Сова

– Я уезжаю. На сколько, сказать не могу.

– Работа?

– Отпуск.

– Это же замечательно! – И пока я не понял причину радости, продолжает: – Давай полетим вместе. В Иркутск. Хочу познакомить тебя с родителями.

– Зачем?

– Как зачем?.. Мы встречаемся восемь месяцев. Пришло время.

– Вика, мы не встречаемся, мы иногда спим вместе, – остужаю, уловив разочарование во взгляде.

– То есть, ты меня не рассматриваешь в качестве будущей жены?

– Нет.

– Но я думала… – отводит взгляд, сминая пальцы с идеальным маникюром.

– Я не знаю, что ты думала, но всё было озвучено сразу. Наши «отношения» строятся на сексе. Только так. Мы живём своей жизнью, лишь иногда пересекаясь в пределах одной постели. Насколько я помню, – а я помню всё, – это было сказано прямо. Какие претензии?

– Да-да… Так было… Но я думала, что спустя время, ты привыкнешь и рассмотришь во мне нечто большее, чем просто любовницу. Люди сближаются, узнают друг друга, проникаются чувствами.

– Нет. По всем трём пунктам.

– То есть, ты ничего ко мне не чувствуешь?

Игра «вопрос – ответ» меня напрягает, как и Вика, которая вот-вот зальёт мою кухню слезами.

– Симпатия считается?

– Мне показалось, я видела нечто большее.

– Тебе показалось, – бросаю жёстко. – Ощущения, построенные на предположениях, не имеют под собой оснований. Ты могла спросить прямо и получить ответ, а для этого нужно было открыть рот. Не стоит усложнять примитивные моменты.

– Отношения моих подруг начинались также, но все они в итоге вышли замуж. Как правило, мужчине нужен примерно год, чтобы прийти к решению жениться.

– Я сделал предложение своей жене на шестой день знакомства. Она согласилась. А потом мы прожили в браке четырнадцать лет. Можешь считать меня исключением из правил.

– Ты женат?

– Я вдовец. – Она обескуражена и удивлена, и я не решаюсь утверждать, чего больше. – Фото в гостиной тебе ни о чём не сказало?

– Я думала, это какие-то родственники.

– Это, – делаю над собой усилие, чтобы пройти два метра и поставить рамку перед Викой, – моя жена и дочь. Становиться вдовцом я не планировал. Жениться снова не собираюсь. Ещё вопросы будут?

Наливаю вторую порцию, предполагая, что просто так Вика не уйдёт, доведя разговор до точки невозврата. Она в принципе её уже прошла, но сожжение мостов будет только в плюс.

– Ты мне казался идеальным вариантом… – растерянно озирается, беседуя сама с собой.

– Идеальным? А по каким критериям ты это определила?

– Состоятельный, взрослый, влиятельный. Тебя не стыдно представить родителям и подругам.

– Давно я не видел подобной ограниченности. А эти выводы ты сделала на основании чего?

– У тебя квартира в элитном доме, автомобиль премиум-класса, брендовая одежда, часы за триста пятьдесят тысяч, – указывает на моё запястье.

– Это картинка, Вика – красивая картинка, а по факту ты ничего обо мне не знаешь. Ты не знаешь, какой я человек: умею ли контролировать гнев, есть ли у меня какие-то психические расстройства или триггеры, способные сделать из меня монстра за несколько минут. Возможно, я садист и социопат, являющийся угрозой для окружающих и конкретно для тебя. Ты планировала жить с человеком, о котором не знаешь ни-че-го.

– Я знаю… – воодушевляется, но затихает.

– Например, где я работаю?

– Ты бизнесмен, – заявляет уверенно. – Думаю, у тебя своё дело, которое позволяет жить обеспечено.

– Вика, я наёмный работник, как половина жителей страны. У меня есть босс, приказы которого я выполняю, оклад и обязанности. Меня могут уволить, в принципе, как любого человека, и оставить без заработка. И тогда всё это, – обвожу взглядом помещение, – я потеряю. И что в таком случае ты будешь делать? – А становится интересно, насколько, конечно, это возможно по отношению к Виктории.

– Я буду тебя поддерживать.

– Как? Пошлёшь запрос во Вселенную? Так, по-моему, сейчас модно поддерживать мужчин. – Усмехаюсь, применив выражение, случайно подслушанное у парочки в ресторане. – А если у меня не останется ничего? Ноль. Я приду в какой-нибудь из дней и скажу: «Всё, дорогая, мы переезжаем в коммуналку на окраине города».

– Так не будет! – Убеждает меня или себя? – Ты умный, расчётливый, и, уверена, умеешь сохранять деньги.

– Мы знакомы восемь месяцев и девяносто девять процентов времени провели в горизонтальном положении.

– Но ведь секс был отличным?

– При выборе спутника жизни всегда стоит помнить о том, что в свободное от секса время вам придётся о чём-то разговаривать.

– Я рассказывала о себе.

– Нет, Вика, ты рассказывала о том, с кем, когда и где были твои подруги; какую сумму тот или иной мужчина потратил на них; насколько ценными оказались подарки; какую должность занимает тот или иной кавалер. О себе ты не сказала ни слова. Я так понимаю, ты стремишься к аналогичному формату отношений: молодое тело в обмен на денежные единицы. Желательно, в иностранной валюте.

– Да, я хочу, чтобы решали мои проблемы, заботились, обеспечивали, делали дорогие подарки. По-твоему, это меркантильность?

– По-моему, это инфантилизм.

– Хочу, чтобы без меня не могли жить, спать, есть, разделяли всё свободное время.

– Это эгоизм.

– А ещё я очень хочу ребёнка именно от тебя. И не одного, а двоих… нет, троих, – исправляется, видимо, предполагая, что последняя цифра подстегнёт желание прямо сейчас заняться вопросами деторождения.

– А это конкретный план и зависимость от социальных норм. Но в твоём случае стремление «догнать» подруг, чтобы, собравшись, ты тоже могла рассказывать, какую сумму я на тебя потратил.

– Я тебя люблю! – Выпаливает, как последний аргумент, в должной мере способный оказать на меня влияние.