Путешествие к центру себя, или Трикстер и другие субличности. Терапевтическая сказка

– Да, – я с готовностью кивает головой.

– У тебя действительно не все получилось, но это не страшно. Это твои первые лошадки. Хочешь, я открою тебе секрет, как сделать, чтобы у тебя начали получаться красивые лошади?

– Да!

– Нарисуй сто лошадок. И сто первая получится красивой.

– Но это же долго!

– Долго. Возможно, несколько лет. Зато точно получится. И еще: за это время ты поймешь, хочешь ли действительно рисовать лошадок. Или, возможно, тебе больше понравится рисовать цветы. Или мебель. Или собак. Ты точно поймешь.

– А разве сейчас не понимаю?

– Нет, – улыбнулся Артур. – Сейчас ты просто хочешь, чтобы все получалось быстро и чтобы тебя похвалили. Еще один секрет открою. Даже несколько. Хочешь?

– Давай, – я подходит ближе, начинает теребить альбом, который Артур положил на стол.

– Знаешь, почему тебе хочется все делать быстро?

– Нет.

– Потому что родители требуют быстрее одеваться, быстрее есть, быстрее выходить: чтобы не опоздать в садик, в школу, на поезд, еще куда-то. И ты теперь думаешь, что торопиться нужно всегда и везде. Но это не так.

– А как?

– По-разному. Каждый раз по-своему.

– И как же я пойму, нужно торопиться или нет?

– Например, именно через этот вопрос, – Артур берет мою я за руку. – Нужно ли тебе здесь торопиться? Именно в этом? Именно сейчас? Зачем? Если есть зачем, торопись. Если незачем, не спеши. Давай попробуем. Зачем ты спешила нарисовать эту лампу? Этих лошадок?

– Хотела папе показать…

– А зачем?

– Чтобы он похвалил.

– А разве он не похвалил бы тебя завтра? Или послезавтра?

– Не знаю, – я серьезно задумалась.

– Смотри, какая умничка, – шепчет мне на ухо Трикстер, по-прежнему поигрывая клубочком. – Реально ищет ответы.

– Я всегда любила думать, да.

– Да-а-а… А сейчас Артурчик тебе покажет, как думать, и ваще агонь будет.

– Я подскажу, – Артур взял и вторую руку моей я. – Потому что ты считаешь, что хвалят именно за скорость. Так?

– Та-ак, – я удивленно хлопает глазами.

– Поэтому – не важно, как ты нарисуешь, важно, насколько быстро. Так ты считаешь?

– Так…

– А теперь смотри дальше. Ты любишь рисовать, я знаю. Ты росла на прекрасных книгах-альбомах «Лучшие музеи мира» и «Величайшие художники мира». Такие книги с таким качеством печати в этой стране появятся лет через пятнадцать. А ты впитываешь искусство с шести. И ты молодец. Но ты видела только результат работы. И поскольку еще не знаешь английского, не могла прочитать текст. Хочешь узнать, что там было написано?

– Хочу!

– Твою любимую «Мадонну Литту» да Винчи рисовал год. Ему помогали десять учеников. На «Джоконду» у него уходит почти два года. «Рождение Венеры» Боттичелли пишет за четыре года. А «Данаю» Рембрандт создавал почти девять лет! Великие художники никогда не спешили. Знаешь, почему?

– Почему?

– Потому что им не важно было, похвалят их или нет. А если похвалят, то не важно – когда. Они добивались от своих рук того, что видели в своей голове. Ты видишь в своей голове, каких лошадей хочешь нарисовать?

– …Нет, – я мотает головой. – И что это значит?

– Возможно, ты просто не хочешь годами рисовать лошадей?

– Ой, нет! Точно не хочу.

– Вот видишь, – Артур с трудом сдерживает улыбку.

Он-то, понятное дело, уже давно знает, что я не хочу годами рисовать лошадей. А меня радует, что я сейчас, в одиннадцать лет, так быстро это поняла.

– Тогда тем более важно ли, похвалит тебя папа или нет?

– Не важно… Мне кажется.

– Тебе не кажется. Это не важно. Важно только одно, запомни, только одно: устраивает ли результат тебя саму. Понимаешь? Тебе нравятся нарисованные тобой лошадки? При том, что ты рисовала их впервые в жизни?

– Нравятся.

– Вот и отлично! Тогда какая разница, что скажет папа?

– Никакой? – радостное освобождение звучит в моем детском голоске.

– Никакой. А вот еще скажи мне, стихи твои тебе нравятся?

– Не очень…

– А почему?

– Они какие-то… в них слов мало…

– Хм, – Артур склоняет голову. – А тебе хочется больше слов?

– Да. И разных. И красивых. А то у меня одни и те же, и все не очень красивые, – моя я недовольно морщит нос.