Смертельная Гонка в Большом Яблоке

Мне уже хотелось уйти, но ноги не слушались, каблук упрямо вонзился в землю, приковав меня к месту.

– Я тоже потерял родителей, – сказал незнакомый голос рядом.

Я обернулась, и заметила молодого парня в черном костюме с белой рубашкой и черным галстуком поверх, его волосы были аккуратно зачесаны назад. Я нахмурилась, пытаясь вспомнить его лицо, и понять, какое отношение он имеет к отцу, ко мне, к отделу.

– Я Макс, Макс Джонсон, – представился незнакомец, протягивая ладонь.

– Я недавно в отделе, – добавил он.

– Элла, – сухо ответила я, не замечая протянутой ладони. Не то чтобы мне хотелось показаться холодной стервой, просто сейчас было не время для знакомств. Уже там, на кладбище, я обдумывала план действий. И он не включал в себя время на жалость и сочувствие.

– Мне было пятнадцать, когда меня вызвали в кабинет директора посреди урока, полицейский сообщил, что мои родители погибли в автокатастрофе, – рассказывал парень, – понимаю через что ты сейчас проходишь.

Хмуриться я не переставала, мое раздражение и негодование начали возрастать. Неужели не видно,  что я не слушаю? Он продолжал рассказывать, говорил о своих чувствах, о боли потери и одиночества, о том,  как он мечтал,  чтобы рядом был кто-то, кто понимал бы его состояние. Нет. У меня явно не было такого желания.

– Спасибо, – утомленно выдохнула я, – также приношу свои соболезнования, – может получилось слишком равнодушно, но как уж вышло. С трудом вытянув один каблук за другим из влажной земли, я развернулась и направилась к парковке.

– Благодарю! – искренне воскликнул парень и поспешил за мной. Он немного опешил, когда увидел,  что я сажусь в машину начальника, остановился,  как вкопанный, хлопая глазами.

– Джонсон, – строго сказал Кевин, – зайди ко мне позже.

– Да, сэр, – робко ответил Макс.

Оставив Барбару дома, мы с Кевином молча поехали в офис. Я по-хозяйски направилась в кабинет отца, и закрыв дверь сразу принялась за работу. Мне нужно искать зацепки, копать, не опуская рук. Во чтобы то ни стало!

Руки дрожали от нетерпения. У меня было преимущество. Когда-то давно, я помогла отцу создать облачное хранилище, там он тайно от всех хранил важную информацию: что-то о текущих делах, что-то из личного. Всё, что предпочитал держать в тайне. О, да, именно от Эндрю Вагнера я переняла скрытность, как что-то нормальное.

Смерть отца не могла быть случайной, он бы никогда не пошел на такой риск. Он не мог уйти зная, что после себя ничего не оставит, и ничего этим не добьется. А дело, в которое ввязался отец, было серьезным. Мафия была, есть, и будет всегда – это не новость, но ранги различаются. Мой отец посягнул на огромную мафиозную империю, пустившую свои щупальцы по всей территории США. Естественно, мечта любого агента поучаствовать в большом и громком деле. Только просто так  к этой империи было не пробраться, поэтому, отец внедрился к ним.

Всю эту информацию я периодически изучала в процессе дела, это не было новостью. Но, вот, что же произошло потом? Последнее, что я читала до его смерти, было оповещение об очередной сделке, в которой отец участвовал вместе с представителями верхушки. Они скупали партию различного оружия, которое поставлялось куда не лень, и продавалось кому не лень. Кроме этого, отцу поступило выгодное и долгожданное предложение – перейти на ранг выше, одним из дозорных, чтобы наводить порядки среди мафиози рангом ниже. Конечно же отец согласился. Это то, чего он и добивался. Но после этого события, обновления в папке дела были реже и реже, я предполагала, что отец аккуратничает, и остановила ежедневную проверку.

Теперь же, я входила в его облачное хранилище с опаской, затаив дыхание, прокручивая страницы к последним входящим данным. Сердце замерло. Там действительно была информация, с губ сорвался стон облегчения. Материала было не так много, скорее всего именно из-за опасности своего положения отец не имел возможности делать подробные отчеты. Из нового я узнала:

1) «босса-осьминога» он все так же  просто называл: «босс».  Никакой информации об этом человеке не знал никто, даже среди подчиненных организации;

2) Джейкоб Вебер – бухгалтер «осьминога» в Нью-Йорке. Его обязанности: присутствовать на сделках, принимать платежи и отмывать огромные суммы денег;

3) упоминался некий Люк. Просто имя, без фамилии и без описания рода деятельности. На этом отчет оборвался…

Я распечатала собранную информацию, и направилась к кабинету Кевина с надеждой получить разрешение на передачу незавершенного дела отца мне. Летела я к кабинету настолько упорно, что, по-моему,  все-таки сбила рассеянно бродящего новичка.

Я была готова вломиться в приоткрытую дверь, но по привычке занесла кулак ,чтобы постучать, как вдруг, серьезные голоса слышные из-за двери сбили меня с толку.

– Пора заканчивать эту глупую олимпиаду, – обреченно выдохнул Кевин, – я не хочу чтобы в моем отделе этим занимались! – раздался удар кулаком по столу.

– Это уже не первый агент, которого я теряю… И тоже один из лучших! Проклятье!

– Я понял, шеф. Я передам ваше распоряжение. Но Элла, младший агент Вагнер, вы же сами знаете её, она скорее всего напридумывала себе всякого, и захочет взяться за дело отца. Очень самоуверенная, как и Эндрю, будет биться до тех пор, пока сама пулю в лоб не получит, – огласил вердикт второй человек.

– Этого не будет, – выкрикнул Кевин, – делай что хочешь, Стив! Нагрузи её работой, но, чтобы у неё и мысли не возникло влезать в это! Собери все сведения по делу агента Вагнера и закрой в сейфе.

– Понял, – спокойно ответил Стив.

Я не верила своим ушам. Как они могли! Лавиной накрыло чувство обиды и предательства, мне ничего не оставалось, как стиснуть зубы и вернуться назад в кабинет.

Стив – теперь уже бывший коллега моего отца, и, как напарники они проработали недолго. Стив МакВей предпочитал находился в офисе, и всегда находил время для моих младших коллег, тем более для семьи. Он не стремился раскрывать самые опасные дела, от которых отдел гудел от восхищения. Наоборот, он предпочитал бороться с более реальными проблемами в обществе. К тому же, он недавно женился.

Агент МакВей всегда был мне приятен, и отношения у нас были хорошие, я его считала чуть ли не родственником. Можно сказать, он был тем веселым дядей, который любил развлекать племяшку. Больше всего мне нравилось тренироваться с ним в зале, так как тренировки больше походили на веселые соревнования.

В тот же день, агент МакВей был повышен на должность главного агента нашего отдела. Ему вручили группу подчиненных состоящую из младших агентов, включая меня. Но никто не стал пока передавать новому начальнику кабинет отца, просторный, с огромными окнами, выделенный когда-то агенту Вагнеру в честь повышения. Кабинет пока оставили ничейным, или моим, а Стиву отыскали другой, достойный его нового знания. Никто не возражал и не высказывался, все создавало впечатление само собой разумеющегося.

Глава 2. Часть 2. Макс Джонсон

Сотрудники нашего отдела ожидали, что я буду не в себе от горя, переживаний, и первые недели две я старалась оправдать эти самые ожидания. Для успешного старта моего личного расследования требовалось время, а так как на мой хвост по-любому сядут –  это всего лишь вопрос времени, мне нужно сейчас выиграть то самое время и продвинуться как можно дальше. Коллеги старались обходить меня стороной, видимо, хотели дать мне время погоревать, и, к моему большому облегчению, не поручали мне новых дел. Подруг у меня не было, так что, когда я посещала дамскую комнату,  сплетницы вместо утешений-  настораживались и старательно пытались отводить любопытные взгляды.

К концу месяца, моё прикрытие дало трещину, начальство заметило интерес к работе и чрезмерную погруженность с моей стороны. Кевин и Стив начали напрягаться. Каждый день в 8 утра я появлялась в бюро, закрывалась в кабинете и выходила только к концу рабочего дня. Тогда-то они и начали подозревать, что я капаю закрытое дело отца, и решили, что надобно загрузить бедняжку работой. На моем столе появилась уже приличная стопка папок, которая никуда не торопилась исчезать. Озадаченные начальники боялись пока давить напрямую, поэтому и решили подключить к делу новичка, приставили ко мне няню – Джонсона. Он должен был следить и докладывать им о всём, что я делаю.

Поначалу, Макс сострадательно ходил за мной по пятам, возобновил свои рассказы о детских воспоминаниях, пытался что-то расспрашивать у меня, но быстро понял, что это бесполезно.  Продержался он недолго, через месяц до него наконец-то дошло, что я не просто скорбящая девушка, потерявшая чувство реальности, а страдающий обсессией и самоуправством – агент. Ответственно доложив начальству о состоянии своей подопечной, он получил не очень радужный вердикт – продолжать слежку. Уверенные в том, что я знаю не больше, чем они, начальство терпеливо выжидало когда же я остыну, уткнувшись в тупик. Мол, следи за ней, Джонсон, это просто временно. Тут и отношение младшего агента Джонсона изменилось. Жалость и снисхождение сменились на раздражение и негодование. Понимаешь ли, молодой девчонке спускается с рук безделье (именно так он называл мою самодеятельность), по каким-то странным причинам передается личный кабинет, пока он сидит в маленьком «кубике» с остальными коллегами. Да  и еще вместо того, чтобы набираться опыта, работать над интересными делами, он целыми днями напролет должен был нянчиться со мной.

Макс меня напрягал не меньше, чем я его. Каждое утро я убеждала себя, что самоконтроля у меня достаточно  и,  что я сделаю всё ради достижения своей цели. Я хорошо знала, что ни он, ни начальство не в состоянии встать у меня на пути. Во-первых, меня явно недооценивали, к моей решительности относились беспечно, смахивая всё на эмоции или депрессию. Но,  когда в моей руке был очевидный козырь, размахивать им перед начальством было неразумно, я бы даже сказала-  предательски по отношению к самой себе. Да и жажда самостоятельности и личной мести туманила разум. Оставалось дело за малым – убедить Джонсона перейти на мою сторону.

Глава 2. Часть 3. Напарник

Возвращаясь к моменту после установления жучка у окна бухгалтера «босса». Удовлетворенная своими успехами, молчаливая и довольная я быстрым шагом пробиралась к своему кабинету. Джонсон уверенно пошел за мной. Никто не обратил внимания на наше возвращение. Просто все уже привыкли, что мы с ним ходим парой, и что «мы», то есть я, по мнению общества- «в неадекватном состоянии». Макс плотно закрыл дверь и придвинул стул к моему рабочему столу. Он, не скрывая любопытства, рассматривал содержимое моих компьютерных экранов.

– И что теперь? На что мы смотрим? – двигаясь ближе к экранам спросил он.

– Смотрим на Джейкоба через наш жучок, – ответила я.

– И что мы видим?

– Пока ничего. Тишина. Будем ждать, – спокойно ответила я, внося новую команду в программу отслеживания- «фиксировать и сохранять звуки человеческой речи».

– И это ты полгода тут сидела, ждала, чтобы снова сидеть и ждать? – рассмеялся Макс.

– Кстати, как ты вышла на Вебера? Оперативная группа до сих пор ломает голову как это сделать, – добавил он.

Я еле удержалась от смешка, услышав про «оперативную группу». Только идиот действительно верил, что такая группа действительно существует в нашем отделе. Байку пустил сам Кевин Кларк,  дабы усмирить желающих отправиться на охоту за мафией. То есть лично для моей персоны разыгрывался этот спектакль.

– Хакнула его комп. До этого хорошо изучив материалы, собранные отцом. Может нашла пару файлов, которые вовремя не были отправлены в отчете, – выпалила я, иронично посмеиваясь. Затем, вжав голову в плечи, настороженно посмотрела на Макса.

– Ну, ты вообще! – он прищурился, но ответил мне такой же хитрой улыбкой.

Похоже, момент истины между нами, наконец-таки,  настал. Джонсон осознал, что я владею большим количеством информации и мне известно о «липовой» оперативке, коллега заливался странным смехом, мотая головой.

– Ну ты и злодейка, опасная и коварная!

Я приняла сказанное, как комплимент и не могла перестать скалиться.