливки, радуешься сковородкам по акции и обязательно надеваешь шапку, то однозначно старый))

Kosmos35: Оливки не люблю, сковородки ни разу не покупал, да и шапки не имеется! Значит, тебя не напрягает разница в 9 лет?

Я: А должна? Всё, что в пределах десяти лет, вполне приемлемо. Но возможны разногласия…

Kosmos35: Почему?