Амурное злодеяние

– За сотню до «Ля бутика»?

– Для вас – бесплатно! – расщедрился тот.

– Ремешков, – позвала Светлана, – выходите!

Ремешков отбросил в сторону газету и поспешил к автомобилю.

– Ни фига, – испугался водитель, – так, дамочка, мы не договаривались!

Хлопнул дверцей и укатил прочь.

– Не можете бегать быстрее?! – разозлилась Селиванова. – Мы уже почти ехали!

Возмущенный отказом не меньше ее, Ремешков гордо поднял газету и сиганул обратно в кусты.

– Не прячьтесь, – махнула рукой Светлана, – придется идти пешком. Никто меня с вами в машину не посадит. Все думают, что вы, Вениамин, начинающий маньяк. Плохо начинаете, между прочим!

– Купите мне шорты с майкой, – трагически простонал Ремешков.

– Я и собираюсь это сделать, – вздохнула Светлана. – Только до магазина нужно добраться.

В принципе она не знала, чему удивляются повидавшие всякого на своем веку прохожие. Видели же они неформалов, нудистов, трансвеститов! Так чего поражаться Ремешкову? Да, мама его явно недокармливает, но это не причина шарахаться в сторону, как только что сделала милая бабуля. Может быть, семья Ремешковых бедствует, живет на пособие по безработице…

– Вениамин, где вы работаете? – спросила Светлана, смело вышагивая по тротуару. Погибать так погибать ее чести, если их встретит кто-то из знакомых.

– Какая вам разница? – подозрительно поинтересовался Ремешков, семенящий за нею следом. – У меня хорошая зарплата, но я все до копейки отдаю маме!

«Значит, – подумала Селиванова, – они не голодают. Мама просто держит сына в черном теле. Есть такие люди, помешанные на диетах. Бедный Ремешков! У него, наверное, анорексия!»

– Есть хотите? – остановилась внезапно возле ларька с шаурмой Светлана.

– А что? – стукнулся об ее спину не успевший притормозить Ремешков.

– Хочу купить вам еды.

– Я не ем что попало, – презрительно скривился тот, – мама говорит…

– Ясно, анорексия, – резюмировала Селиванова и продолжила путь.

– Дэвушк! Дэвушк! Гидэ взял эту макак? Бэри я!

– Может, – обиделся на продавца шаурмы Ремешков, – пойдем дворами?

– Во дворах злые собаки, – подумала вслух Селиванова, – а вас даже цапнуть не за что.

– Я отобьюсь газетой, – серьезно заявил Ремешков.

Селиванова вздохнула. Связаться с таким недалеким типом! А ведь подруга утверждала, что он умный, что-то там изобрел в своей конторе и получил патент на изобретение. Через пару лет, по ее прогнозам, Ремешков должен был получить Нобелевскую премию. Хорош нобелевский лауреат! Длинный, тощий, в синих носках и желтых мокасинах. Ну, о нижнем белье она лучше промолчит. Что скажет Алевтина, когда его увидит?

– Привет! – сказала та, когда Селиванова зашла к ней в магазин. – Откуда ты взялась такая взмыленная?! Надо же, с тобой мужчина!

Если бы Светлана не была в курсе торговых дел, она обиделась бы. Как будто с ней всегда ходили монстры, а не противоположный пол. Но она знала, что в магазине женской одежды мужчина исключительный и долгожданный гость. Мужчины вообще, по определению Краевой, были существами редкими, с тонкой организацией непонятой души.

– Проходите, – улыбнулась Алевтина Ремешкову.

Тот опешил от неожиданного приема, но в магазин прошел.

Светлана коротко обрисовала подруге проблему и спихнула Ремешкова в ее заботливые руки.

Алевтина осторожно вырвала из рук Ремешкова газету и окинула его фигуру заинтересованным взглядом. Тот судорожно сглотнул, почувствовав себя некондиционным товаром на рынке рабов.

– Размер тридцать четвертый, но рост большой, – прикинула Алевтина.

– У меня сорок шестой размер! – пискнул Вениамин.

– У нас европейская одежда, – улыбнулась директор магазина. – Девочки! – подозвала она помощниц. – Принесите комбинезон из новой коллекции. Сейчас, Светочка, жутко модны комбинезоны. Сама не хочешь примерить?

Селиванова пожала плечами. Она к этому свиданию уже разорилась на новую сумочку и туфли. И все – ради чего?! Ради Ремешкова? Внезапно перед ее глазами встал образ мачо-десантника. Если она пойдет вечером в «Надежду»… Никаких «если»! Она обязательно туда пойдет. Нельзя бросать Ремешкова на произвол судьбы! В какой-то степени она тоже виновата в том, что его быстро развели, нечего было глазами хлопать на понравившегося мужчину. Зато какой это был мужчина!

– Давай, Алечка, – решилась она, – только что-нибудь сексуальное по демократичным ценам. А ему, – она показала на Вениамина, – что подешевле.

Алевтина суетилась с Ремешковым в соседней кабине, уговаривая того залезть в женский комбинезон. Светлана облачилась в черное платье с умопомрачительным вырезом и восхищенно посмотрела на себя в зеркало.

– Не буду! Ни за что! Это для женщин! – кричал из соседней кабины Ремешков.

– Ремешков! – возмутилась Светлана. – Прекратите! У меня только в этом магазине есть кредит! Или вы хотите и дальше разгуливать в газете?

– Бе-ни-а-мин, – призывно произнесла Алевтина, – не капризничайте. Вам так идет!

– Правда? – Через тонкую стенку раздался тяжелый вздох.

– Вы в этом комбинезоне, – продолжила Алевтина, – такой мачо…

– Что, в самом деле? – В голосе Ремешкова послышалась уверенность.

– В самом деле, просто отпад!

Селиванова усмехнулась. Все мужчины одинаковы! Все без исключения. Скажи им пару ласковых слов, покажи ногу в красной шпильке, и они готовы на связь. Только в случаях с Селивановой связи чаще всего были недолговечными. Ей попадались не те мужчины, с которыми хотелось бы иметь дело в дальнейшем. Нет, половина из них бросали ее сами, но вторую половину она отфутболивала лично. Вот сегодня Светлана продинамила Ремешкова. А он, наивный, думает, что продинамил ее сам. Нужно будет расставить все точки над «i» перед расставанием, которое последует за вызволением из неволи костюма. Она скажет ему, что они должны остаться друзьями…

Светлана повернулась к зеркалу профилем.

Божественно! Она в черном – это хит сезона. Сколько там времени до шести? Немного. Прекрасно. Светлана Селиванова появится в ресторане и сразит всех мужчин своим видом. Хорошо все же, что рядом с ней не будет голого Ремешкова. Он будет одет…

– Ну и… – показала на ее спутника Алевтина, когда Светлана вышла из примерочной.

– Отпад, – прошептала та, глядя на втиснутого в бледно-розовый комбинезон тридцать четвертого размера Ремешкова. – А нет черного?

– Что ты, это же унисекс! Нет, к сожалению, – подмигнула Алевтина. – И этот-то еле подобрали по росту.