Будешь Борзовой!

– Только не ко мне, после чирлидерш еще пипидастры по всей квартире валяются! – сообщил Борзов, что стоял ко мне спиной.

Каких чирлидерш, интересно? С базы Самойлова? Он вчера поэтому такой злой был, его дома ждали гибкие красотки, а пришлось таскаться за мной?

Запах чего-то жареного заставил меня выйти из-за угла и сразу нарваться на взгляд Борзого. Светло-оливковые глаза сверкнули, и он слегка улыбнулся, но сразу перевел взгляд на кого-то из друзей. Значит, это Макар, а Мирон стоит ко мне спиной. Широкой такой спиной в бомбере и накачанной попой в черных джинсах. Собака лесная, даже сзади, в расслабленной позе, выглядит самоуверенным койотом!

Мой рот наполнился слюной только от запахов, а когда заглянула в ближайшую ко мне тарелку и вовсе желудок заныл, требуя дать ему эти жареные сосиски. Сто лет их не ела!

Подвыпившие парни на меня внимания не обращали, Макар тоже больше не смотрел в мою сторону, поэтому я нагло стянула сосиску из тарелки, торопливо запихивая в рот. Это просто пища богов! Как же я их люблю! Чуть не застонала в голос, чувствуя на языке пропитанную дымом вкуснятину.

Только зря я стянула еще одну, не успев прожевать первую. Мирон так резко повернулся в мою сторону, что я застыла с половиной сосиски, торчащей изо рта. Боже! Стыдно катастрофически! Не за то, что своровала, а за то, как я сейчас выгляжу! С перепачканным ртом и свисающей из него половиной сосиски!

Я ожидала, что Мирон будет смеяться надо мной, ведь я выгляжу комичнее некуда, но он только странно моргнул, словно прогоняя наваждение, и уставился на меня как на восьмое чудо света.

Глава 11 Ленточка

Мирон положил пустую вилку, которую держал в руке, в пустую тарелку, и я поняла, что утащила я его лакомство. Убегать в ужасе я не собираюсь, поэтому, дерзко задрав нос, я запихнула остаток сосиски в рот, нагло глядя ему в глаза.

– Придется тебе брать мою фамилию, Аристова. Борзее тебя я еще никого не встречал, – выдал мне гадкий койот, пока я с набитым ртом не могла ему ответить.

Хищная улыбка Мирона не предвещала ничего приличного. Снова его полный порочного огня взгляд прошелся по мне от лица до туфель. Не знаю, как ему это удается, но я буквально чувствую его взгляд кожей, которая тут же покрывается мурашками.

Возможно, Мирон решил, что мурашки от ночной прохлады, и неторопливо стянул с себя бомбер. Под задравшейся футболкой оголился его пресс с литыми косыми мышцами, и я едва не подавилась сосиской, нервно сглатывая оттого, что во рту моментально пересохло. Чертов койот, он специально напряг живот, чтобы потрясный рельеф был как можно четче?

– Заныривай, Аристова, – натягивая на меня бомбер, насмехался надо мной говнюк, – если ты заболеешь, мне будет скучно охранять тебя в Питере.

У меня полная дача шмоток, но бомбер Мирона, с его теплом и ароматом, мне не захотелось снимать. Оправдывая себя, что пока буду ходить, они слопают следующую партию сосисок без меня, я решила, что нет ничего особенного, в том, что я на даче черт знает в чем хожу.

– Твои шутки про ЗАГС тебя до добра не доведут. Проснешься как-нибудь с очередной волнующей тебя малышкой, а она уже в белом платье и с родственниками в твоей квартире.

Может, я и слегка преувеличила, но на самом деле не все по его наглой ухмылке поймут, что он просто стебется.

– Ужас какой! – округлил глаза Мирон. – Даже на мальчишник не отпустишь?

Вот ведь придурок! Стоит и издевается надо мной! И слишком он спокоен, даже не рычит, что я сегодня уехала без сопровождения, и не откуда-нибудь, а из самого логова Борзых. Но, возможно, мотоциклист и был сопровождением, поэтому и проводил до дачи. Махнув рукой на его дурацкие шутки, решила узнать о том, кто меня пугает на их байке.

– Кто у вас на мотоцикле катается? Цвет черный с переливами, кажется, «черный жемчуг» называется.

– Серьезные дядьки, Ленточка, тебе о них знать не положено! – как отрезал Мирон, и, судя по  тону и лицу без тени улыбки, это не телохранители. У агентства «Borzz» есть гораздо опаснее направления работы.

– Пусть сами за мной не гоняют! – фыркнула я. – Только интересно, зачем они бедную девушку ограбили? – мой длинный язык сработал быстрее мозга, и я опомнилась, только когда Мирон надвинулся на меня, заставляя отступить к вишне, и зарычал:

– Куда ты вляпалась, Аристова? Какой грабеж?

Минуту назад Мирон выглядел совершенно иначе. Он был расслаблен и спокоен, а сейчас все черты лица будто заострились, словно он сильно разозлился. Не койот, а оборотень какой-то! Глаза горят желто-зелеными диодами, шея напряглась не меньше бугрящихся мускул плеч, которые его борцовка не скрывала.

– В неприятности! Не уберег? – наехала я на него в обратную, чтобы не думал, что я боюсь его.

Мирон от моей наглости слегка осоловел, что, впрочем, не мешало ему наступать на меня, заставляя пятиться задом. Базовая комплектация без глаз на заднице меня подвела, и я, споткнувшись, угодила в крепкие объятья Мирона, который, судя по всему, только этого и ждал.

– Еще не моя смена, Ленточка! В Питере буду беречь! – понижая голос, озвучил Мирон решение быть моей тенью в поездке.

Говоря это, он не останавливаясь тащил меня все дальше от мангала, лихо лавируя между веток, пока они нас совсем не скрыли в своей тени.

– Отлично! Надену самое развратное платье, чтобы ты не скучал!

– Куда уж развратнее этого? – зарычал Мирон, опуская руку мне на бедро.

Легкими прикосновениями его пальцы заскользили по ноге, задирая мою юбку выше. От нежных касаний его горячих рук моей прохладной кожи мгновенно загорелось все внутри.

Нельзя сказать, что мы как на ладони, но при желании нас можно разглядеть под вишней, что за мания у него такая, словно ему нравится ходить по лезвию ножа? Но опасность быть замеченными и правда добавляет адреналина, хотя куда уж больше? И так голова кружится и пульс зашкаливает.

– Они нас не видят, – наблюдая, как я кошусь на веселую компанию, жующую мои сосиски, прохрипел Мирон, наклонившись к уху.

Его дыхание растекалось по шее, собирая всех мурашек на затылке, и едва он прикоснулся губами, яркий взрыв в голове разогнал их по всему телу вслед за убегающими искрами.

Между нами уже не осталось и миллиметра, уже знакомый бугор в штанах упирался мне в живот, а горячая ладонь, пробравшись мне под юбку, оглаживала задницу.

– Сырая, надо отжарить, – сжав мою попу рукой, хрипло заключил Мирон.

Несмотря на то, что мне до звездочек в глазах нравилась его близость, в моей голове не укладывалось, как так можно?

– По какому праву ты меня трогаешь? – прошипела я ему прямо в ухо, вздрогнув от того, что он меня лизнул!

В самом прямом смысле прочертил языком по моей шее, будто пробует на вкус перед пиршеством разврата.

– Нечего было о мой шест тереться, прима стриптиза! – зашипел и Мирон, зло подталкивая меня к стволу вишни, – Ты так скакала на моем члене, что у меня едва пожар не случился… на сцене!

Я открыла было рот, чтобы заткнуть фонтан его фантазий, и вдруг в голове промелькнула картинка, где я с Мироном в моей машине, кажется, голая, потому что он целует мою грудь. И свой лифчик ведь я так и не нашла с того вечера! Гад, он что, меня совратил?

– С ума меня сводишь, безбашенная! – рыкнул Мирон, подкидывая мои упирающиеся в него руки на свои плечи и, одним рывком ухватив меня за бедра, поднял выше, заставив почувствовать его пожар в штанах.

– Лапы свои убери от меня! – затрепыхалась я, с ужасом осознав, что если он еще немного сдвинет ладонь, то найдет, в какой влажности потушить ему свою раскаленную кочергу. – И этого… артиста погорелого театра тоже!

Если бы существовали измерительные приборы уровня ярости в глазах койота, Мирон бы их уже сломал. И, вот ведь зараза, они у него удивительно красивые даже сейчас, когда он злится.

– У этого артиста три акта без антракта! Сама еще попросишь его автограф! – совсем охрип Мирон. – С удовольствием распишусь вот здесь! – Бесцеремонно пробравшись одной рукой под бомбер, гадский койот сжал мою грудь в ладони.

Просто верх распущенности и наглости! Я сама себя так не трогаю, а он делает это, словно я ему принадлежу! Моя ладонь прошлась по гладко выбритой щеке Мирона, и, пока он щурил на меня свои глазищи, я отпихнула его вместе со всей его труппой, срывая с себя его бомбер, словно именно он виноват, что я так теряюсь от его напора.

Звонкая пощечина не привлекла внимания парней у мангала, зато с другой стороны послышался голос Саньки, зовущей всех танцевать.

– Найди себе другую танцовщицу! Меня не привлекают постоянно гастролирующие артисты! – выпалила я и выскочила из кустов, перепугав Саньку.

Вернувшись в комнату, я первым делом схватила ноут, потому что у меня было стойкое ощущение, что я изменяю Кевину. Да, именно так, не страдаю от преследований хищника, а сама тащусь от его внимания. И в этом, наверное, виноват сам Кевин, с ним я ни разу не чувствовала себя настолько желанной, хотя у нас были и обнимашки. Только в трепетных объятьях Кевина не было и толики такой огненной страсти

До своего будущего я не дозвонилась, хотя они вряд ли уже доехали до Санта-Круз, где будет концерт, но, возможно, где-то по пути остановились покататься на досках.

Переваривая слова Мирона, я умудрилась почувствовать себя виноватой, что не помню, что приставала к нему сама.