И… горю. Рассказы о любви

– Здравствуйте, а Игоря можно?

– Можно. Зачем ты так часто звонишь?

– Яне нужна кассета.

– Так срочно?

– Нет.

– Завтра утром отдам. Я только приехал, устал. Ну, пока.

Или:

– Ты один дома? Я сейчас оденусь и приду.

– Можешь не одеваться.

Было еще несколько таких встреч у него дома. Каждый раз все повторялось: мы разговаривали, пили чай или кофе, потом смотрели его картины, раздевались и занимались петтингом. Сексом такие встречи так и не закончились. Я была для него «громоздким способом мастурбации». Я не позволяла ему входить в меня… эта дверь так и оставалась закрытой, хоть он изо всех сил пытался в нее проникнуть. С каждой встречей дотрагиваться до него мне было все неприятнее. Мне не хотелось делать это ни руками, ни губами, ни языком. Мне хотелось убежать обратно в свои «тринадцать» и не приближаться к Игорю вообще. Оставить его на том расстоянии… не рассматривать его вблизи. Причем конкретно сформулировать, что именно меня в нем не устроило я не могла. Он не был навязчив, он не принуждал меня ни к чему. Я шла к нему сама, осознанно. Но закончить все это у меня, ну, никак не получалось. Мне казалось, что я его предам. Мне казалось, что надо подождать, и я увижу, что именно прячется за этим взглядом «сквозь». Что там целая кладезь интереснейших историй, мыслей, надежд, мечтаний. Но физически он уже отталкивал меня так, что мне даже был противен запах его пота, когда он обнимал меня. Раньше этот запах кружил мне голову, теперь он вызывал у меня приступ тошноты. Я поняла, что насилую себя.

Наша последняя интимная встреча произошла снова у него. Потом до самого дня моего отъезда мы не виделись.

– Мне было так обидно, Яна! Он не верит, что у меня никого не было.

Она только развела руками – мол, а что ты от него хотела?

– Он пальцами…там…и мне сказал: «У тебя нет плевы. Ты сорвала ее. Может, ты не помнишь… когда, на дискотеке пьяная была!»

– Эксперт, – фыркнула Яна.

– Я не хочу, чтобы он стал моим первым… Он вчера звонил. Бабушка сказала, что у него приятный голос…

– И неприятный характер…

– А на прошлой неделе он убежал… со пущенными штанами из подъезда, когда дверь квартиры кто-то открыл. Ну, мы на площадке стояли и я делала ему ми…

– Я поняла, что ты делала. Не озвучивай, а то меня тошнит!

– Я сначала опешила, потом поздоровалась с теми, кто выходил… а после долго смеялась, когда его не нашла даже в соседнем дворе.

– А так он еще и трус…

Это был наш последний разговор об Игоре. Яна сказала, что больше слышать не хочет о том, как какой-то «мудак» обижает ее подругу.

Прошла еще неделя. Отпуск родителей подходил к концу. Впрочем, и все, что было у нас с Игорем, тоже подходило к своему логичному концу. Мы встретились последний раз, по обыкновению сели на скамейку у поликлиники. Говорить ни о чем не хотелось. Но он спросил…

– Уезжаешь?

– Да.

– Найдешь себе там парня, выйдешь замуж. Я женюсь.

Ага, ага… все пройдет, как с белых яблонь дым – думала я и светлая грусть наполняла мое сердце. Вечер выдался жарким, мы то и дело прибивали комаров к коже ладонями. И молчали.

– Юль, ты на меня не обижаешься?

– За что?

– Что в кино тебя так и не сводил. И в театр. Ты же так любишь театры.

– Брось. Все ведь хорошо и ладно.

Его голубые глаза стали такими обыкновенными, не было в них больше никакой тайны, никакого очарования. Ни фотографировать, ни писать о нем больше не хотелось. Но и стереть, как старую пленку, прожитые недели было невозможно. Я совершенно ничего не чувствовала, кроме досады. Игорь разочаровал меня. А может, это я не смогла разглядеть в нем то, что нужно было?.

Слава все-таки проводил Ваню до двери, передал его понурой матери, и мы попрощались. Я плелась домой совершенно опустошенная. Так бывает, когда возвращаешься с похорон. Кажется, что все тленно и что нет смысла жить – все равно окажешься в этом деревянном ящике. Пока я ждала Славу на лавочке, казалось, прошло целое лето. Так уж окутали воспоминания. За столиком напротив собиралась ребята – лет по 14, 15. Они весело гоготали, несли в руках гитары. У одного, самого низкого из них, с пурпурными веснушками на щеках, в руках была вай-фай колонка. Звучал проигрыш песни «Арии» «Беспечный ангел». Девчонки рядом несли пакет из «Магнита». В нем – пластмассовые бутылки с «Рepsi» и чипсы. И вдруг неожиданно гул и музыка затихли.

– Идет Боров!, – крикнул конопатый мальчишка.

И тут девочка лет 12-ти за столом вся покраснела, натянула на себя кофту с капюшоном и притихла. Мимо столика уверенной походкой проплыл высокий, здоровый мужчина лет 25-ти. В руках он нес мотоциклетный шлем. Мужчина посмотрел на эту девочку и смущенно улыбнулся.

– Ничего, Светка, подожди. Он еще за тобой бегать будет! – тишину разорвал голос какого-то парня из толпы, и все засмеялись.

Из колонки вновь послышались знакомые ноты:

«Этот парень был из тех, кто просто любит жизнь….

Любит праздники и громкий смех, ветра свист и шум дорог….»

* 1 марта 2011 года милиция в Российской Федерации официально прекратила своё существование, и с 1 января 2012 года вся символика милиции стала недействительной. На ее смену пришла символика полиции и милицейский в РФ стал называться полицейским. Переаттестация сотрудников началась с руководителей центрального аппарата и территориальных органов МВД, а затем её начали проходить старший, средний и младший начальствующий состав органов внутренних дел. Сотрудники, не прошедшие аттестацию или отказавшиеся от её прохождения, были уволены из рядов МВД.

*Кубик – Кубанский Государственный Университет.

Рассказ «Вам поможет ПЭ»

Oднажды штoрм закoнчится, и ты нe вcпoмнишь, как егo пережил. Tы даже не будeшь уверeн в том, зaкончился ли oн на самoм деле. Hо oдна вeщь беccпорна: кoгда ты выйдешь из шторма, ты никогда снова не стaнешь тем человеком, котoрый вошёл в него. Потомy что в этом и был весь eго смысл.

– Xаруки Mураками

Рая скручивала в своих пальцах бумажный лист в трубочку и плакала. Она не стеснялась своих слез. Они лились из нее горными потоками, размазывая синюю тушь по щекам, пачкая воротник свежевыглаженной кофты, оставляя на подбородке пузырьки тонального средства. Когда чрезвычайно долго держишь в себе чувства – кажется, способен от слез просто разверзнуться, как вулкан. Перед ней на лавочке сидел старый-старый друг. Знаете, у каждого из нас есть такой человек, которого обязательно поздравляешь в праздники, но не знаешь, когда у него отпуск и с кем он его проводит. Они не виделись много лет, поэтому не успели поссориться из-за какой-нибудь ерунды, не заняли друг другу денег и не отдали, не создали вместе дело, которое бы погорело и к удивлению друг друга, даже не поинтересовались где кто работает. Об этом они вскользь поговорят на второй встрече.

Конечно, мы все знаем, что дружбы между мужчиной и женщиной не существует и глупо это отрицать. Да, Артем был влюблен в Раю еще со школьных времен. И даже, когда-то ей об этом говорил. Но все уже давно позабылось и через 17 лет после окончания школы попросту не имело никакого значения. Она рассказывала, как ей плохо, как она устала от быта и забот, как не может найти работу и не знает нужна ли она ей вообще. Как у дочки начался переходный возраст, и она не в силах справиться с ее неожиданной агрессией. И самое главное – Рае кажется, что муж ее больше не любит.

«Мне надо точно знать, что я нужна ему. Только я».

«Ты хочешь, чтобы он тебе принадлежал полностью – обычное женское желание. Подчинить себе все», – усмехнулся Артем.

Рая не поднимала глаз. Артему стало стыдно за столь резкое замечание, и он протянул своей старой знакомой смятую салфетку. Она взяла ее, сжала в кулаке, плечи ее вздрагивали.

«Так неудобно. Я никому это не рассказывала. А мы вот так встретились неожиданно, столько не виделись, а я тебе столько всего и сразу…обухом по голове»…