Будь моей судьбой

Но Чарли было уже не остановить…

***

Вдохнув ароматы кофейни Кари чуть было не сбежала.

Нет, пахло тут очень приятно. Свежим кофе и горячим шоколадом, корицей, кардамоном и ванилью. К запахам напитков и специй примешивался еле ощутимый, но восхитительный запах свежей выпечки. Ароматы изумительно гармонировали друг с другом и с наполнявшим пространство кофейни звуками – позвякивание ложечки о фарфор, скрип подвигаемых стульев, шорох джезвы, скользящей по горячему песку, негромкие разговоры…

Но для чувствительного носа волчицы такая интенсивная атака оказалась непосильной. Кари, привыкшая во многом “видеть” окружающий мир посредством обоняния, ощущала себя беспомощной.

Но дядя Патрик уже тащил ее вглубь зала, и девушка решила, что ничего страшного за полчаса без обоняния в кофейне с ней не случится.

– Вот, мелкая, – постановил он, отодвигая для нее стул. – И чтоб отсюда ни ногой, пока мы не вернемся!

– Конечно, – заверила она родственника. И достала планшетку и шило.

Минут десять Кари с удовольствием работала, а потом парочка за соседним столиком начала выяснять отношения. Громко и весьма эмоционально.

Сосредоточиться на письме стало просто нереально. В условиях напрочь забитого запахом кофе обоняния слух особенно обострялся, улавливая малейшие вздохи и оттенки интонаций.

Парень – судя по голосу совсем молодой, не старше Брайана – высказывал претензии, упрекая подругу в неблагодарности. Девушка не только не раскаивалась, но и явно еле сдерживалась, чтобы не послать благодетеля по известному адресу.

Подслушивать нехорошо, и Кари с удовольствием бы этого не делала. Если бы они догадались говорить потише, а лучше в другом месте.

– Да ты знаешь, на что мне пришлось согласиться, чтобы уговорить шамана снять с тебя печать?!

– Нет.

– Я должен буду жениться на инвалиде! – с упреком воскликнул парень. – Какая-то слепая от рождения девица!

Кари вздрогнула. По спине пробежал неприятный холодок.

– Ее родня хочет, чтобы я переехал к ним в клан и день-деньской вытирал ей сопли, ты можешь это представить!

Не бывает таких совпадений! Или бывает?

Сейчас, когда беседа превратилась из абстрактной ссоры двух совершенно неизвестных индивидов, в разговор, касающийся Кари, правильно было бы обозначить свое присутствие. Но вместо этого девушка вся обратилась в слух.

– Я предлагал шаману деньги, услуги, но она ни на что не соглашалась. Или я женюсь или ты так и остаешься изгоем. И я согласился! Пошел на это ради тебя! А ты…

– А что я? – растерялась неизвестная девица.

– Сначала, когда до цели остается всего полчаса ты все бросаешь и уезжаешь с ди Форкалоненом! Потом этот обвал! Я два дня места себе не находил, пока его не разобрали. Вынужден был общаться с будущими родственниками, и делать вид, что все в порядке. А знаешь, какая надоедливая у нее родня! Особенно моя будущая теща: она решила собрать на помолвку весь клан. Все эти бесконечные семейные обеды, общение с вдовыми троюродными тетками внучатых племянников!

Кари стиснула кулаки, чувствуя, как на смену благодушию приходит холодная трезвая злость.

Да, ей ли не знать, какими надоедливыми умеют быть ее родичи, особенно мама? Но что бы этот типчик ни думал о них, он не имел права обсуждать их в подобном тоне! Тем более с какими-то посторонними девицами!

За одно мгновение вся благожелательность к жениху, которую Кари взращивала в себе целую неделю, обратилась в ничто, а Чарльз Маккензи занял одно из лидирующих мест в ее личном рейтинге неприятных субъектов.

– Я думал, с ума сойду. Переживал как ты, гадал что этот подонок с тобой сделал. И вот, наконец, завал разобран, дорога восстановлена, я под каким-то дурацким предлогом уезжаю от Маккуинов, нахожу тебя. И что я вижу?! Ты! С ним! Целуешься!

Итак, еще веселее. Спасибо тебе, дорогая тетя за этот сомнительный подарочек. Можно подумать, Кари всю жизнь мечтала о женишке, безответно влюбленном в какую-то чужую девицу.

– Целуюсь, – мрачно подтвердила чужая девица. – И что? Тебе какое дело? У тебя же невеста есть.

– Но я же все устроил, чтобы снять печать… Ты больше не обязана быть с ним!

Маккензи уже упоминал о печати изгоя раньше. Картина потихоньку проясняется. Итак, Ванда согласилась снять с его подруги (видимо, тоже волчицы) печать в обмен на женитьбу на Кари.

Да уж – просто свадьба мечты. Неужели тетка настолько ее не уважает?

– Я не брошу Раума, Чарли. Мне с ним хорошо.

– Значит, ты вернешься в клан, ди Форкалонен получит тебя, а мне жениться на какой-то слепой дуре, которая даром никому не нужна?! Переезжать в это захолустье. Хорошо вы устроились, ничего не скажешь.

Эмоции схлынули резко, осталась только брезгливость и легкое отстраненное любопытство. Этот Маккензи был для Кари чужаком и она твердо решила, что чужаком он и останется.

– Мы устроились? – девица за соседним столиком опешила. – Ты сам применил ко мне Императив, чтобы заставить выйти за тебя замуж!

Все интересней и интересней.

– Я пытался тебя защитить! И сделал все, чтобы исправить свою ошибку. Ты могла бы хоть поблагодарить!

– За что? За то, что я из-за тебя стала изгоем?

– Значит, не за что? – запальчиво переспросил оборотень. – Интересно, а что ты скажешь, если я откажусь жениться?

– Скажу, что это очень некрасиво по отношению к девушке и ее родным, – зло обрубила его собеседница.

Послышался звук отодвигаемого стула – девица встала.

–А знаешь что: отказывайся. Мне кажется, для этой девушки будет лучше остаться одной, чем с таким, как ты. А мне не нужно милостей с барского плеча, если ты потом собрался всю жизнь попрекать меня ими!

– Дженни! Подожди!

Сердитый цокот каблучков разнесся по кофейне, потом звякнул колокольчик над дверью. Оборотень за соседним столиком сдавленно выругался. А потом оглушительно чихнул.

Кари отхлебнула кофе, пряча в чашке довольную улыбку. Она услышала достаточно. Теперь, даже если Маккензи все же решит жениться, ей будет что сказать сородичам по поводу этого брака.

ГЛАВА 12

Как и большинство сильных мужчин Раум категорически не умел болеть и норовил, лишь почувствовав себя немного лучше, угробить все результаты лечения. Дженни убедилась в этом, когда пришла навестить его на следующий день.

Словно могучий вихрь подхватил ее на пороге и понес. Она и опомниться не успела, как обнаружила себя в кровати, сидящей на коленях у демона.

– И как это называется? – с притворной строгостью спросила она.

– Хм-м-м, дай-ка подумать… – он положил руку ей на затылок, притягивая ближе, почти укладывая на себя. Наглый язык раздвинул губы и проник к ней в рот, заставив девушку задохнуться от неожиданного желания. – Мне кажется, это называется, поцелуй. Но я не уверен. Могу ошибаться, давно не практиковался.