Небесная канцелярия слушает. Часть I

– Толстунчик, ты офигела?

– Нет, я проголодалась.

– Тогда тащи сюда свои вафли, я их съем вместе с кефиром.

– Ну нет! Это мои вафли!

Прежде чем выйти в зал, Саша предусмотрительно оставила вафли в раздевалке. «Мало ли что», – подумала она. Когда они наконец встретились, Миша спросил:

– Где обещанные вафли? Почему я их не вижу?

– Тебе нельзя. Ты на диете! – смело ответила Саша самому грозному мужчине на свете.

За что ее нещадно покарали дополнительными подходами к каждому упражнению, и тогда она, обессилевшая, выползла из зала и решила, что больше тренера вафлями дразнить не будет. Тем более с кефиром.

Марс атакует!

Когда ты дуешь на угли, а они, поддавшись твоему ветру, краснеют, наливаясь энергией, то рано или поздно эта энергия будет искать свой выход. Вопрос только в том, сможешь ли ты выдержать ее напор.

– Давай еще три подхода по двадцать повторений, и я отвезу тебя в одно прекрасное место, где нормально и недорого кормят, – изо всех сил мотивировал Сашу тренер. Мотивация неизменно была на высоте и ничего кроме еды в себя не включала.

Испытывая страх, подпитанный честностью и благоверностью, Саша уверенно искала пути к отступлению. Миша все так же неуклюже и с размахом старался познакомиться с ней поближе.

– У меня сегодня по плану ужин в кругу семьи. Поэтому никак, – жестко отрезала пути Саша.

– Давай в другой раз, – Миша делал вид, что сдается, а на самом деле хладнокровно просчитывал свои коварные ходы.

– А хочешь, сходим в клуб?

– Я подумаю, но не уверена, что меня отпустят, – положа руку на сердце, врала и выкручивалась Александра. Муж отпускал ее всегда без вопросов, куда бы она ни собралась. Иногда все-таки полезно вспоминать, что ты замужем, и умело этим пользоваться, дабы уберечь под настойчивыми обстрелами девичью честь.

Вопрос о том, чтобы сходить куда-нибудь, поднимался уже месяц на каждой тренировке, что ее несомненно пугало, ибо одно было ясно – ни к чему хорошему это не приведет. Инстинкт самосохранения работал исправно. Именно поэтому Сашины разговоры о тренере достигали своего апогея не только в компании подруг, но и случайным ядом просачивались в уши супругу. Можно списать это на случайность, если бы не движущий ею страх, который таким странным образом запускал в небо свои сигнальные маячки.

Выслушав очередную смешную историю из зала, муж заявил:

– Мне неприятно, когда ты рассказываешь о своем тренере.

– Я готова перестать заниматься с ним, если ты будешь ходить со мной в зал. С дочерью вполне успешно может посидеть дедушка, если будет трезвый, и бабушка, живущая в соседней парадной.

– Нет, я после работы хочу отдыхать, а не идти куда-то, чтобы окончательно устать.

Ничего удивительного для Саши муж не озвучил. На протяжении всей совместной жизни их интересы в вопросе отдыха категорически разнились. Для нее отдых – это смена мест и декораций, долгие прогулки и тишина. Для него – диван и телевизор. Так как муж любил Сашу и потакал всем ее капризам, то каждые выходные он не отдыхал, как хотел, а ехал с ней куда-нибудь гулять. А тут еще и предложение с залом. Перспектива покинуть диван его явно не прельщала, и он к удивлению Саши отстаивал его, а не ее.

Сашина попытка спрятаться от тренера за спиной мужа потерпела полное фиаско и отдалила их друг от друга еще на несколько ощутимых шагов. Она пыталась применить тяжелую артиллерию и заявляла прямо о том, что ей страшно, о том, что знаки внимания со стороны тренера становятся все более прямолинейными. Но супруг только отмахивался, тем самым давая ей возможность самой справляться со своими проблемами.

Проблема же пока еще находилась в стадии ситуации и полностью зависела только от Сашиного решения. С одной стороны, можно было без лишних вопросов капитулировать перед Мишей, отказавшись от тренировок с ним. С другой – сделать это было проблематично, потому что как бы она ни старалась это скрыть, с ним ей было классно. И прекращать игру, так и не узнав, чем она закончится, означало грязно надругаться над собственным любопытством.

А в небесной канцелярии тем временем активно ставили галочки напротив каждого участника этой истории. Пока все шло по плану. Ангел-хранитель сидел на ромашковом успокоительном чае, составляя список уроков, которые нужно пройти Александре по дороге к счастью. Нервы явно барахлили и причиной тому послужил разговор с ангелом-хранителем Михаила, который оказался не столь сговорчив, как хотелось и известия о грядущих переменах у своего подопечного воспринял довольно скептически.

– И так сойдет! Он еще молод и взрослеть ему рано, – заявлял он.

– Коллега, вы же понимаете, что невозможно сопротивляться тому, что уже произошло, – настаивал Сашин ангел.

– Ничего кроме встречи не произошло. Сейчас они немного поиграют друг с другом и разойдуться.

– А если любовь?

– Когда будет она, тогда и начнем действовать, а пока предлагаю наблюдать. Вы слишком идеализируете все произошедшее.

– Нет, я просто хорошо знаю Сашу, – вздохнул ангел.

– А я своего Мишу, и он все чувства уже истратил на другую. Никакой надежды нет.

– Пока нет, но скоро будет, – парировал Сашин ангел.

– Вы знаете что-то, чего не знаю я? – удивился Мишин.

– Нет, ровно столько, сколько и вы.

– Коллега, с вами невозможно спорить. Давайте встретимся в следующий раз, предположим через две недели, и посмотрим на результат, – смягчился Мишин ангел.

– Хорошо, это великолепная идея. Двух недель вполне хватит, чтобы вы все поняли сами.

На этом ангелы встали и, будто заключив пари, пожали друг другу руки. Каждый из них остался при своем мнении, но оно уже не было столь категоричным.

Что есть обеденный перерыв для офисного работника? Глоток свободы в царстве нескончаемых бумаг, отпуск длиною в сорок пять минут, возможность перестать думать и насладиться вкусом еды вперемешку с непринужденной беседой. Саша не переносила обсуждений работы в это священное, безмятежное время и проводила обеденный перерыв с коллегами, полностью разделяющими ее взгляды.

– Давайте сходим в клуб? – предложила Сашина коллега.

– Идея стара, но явно в топе. Я не против, – ответила Саша, решив, что хоть на чье-то предложение туда сходить непременно нужно ответить утвердительно.

Поразмыслив, Александра решила сделать ход конем.

– Я возьму с собой тренера, – засмеялась она зловеще, – он давно просился, а вот и шанс. Ну как просился… Вроде я ему сама обещала, а раз уж с вами, то тогда я в полной безопасности.

– Саш, ты уверена? – уточнила Катя.

– Абсолютно, если вы не против.

– Тогда бери. Только пусть напишет расписку о том, что будет вести себя хорошо.

Мысли Миши впервые за несколько лет перестали роем пчел копошиться вокруг Насти. Он ощущал интерес и желание как можно больше времени проводить с Сашей. Она была нужна ему как таблетка от хандры, как эликсир забвения. Удивительно, что когда отношения с Настей опустились на дно, усеянное местью и обидой, он пошел к своему другу в церковь. С дружеской руки, стремительно направившей его взор в светлое и наполненное верой будущее, он уверовал, причастился и начал держать обеты. Он молился о том, чтобы этот период сырой грусти и угрызений совести, период жгучей ненависти и непреодолимого желания морально уничтожить Настю быстрее закончился. А через несколько месяцев после встречи с Сашей он оглянулся назад и увидел, насколько чище и живее он стал. Отпускать ее не было никакого желания. «Надо будет, применю силу», – подумал он, как вдруг неожиданно Александра заявила:

– Хорошо, мы идем в клуб в эту субботу, но я буду не одна, а ты будешь в компании трех прекрасных дам, одна из которых не замужем. Угадаешь кто – она твоя!

Сказать, что дамы в планы Миши не входили, это скромно промолчать. Из всех дам его сейчас интересовала только смешная, игривая, непонятно шутившая Саша. С другой стороны, рассуждал он, все не так уж плохо, ведь рано или поздно они останутся наедине. Главное правильно подгадать момент и дело в шляпе.

Происшествие с бешеным велосипедистом, когда он спас Сашу, задело его самолюбие, и он буквально кожей почувствовал ее страх и свое желание разрушить эту стену тактильных границ. Одних щиколоток становилось крайне недостаточно, хотелось обхватить не только их, но и ее всю – легкую, ветреную, невесомую и никуда больше не отпускать.