Аметисты Серафимы Суок

Катя нервно глотнула воздух. Ее так и подмывало сказать: «А мы апартаменты сдаем на канале Грибоедова!»

Еще живя в Киришах, Катя мечтала о квартире в Петербурге, да не абы какой! Не в плотно заселенном частоколами многоэтажек жилом комплексе на границе с Ленобластью, откуда до центра три дня на собаках, отчего проживание в Петербурге будет лишь номинальным.

Первое время они с Артёмом именно в таком месте и жили. Жилье должно быть таким, чтобы окна выходили на набережную, а Невский проспект в пешей доступности.

Нежданно-негаданно все сбылось, но, когда сбылось, оказалось не тем и не таким. Дом с видом на канал Грибоедова, центр, престиж, но дом хорош лишь своим историческим с лепниной фасадом. Парадная обшарпанная с въевшимся специфическим запахом ветхости; двор мрачный, нашпигованный машинами. Второй этаж, балкон над аркой, отчего каждый шаг прохожих откликается звоном в ушах. Эта старинная трехкомнатная квартира с камином и узкими, как бойницы, окнами досталась ее мужу Артёму в наследство. Он вложил в ремонт кучу денег, и какое-то время семья Бобковых проживала на канале Грибоедова. Неутихающий шум дороги давил на нервы. Летом духота от камня и солнца, но при открытых форточках квартира мгновенно наполнялась выхлопными газами. Еще и двор-колодец, усиливающий каждый звук громким эхом. Итогом стал переезд в новостройку на Международной – практически спальный район и муравейник, зато без гула машин.

«Может, и у Смагиной на Лиговке та еще консервная банка! – Катерина тонко усмехнулась. – Это только звучит пафосно: Лиговский проспект! На том Лиговском один шум трамваев чего стоит, и старые дворы, и запах мазута от железной дороги».

Квартира на канале Грибоедова теперь называется «апартаменты» и сдается посуточно. Деньги от сдачи поступают Артёму. Его квартира – его доход, Катерина этих денег не видит, так что хвастаться нечем.

Смагина собралась было поведать еще что-нибудь из своих достижений, но Катя перехватила инициативу:

– Красивый маникюр.

– Да, тигриный глаз, – продемонстрировала Марина руку с крупным браслетом. На браслете рекламисто выделялось звено с названием итальянского бренда. – Знаешь, у кого делала? У Рынды!

– Рынды? – не поняла Быстрова.

– У Людки Рыдаловой. Она теперь ногти пилит.

– И не тяп-ляп? – усомнилась Катя. У нее сложилось предубеждение, что двоечница Рыдалова к работе будет относиться так же халатно, как и к учебе.

– Как видишь. – Смагина еще раз покрасовалась ухоженными руками. – Она, кстати, на Белы Куна живет. Рядом с твоей Международной. Хочешь, телефон скину?

– Давай, – вяло согласилась Катерина, переваривая информацию.

Выходит, Рында тоже переехала в Питер. Смагина – понятно. С ее внешностью и замашками она и за океан могла укатить, но Рыдалова?! Как Людке удалось перебраться из Киришей? Мозг как у тушканчика, внешность на большого любителя, родители – голь перекатная. А вот ведь, в Санкт-Петербурге обитает. Еще и поселилась по соседству.

– На какой номер писать? – Смагина уже достала из своей брендовой сумки айфон.

Катя продиктовала. Ее самсунг тут же завибрировал оповещением вотсап.

– Ты вот что. Вступай в чат класса. Наших там много, – предложила Марина.

– Я подумаю, – завуалированно отказалась Катерина.

– Чего тут думать? У нас весело! – с бойкостью рыночной торговки принялась убеждать Смагина.

Катин телефон снова завибрировал. Теперь уже приглашением в чат, отклонить которое значило бросить вызов коллективу. На это Быстрова не осмелилась. В подсознании крепко сидело правило: против большинства не идти. И неважно, что со школы минуло уже восемнадцать лет и что никто из одноклассников не имеет на нее ни малейшего влияния. Это был страх перед толпой – иррациональный, как любой страх. Катя нехотя ткнула на закладку «вступить».

Артём

Перед Артёмом Бобковым, первым заместителем директора «Ампиры», вопрос знакомства с женщинами никогда не стоял. Они сами на него слетались как пчелы на нектар (язва-Катька подобрала бы другой эпитет, который сути не изменил бы). По поводу своей, в общем-то, заурядной внешности Артём никогда не обольщался. Ему, привыкшему четко раскладывать по полочкам любую ситуацию, было очевидно, что дам привлекало в нем в первую очередь его материальное положение, престиж занимаемой должности, а также галантность, которой он умело пользовался, когда требовалось.

Артём для тонуса всегда крутил какой-нибудь романчик. Даже не романчик, а этакий ни к чему не обязывающий флирт. Случалось, переспит с какой-нибудь милахой, так и что с того? В таких случаях он угощал прелестниц цветами, ресторанами или одаривал незатейливым презентом на прощание. Все оставались довольными, и далее каждый без претензий следовал своей дорогой. А с Адой он промахнулся.

Началось все с банального секса по пьяни. Годовщина основания «Ампиры», выездной корпоратив, шашлыки, кальян, ночевка в коттеджах. На работе Ада давно пожирала его голодными глазами из-за своей рецепционной стойки. Замдиректора Бобков с ней лишь учтиво здоровался, как и со всеми.

Деваха оказалась оборотистой и, улучив момент, взялась за свою жертву на корпоративе. Артёму с пьяных глаз было все равно, чью задницу лапать – Наташину ли, Олину, Адину, – в сильном подпитии все они выглядели одинаково. Он едва запомнил помятое лицо Ады, старательно вылизывающей низ его живота и время от времени заискивающе заглядывающей в его глаза. Если бы она на следующий день ему не написала, этот эпизод стерся бы из памяти.

Ада проявила завидную настырность: она атаковала Артёма сообщениями в стиле «Ты обалденный. Давай продолжим!». Раз дама настаивает… Ему что, жалко, что ли?

Дальше как-то само собой завертелось: секс в обеденный перерыв где придется, переписка, кабаки.

Артём изливал ей накопившееся и невысказанное: о своей непростой юности, о проблемах на работе и в семье. Вокруг замдиректора постоянно вращалось множество людей, поговорить же ему было не с кем. Так необходимые Артёму беседы создавали иллюзию эмоциональной близости, а то и родства душ. Под «поговорить» Бобков подразумевал собственные монологи и сентенции. Катька давно его не слушает, а Ада – само внимание и, что немаловажно, дает всегда и во всех позах.

Сначала Ада казалась праздником среди серых будней, когда можно без всяких обязательств, быта и прочих малоприятных вещей радоваться жизни. Ада вела себя как примерная любовница: ни на что не претендовала, не писала и не звонила без разрешения, не пользовалась духами и косметикой, чтобы случайно не оставить следов на его одежде и тем самым скомпрометировать Артёма перед женой. Как оказалось, до поры до времени.

Артём не заметил, как подруга начала давить. Она требовала уделять ей больше времени, определиться и развестись. Торопила, впадала в истерики и одновременно изливала на него бесконечные признания в любви. Последнее обескураживало: Артёму давно никто не говорил «люблю». Это, несомненно, подкупало и льстило самолюбию – преданные собачьи глаза и елей в уши.

Кто его еще любит? Катька? Не смешите! В последнее время жена только ворчит и придирается. А Ада любит. Постоянно твердит о любви. Разве она может лгать? И он ее, кажется, тоже полюбил. А может, и нет. Но с ней движуха, драйв, жизнь кипит, а не унылое болото, как в семье.

Бобков отлично понимал, что именины сердца вечно продолжаться не будут. С Адой было хорошо, лучше, чем с привычной Катей, но это «хорошо» постепенно начинало превращаться в «не очень».

Артём не сомневался: когда формат их отношений изменится, неминуемо изменятся и сами отношения. Это на этапе свиданий у них боулинги, рестораны и постельная эквилибристика. Очень скоро он получит пресловутый быт, но уже в других декорациях: съемная квартира, алименты, презрение сыновей и огромное чувство вины, а также раздел имущества и необходимость начинать жизнь с нуля. В сорок лет. Чтобы привязать к себе, Ада наверняка постарается родить. Дети – это хорошо, но не на пятом же десятке с младенцем тетешкаться, особенно когда уже имеющихся поднимать надо – впереди у его парней поступления в вузы, да и жильем сыновей хорошо бы обеспечить.

Сашка с Андрюшкой ему новую семью не простят. На кой им отток ресурсов? Появление других наследников, опять же. Дружить домами в подобной ситуации – так лишь в кино бывает. Отвернутся от него сыновья, к бабке не ходи. Деньги принимать будут, да и только. То, как он обошелся с матерью, дети тоже припомнят, все-таки Катя с сыновьями проводит больше времени, нежели он, и они к ней привязаны. Он в своих пацанов столько сил вложил! Читать-писать учил, на велике кататься, в походы водил. На родах обоих присутствовал. Из-за какой-то бабы все это псу под хвост?

И кто сказал, что с Адой не будет тех же проблем, что и с Катей? Непременно будут, еще и покруче. Вон, уже сейчас истерит и суицидом грозит. Давно уже стала посылать красноречивые сигналы Катьке: то рубашку помадой измажет, то царапины на спине организует. Как только Катька до сих пор обо всем не догадалась?

Изменения, произошедшие с женой, Артём, безусловно, заметил. Она стала взвинченной и отстраненной; не обнимет, не поцелует, как прежде. Об интиме и говорить нечего – пресным стал интим, без всякой инициативы с ее стороны.

В последнее время атмосфера дома накалилась до предела. Погрязший в новых отношениях Артём срывался на жене: хамил, грубил, мог наорать на ровном месте. Ему было невыносимо метаться между двух огней. Уйти из семьи он не мог, но и ежедневно видеть жену, лгать ей и от этого чувствовать себя подлецом – тоже. Подсознание Артёма отчаянно сопротивлялось чувству вины, которое он переваливал на жену, ставшую объектом ненависти.

Катя поначалу огрызалась, что закономерно оборачивалось грандиозными скандалами, потом сменила тактику и стала его избегать. Любовница усилила давление. Теперь она требовала от Артёма снять обручальное кольцо и незамедлительно развестись.

Ада установила ему дедлайн – все сделать к определенной дате. Бобков поразился наглости Ады: ему, первому заместителю директора «Ампиры», у которого в подчинении сотня сотрудников, который контролирует финансовые потоки компании, проводит сложные переговоры с партнерами, ставит условия офис-менеджер, по сути уборщица.

1908 г. Одесса

– Лида-а-а! Ну почитай! – тонким, капризным голоском попросила Сима.

Старшая сестра была неумолима. Кроме подготовки уроков ей нужно было еще помочь матери со стиркой. Лида ничего не ответила, она лишь строго посмотрела на сестренку, подхватила учебники и вышла с ними из комнаты – заниматься.

Симочка показала ей свой по-лягушачьи заостренный язычок, весело хохотнула и, переведя взгляд на Олю, скроила расстроенную мордашку.

– Давай сюда, – сжалилась средняя сестра.

Сима мигом уселась к Оле на кровать, прихватив с собой потрепанную книжку.

– Давным-давно жила-была одна счастливая семья: отец, мать и их единственная дочка, которую родители очень любили. Много лет жили они беззаботно и радостно. – В отличие от Лиды, девятилетняя Оля читала медленно и с запинками.

Симе, конечно же, нравилось слушать сказки в прочтении старшей сестры, но, как говорится, на безрыбье и рак рыба. Оля в этом году только поступила в гимназию, шестилетняя Сима читать не умела вовсе.

Все надежды в семье Суок были возложены на Лидию. Кроме того, что она была старшей, Лида считалась самой умной и ответственной. Она и выглядела серьезной: спокойная, рассудительная, в очках на круглом розовом лице, с волевой ямочкой на устремленном вперед подбородке. Средней, Ольге, повезло с красотой, а про Симочку говорили, что она милая, что означало «какая уж уродилась». Для Лидии нанимали преподавателей, водили в театр, всячески ее развивали и обучали, ей покупали красивую одежду и обувь, которую донашивали младшие сестры. Если Ольге доставались вещи сестры в более-менее приличном состоянии и даже иногда перепадали обновки, то младшей Симочке приходилось довольствоваться одними обносками. Лиде пророчили большое будущее, Оле с ее наружностью – удачное замужество. Серафима же с рождения была отрезанным ломтем: глупенькая дурнушка – на что ей рассчитывать? Лишь на счастливую случайность, да много ли таких в жизни?

Сима заливисто смеялась и радостно принимала даже разбитые в лоскуты туфли, но кто бы знал, что скрывалось за этим звенящим смехом! Девочка с раннего детства научилась не выказывать обиду, все плохое с глаз долой, окружающие должны видеть ее легкий нрав.