Беседы о важном

«Откуда в ней столько смелости?», – спрашиваю.

Папа пожимает плечами:

«Рядом с Наташей в тот момент у водоканала оказалась ещё одна её знакомая, ей 11 лет, она тоже видела тонущую Настю, но не бросилась в воду. Ну а мы не из робкого десятка – не испугались!».

«И что же было дальше?», – обращаюсь я снова к девочке.

«Я дала Насте руку, и случайно сама нырнула в воду. Начала толкать вперёд Настю, сама я зацепилась за проплывающую мимо деревяшку и стала плыть на ней, как на кругу, и кое-как вылезла».

Испуганную Настю отвёл домой сторож стадиона, а вот за Наташей прибежала сестра.

«Пришли вдвоём всполошенные, кое-как объяснили, что произошло. Смотрим, Наташа босая, мокрая. Шлёпанцы в воде потеряла».

«Но о шлёпанцах я только дома вспомнила», – бормочет девочка.

«Мы её с женой сразу отправили в ванну, а потом положили спать», – вспоминает Виктор.

«Я три часа проспала, – перебивает Наташа папу, – потом пошла в магазин за продуктами, и все деньги потеряла!».

«Приходит расстроенная и говорит нам: "Сегодня точно не мой день!"».

Слава к Наташе пришла где-то через неделю, когда к ней домой приехал журналист местной газеты и написал про неё заметку.

«И пошло-поехало – интервью, награждения», – рассказывает Виктор.

У девочки на груди две медали – за мужество и за спасение погибающих на водах.

1 сентября на школьной линейке начальник отдела МВД России по Красноармейскому району Василий Хаев подарил Наташе планшет, а её родителям вручил благодарственное письмо.

«Одноклассники говорили, что я молодец, это приятно!» – вспоминает девочка.

1 ноября Наташу наградили уже в Сочи. Эту поездку оплатили сотрудники МЧС.

«А два дня назад мы полетели в столицу за номерной наградой от Российского союза спасателей». Виктор говорит, что в Москве их очень хорошо встретили. «Мы жили в академии МЧС, в Химках. Люди гостеприимные, прекрасные интерьеры, всё очень красиво, радушно. Были на параде и в Совете Федерации на награждении, стояли рядом с Героями России», – Виктор показывает мне приглашения на торжественный марш на Красной площади. Наташу и ещё 20 юных россиян из 12 регионов России, совершивших героические поступки, наградили медалями «За мужество в спасении».

«Смелые ребята у нас в России. 21 ребёнка наградили! Один парень вынес из горящего дома младшего брата – до сих пор с ожогами. Запомнились мальчишки из Тульской области – они вытащили из колодца 80-летнюю бабушку, как настоящие тимуровцы!» – рассказывает отец девочки.

После поездки в Москву у Наташи появилась мечта:

«Мы пока летели, решили, что я поступлю в академию МЧС! Буду спасателем!».

Это всего лишь одна история. И она закончилась хорошо. Но их сотни. Есть и трагичные. Я хочу здесь упомянуть детей-героев. Конечно, это далеко не весь список. Но герои они есть, они здесь, среди нас… Процитирую здесь Джона Толкиена «Подвиг всегда остается подвигом. Даже, если его некому воспеть».

Вот они – наши герои:

Юлия Король – тринадцатилетняя школьница, спасшая нескольких детей на Сямозере в Карелии. Участница трагедии, случившейся 18 июня 2016 года. Мужественная девочка спасла 5 человек. Она вынесла на своих руках детей на берег и потом в одиночку отправилась в ближайшую деревню. Она убедила сотрудников МЧС поверить её повествованию о случившемся и начать проводить поисковые работы. Президент наградил Юлию медалью «За спасение погибавших».

Евгений Табаков – семилетний мальчик, погибший при защите сестры от насильника. Награжден орденом мужества (посмертно). Самый молодой гражданин России, удостоенный государственной награды. Герою установили памятник во дворе школы, в которой он учился. Скульптура представляет собой фигуру маленького мальчика, отгоняющего черного коршуна от белой голубки. В нашем городе один из классов школы № 42 был назван в честь Жени. Такая короткая жизнь и такая смелая смерть.

Юлия Чернова – 10-летняя девочка из села Тетеревино Белгородской области, спасшая 5 своих сестер и братьев наградили медалью МЧС: «За мужество в спасении». Когда в доме начался пожар, она кулаком разбила стекло окна и вытащила по одному всех детей. В какой-то момент девочка потеряла сознание, но тут же уже на помощь успел прибежать сосед.

10-летние Максим Конов и Георгий Сучков из Нижегородской области спасли провалившуюся в прорубь 55-летнюю женщину. Мальчишки шли из школы и увидели, как она тонет, не растерялись, взяли женщину и вытянули на крепкий лед. Женщина отблагодарила мальчишек мячами и сотовыми телефонами. В Совете Федерации мальчиков наградили медалями «За мужество в спасении».

12-летний Даниил Садыков из Набережных Челнов стал героем России посмертно. Он вытащил 9-летнего мальчика из фонтана, вода в котором оказалась под напряжением 380 вольт. Данил вытащил пострадавшего на бортик, но сам получил сильнейший удар током. Он умер до приезда скорой помощи…

Прекрасно то, что этот список можно продолжать бесконечно. И хочется, чтобы вы потом нашли истории этих детей в интернете, увидели их фотографии. А то телевидение пестрит новостями об убийцах и насильниках, а вот о героях – необыкновенных людях… Больших людях… мы знаем совсем мало. А надо бы знать.

Это не были интервью…

потому что я не задавала вопросов. Это скорей, напоминало крик отчаяния, это банальная человеческая история, каких множество. Мы в газете готовили серию душевных монологов женщин о насущном. Говорили нам – журналистам о многом: об изменах мужа, о том, что переживает женщина, когда на 15-ом году брака узнает, что ее муж – гомосексуалист, об их собственной однополой любви и испытываемого стыда перед близкими, о зависти к богатым подругам – к их возможностям путешествовать и дорого одеваться, о том, как не умереть со скуки, когда ведешь домашнее хозяйство и как при этом быть идеальной женой и матерью, о проблемах многодетных семей, о приемных детях, которые не смогли стать родными… о пластических операциях, которые навсегда изменили прежнюю жизнь, о женщинах, которые перебороли рак и в один день стали инвалидами из-за пьяных друзей за рулем. Это огромные пласты боли и разочарований. Эти истории сплошь и рядом. Но из всего этого я запомнила две. Вот отрывки из них…. Опять же повторюсь, это не были интервью. В начале этих бесед я просто тихо сказала: «Ну, рассказывайте…» и иногда в процессе беседы протягивала этим женщинам платок.

О бесконечном поле боя

«Знаете, сколько на земле бесплодных… как бездомных, – говорит мне женщина 35-ти лет, с еле заметной проседью на голове и невыносимо грустными глазами, –Кажется, что дети есть у всех, ведь их мы видим постоянно – на автобусных остановках, в транспорте, в разных учреждениях, в очередях в магазин… и все они, как поле боя, бесконечное, для тех, кто не может родить. И ты вроде бы любишь всех этих милых малышей, их маленькие ручки, глазки, голоса… и одновременно ненавидишь за то, что ни один из них не может стать твоим. Поверьте, ничто на свете – ни бедность, ни нелюбовь любимого мужчины, ни предательство близких, ни страшная болезнь не могут принести столько боли и ощущения собственной неполноценности женщине, как бесплодие. Особенно обидно, когда другие делают аборты, отказываются от детей… в то время, когда ты сдаешь очередной анализ на гормоны, узнаешь, вышли из твоей матки созревшие фолликулы или нет, а может, стоишь под дверью в томительном ожидании со спермограммой мужа. И думаешь – ну почему им Бог дал, когда им это не надо? А мне так надо, так надо, а я не могу. И дело было не в нем… не получалось и с первым мужем… ведь он поэтому и ушел. Я знаю. Хотя только самый смелый скажет вам причину своего ухода в лицо. Но любой рано или поздно уйдет. Первый и второй муж ушли… Сейчас я снова встречаюсь с мужчиной, о своем недуге пока не говорила. Но, конечно, придется сказать.

Детородных лет у меня осталось раз-два и обчелся… я совру вам, если скажу, что потеряла веру. Мне кажется, высказывание о том, что надежда умирает последней, придумали как раз для бесплодных женщин. Я знаю, что у таких, как мы, спрашивают, ну, может, усыновить? Да, видимо у меня остался только такой вариант. Но это ведь не значит, что я стану полноценной матерью… Хочется выносить и родить, хочется толчки ножек о живот чувствовать, хочется своим молоком из груди поить, и чтобы макушка его, знаете, пахла так сладко-сладко…»

О вирусе иммунодефицита человека

«Я узнала, что у меня ВИЧ, в марте этого года. Пришла в женскую консультацию на 8-й неделе беременности. ВИЧ-положительный – звучало, как гром среди ясного неба. Всегда кажется, что ВИЧ – это где-то в подвале, с геями и проститутками, с безногими наркоманами, на той стороне города, за тем перевалом, но не тут, не рядом, не у меня…. Помню, как у меня подкосились ноги и в глазах потемнело. Меня посадили на стул и велели, не откладывая, отправиться в ВИЧ-центр. Когда я пришла домой, долго плакала. Плакала и плакала. Ничего не соображала. Муж был на вахте. Никому рассказывать не стала, даже, когда мама позвонила и спросила, как протекает беременность. Голос дрожал, но я сдержалась. Ночью всё же заставила себя залезть на форум и почитать о таких же, как я. Я узнала, что диагноз может быть ошибкой. Я вспомнила о своей подруге, которой ложно поставили сифилис при беременности. И при повторном анализе сифилис не подтвердился. Врач ей сказал: «Не надо было кушать жирное перед анализом!». Помню, как закралась надежда и я как-то подуспокоилась. На форумах было написано… Вам, наверно, кажется, глупым доверять форумам, но поверьте, в таком состоянии говорить с людьми просто невозможно, да и как скажешь – стыдно… Там было написано, что анализ на ВИЧ может показать положительный результат при гриппе и герпесе. Я утешала себя мыслью о том, что как раз недавно лежала с температурой и кашляла. Потом я прочитала статью, в которой говорилось о еще нескольких факторах, при которых может произойти ошибка в анализе – при переливании крови, при злокачественной опухоли, при малярии, туберкулёзе. Всё это вселило в меня надежду, что анализ ложноположительный. И я все-таки уснула той страшной ночью… А потом пошла в ВИЧ-центр. Но там диагноз подтвердился. И, конечно, мне было жутко плохо.

В ВИЧ-центре висели плакаты с одинаковыми лозунгами: «ВИЧ – не приговор»… и разные информационные стенды: «Каждый год от СПИДа в мире умирает 2,1 миллиона человек. Не жди, когда он придет. Борись с ВИЧ!». А у кабинета гинеколога я читала уже другие строки: «Большинство болеющих ВИЧ погибают, так и не познав радости материнства. ВИЧ-инфицированные не решаются на роды, потому что боятся осуждения общества или не желают передать свой страшный диагноз ребёнку. Но проблема рождения ребёнка ВИЧ-положительной мамой на сегодняшний день практически решена – при выполнении надлежащих процедур ребёнок в 98 % случаев родится неинфицированным». И снова надежда расцвела во мне, как бутон. А может, правда, все не так уж и страшно. Через неделю я смирились и приняла диагноз, как неизбежность. Ты принимаешь это, как часть себя, руку или ногу. А потом думаешь – ага, я-то себя приняла, как другим теперь рассказать? Родители не знают до сих пор…

Из всего это ужаса – слёз и бессонных ночей, стен ВИЧ-центра, сочувственных взглядов врачей – самым неприятным моментом было признаться во всём мужу. Ведь я догадывалась, как я заразилась – это случилось банально, во время недельного романа за границей. Я была уверена, что это произошло там, потому что за неделю до моего отъезда муж проходил медкомиссию и я лично видела его анализы. Только подумать, моя первая измена мужу… обернулась одновременно и трагедией, и долгожданной беременностью! Я сразу решила, что буду рожать. Ведь с мужем у нас не получалось завести ребёнка аж 10 лет. Хотя врачи говорили, что мы оба здоровы, просто «несовместимость». Через 8 лет совместной жизни я всё-таки забеременела, но на третьей неделе у меня был выкидыш, потом я снова забеременела, но через месяц всё повторилось. Согласитесь, в этой ситуации делать аборт было бы просто варварством, тем более на сроке в два месяца. Муж как мне кажется, догадывается, но молчит. Напрямую он у меня не спрашивал…Ведь он понял, что в этом случае бесплодным оказался он…Когда у мужа оказался положительный анализ, он сказал, что раз бороться, то вместе. И что не уйдет. Я думаю, он тоже погуливал, раз не был в ярости…

Потом в ВИЧ-центре я узнала, что существуют два очень важных анализа для людей с ВИЧ – иммунный статус и вирусная нагрузка. В их значениях довольно сложно разобраться. В то же время именно благодаря им можно определить необходимое лечение. Каждый ВИЧ-инфицированный знает очень много нюансов о своей болячке, ведь он вынужден постоянно контролировать свои анализы».

Для людей с ВИЧ важное значение имеет количество клеток CD4 или Т-лимфоцитов – белых клеток крови, которые отвечают за «опознание» различных болезнетворных бактерий, вирусов и грибков, которые должны уничтожаться иммунной системой. Это количество измеряется при анализе иммунного статуса.

Анализ на вирусную нагрузку определяет количество частиц вируса в плазме крови. Вирусная нагрузка показывает, как быстро может уменьшиться иммунный статус человека в ближайшее время.

«Во время беременности я сдавала анализы на иммунный статус. Как диабетик следит за количеством сахара в крови, так и ВИЧ-инфицированный следит за количеством CD4. Оно может скакать туда-сюда в результате инфекций, стресса, курения, физнагрузок, времени суток и даже времени года. Я бросила курить, нервничала из-за этого долго, старалась не перенапрягаться на работе, ввела в рацион больше фруктов и овощей. К моему удивлению, токсикоза у меня не было, в отличие от предыдущих беременностей. Но сложно было справляться со всем в одиночку, хотелось просто выговориться, поэтому часто я звонила по телефону доверия. Рыдала в трубку, ощущала свою вину перед мужем все больше».

Если иммунный статус находится в пределах 350-200 клеток и быстро снижается, то врачу надо показываться каждую неделю, так как при резком снижении иммунного статуса есть риск развития Синдрома приобретенного иммунодефицита – СПИДа. Если иммунный статус у ВИЧ-инфицированного выше 500 клеток, нужно ходить к врачу и измерять вирусную нагрузку каждые 4 месяца.

«Иммунный статус у меня был высоким – 550 клеток, вирусная нагрузка низкой – это хорошие результаты. Помню, врач говорил мне: «Если сравнить ВИЧ с поездом, который идёт к пункту назначения – СПИД, то иммунный статус – это расстояние, которое осталось, а вирусная нагрузка – это скорость, с которой движется поезд»… вот такое сравнение часто я видела и в интернете. Главное для меня было как можно дальше быть от пункта назначения. Потом мне назначили терапию – ретровир. Его в любом случае назначают. Я пила ретровир начиная с 14-й недели и до самих родов. И даже во время родов мне вводили его внутривенно, пока на пуповину не наложили зажим. Важно начать терапию до того, как иммунный статус упадёт до 200 клеток…

Всё время, пока я лежала в обсервации, я думала, как бы не поднялась вирусная нагрузка. Ведь чем она выше, тем выше риск передачи ВИЧ малышу. Чего я только не увидела, пока лежала в палате для ВИЧ-инфицированных! Это просто наводило ужас! Роженицы показывали мне жуткие фото из инета разных кожных уродств… и мы пытались какие-то из симптомов находить у себя. Наверно, больше нагнетали. И порой я готова была сдаться. У одной женщины, беженки из Украины, кстати, с ВИЧ замерла беременность на 38-й неделе. Она так кричала от горя! Другая беременная, больная туберкулёзом, мы-то все в одном отделении лежали… конченая наркоманка, плакала по ночам от ломок. Врачи не могли найти ей свободную вену, чтобы сделать капельницу, так как всё было исколото. В результате ей сделали всё в шею… и она ещё в таком виде пыталась сбежать! А со мной в палате, кроме той беженки, лежала 20-летняя девушка, бывшая фотомодель. Она заразилась вообще через татуировку… Это очень печально. А ещё печально, когда ВИЧ в дом приносит муж из-за случайных связей. Это самые частые случаи в обсервации роддомов. Я-то сама виновата… бешеная страсть к восточным мужчинам… ну и оставалось бы это просто страстью, недосягаемой, как девушки любят киноактеров…ну зачем, зачем было… А с другой стороны, может, я бы никогда и не забеременела…

В обсервации я познакомилась с ВИЧ-инфицированной, которая смотрела вперёд с оптимизмом. К нам подселили ее за день до моих родов. Она ждала второго. Заразил ВИЧ бывший муж. Она не сдалась, нашла свою любовь на сайте знакомств для ВИЧ-инфицированных, и они поженились. Там в палате она нас всех заставила поверить в то, что ВИЧ детям не передастся…

Ночью у меня начались схватки, я рожала сама. Как только отошли воды, нужно было родить в течение 4 часов. Если же дольше время безводного периода, риск инфицированности у малыша возрастает. Я постоянно об этом думала. И заставила себя родить через полчаса, как отошли воды… Ну, эмоции при рождении ребёнка одинаковы у всех – у здоровых и больных, у бедных и богатых. Это счастье! Это классно! Я даже на день забыла о том, что я больна. Такой всплеск эндорфинов, я не могла уснуть! Когда сына обследовали, то педиатр мне сказала: «Такой здоровенький богатырь! Я удивляюсь, что у ВИЧ-положительных мам рождаются детки порой здоровее по всем показателям, чем у ВИЧ-отрицательных! Пусть ему и дальше так же везёт!».

Малышу я давала ретровир каждые 6 часов, пока ему не исполнилось 1,5 месяца. Помню этот резкий клубничный аромат. И вообще запах клубники у меня теперь ассоциируется с лекарствами. Пока мы наблюдаемся у спидолога, мы прошли ПЦР, анализ на ВИЧ отрицательный. Но врачи говорят, что всё равно надо будет провериться позже. И я молюсь. И очень боюсь за сына. Сейчас он находится на диспансерном учёте и будет там, пока ему не исполнится полтора года…

В настоящее время существуют методы, которые позволяют определить наличие вируса иммунодефицита человека в крови малыша на более раннем сроке его жизни. Этот анализ называется полимеразная цепная реакция (ПЦР). Он основан на определении наличия в крови генетического материала самого вируса иммунодефицита человека. Обследование ребенка этим методом в первые недели его жизни позволит своевременно поставить диагноз и определить особенности медицинского наблюдения. Однако даже при отрицательном результате ПЦР для выяснения окончательного диагноза ребенку все равно необходимо пройти обследование у врача-педиатра, регулярно наблюдаться в детской поликлинике центра СПИДа и обследоваться на обнаружение собственных антител к ВИЧ до 18 месяцев. Известно, что любые материнские антитела сохраняются в крови ребенка до полутора лет. Это значит, что, если к 18 месяцам у ребенка в крови исчезли эти молекулы, и анализ на антитела отрицательный – он здоров и в его организме нет ВИЧ.

Если не считать моего страха за сына сегодня, я могу сказать, что я счастлива. Но я думаю, а что если, у него будет ВИЧ? Что это изменит в моей жизни? Станет ли она действительно хуже? И вообще столько людей в России живут с разными бедами, с разной болью… и ВИЧ не так уж страшен, как его малюют. Люди в нашей стране до сих пор страдают спидофобией. Я уже не боюсь ничего и мне бы хотелось, чтобы другие, узнавшие о своем статусе, тоже перестали бояться. Я знаете, как хочу, чтобы это было просто. Вот просто и все. Сидишь с человеком за столом… «у меня вич», а он тебе: «а у меня диабет… пойдем пить чай»… вот так хочу.