Одиночка

– Попробуй паштет, – намазанный толстым слоем кусок хлеба плюхнулся мне на парту. – А то Шерлок, гад, не ест, может, испортился?

– Слушай, а помоги с курсовой? А я тебе два билета на дискотеку «кому за пятьдесят» подгоню. Вип-места! Корвалол – free!

Он вел себя как обиженный ребенок. И понять причину я не могла. Удивляла ещё реакция Никиты Брауна, иногда, наблюдая за Савой, он неодобрительно качал головой, хмуря брови.

Одиночество и отчаяние иногда достигали высшей точки, и я лезла на крышу своей шестнадцатиэтажки по внешней пожарной лестнице, чтобы получить хоть какое-то подобие успокаивающих меня ощущений, появлявшихся у меня на скалах.

Стоя около шкафа, разглядывала шмотки, которые так ни разу и не надела. Да какого черта! Разозлилась я. Мне, может, жить осталось всего полгода, а я трачу время так бездарно. Ограничиваю себя во всем, ради чего? В отрыв уйти у меня, конечно, не получится, но почему бы не делать то, что хочется, не оглядываясь на других. И, вытряхнув содержимое шкафа, выбрала голубую рубашку с пуговицами, начинающимися на уровне ложбинки груди, темно-синюю юбку-карандаш чуть выше колена и колготки с полоской-имитацией кружева чулок на середине бедра, которая дерзко выглядывала из бокового разреза юбки при ходьбе или в положении сидя. Нанесла лёгкий макияж и, накинув не по погоде тонкое кашемировое пальто и надев сапоги на шпильке, поехала на лекции.

Единственное, с чем пока не готова была расстаться – наушники. Я по-прежнему не хотела их слышать. Никого.

Глава 25. Прогоняя отпусти

– Ты понимаешь, что так нельзя? – Ник снова пытался меня образумить. – Ты как собака на сене. Сам же всё решил. Ну не твоя она, – вновь рубанул он по сердцу, оставляя шрам. – Что ты издеваешься над ней? Ей и без тебя досталось. Отпусти или действуй. Лильки всё равно до конца января не будет, укатила под тропическим солнцем булки греть.

– Действуй, как же! Мне же мало было двухметровой ямы, я себе поглубже могилку выкопал. Да к тому же она несвободна, я часто того мужика вижу у её дома.

– У её дома? Грёбаный ты сталкер! Это вместо вечеров с друзьями за партией в покер или игры в бильярд? Каблук! А что она там всё время рисует?

– Схему какую-то. Одну и ту же всё время. А что?

– Ищу ваши общие интересы. Но схемы это больше мои с ней, – поиграл бровями «бывший» друг, ломанувшись по периметру квартиры в попытке избежать неминуемой кары.

– Ладно, давай думать, как исправить то, что ты натворил под командованием ревнивых тараканов в твоей башке, – как обычно, наваляв мне, предложил Ник.

– Может, пригласить её на Новый год с нами за город? – выдвинул идею Макс.

– Скорее всего, она будет с ним, – вновь поник я.

– Значит, выкрадем! – не унимался Макс.

– Не то всё это. Ладно, на каникулах придумаем, как пить надоест. У нас же всё-таки три… – и пристально посмотрев на Макса: – Нет, две с половиной головы, – вновь устремился в бег, теперь уже от Макса, Никита.

Выгнав друзей, опять поехал к её дому. Она никогда не закрывала шторы на кухне. И я мог часами наблюдать за ней. Когда она сидит с учебниками, ест или работает на компьютере, попутно что-то рисуя в альбом с красной обложкой, который я, наверное, уже узнаю из тысячи. Иногда подходя к окну, она разговаривала с кактусом, осторожно касаясь его колючек. Я частенько наглел и, пробираясь к кухонному окну заглядывал в комнату, когда она уходила спать, чтобы увидеть её, раздевающуюся перед сном или душем. Ага. Грёбаный сталкер. Помешанный на этой ненормальной Одиночке.

В последние дни перед Новым годом я иногда писал ей, сидя прямо перед окном:

«Поговорим?»

«Я идиот, прости…»

«Где найти прошлогодний снег?»

Она даже не брала в руки телефон. Хотя сигнал слышала, судя по взгляду, который на него бросала.

Но не открывала сообщения.

Иногда к ней приходил этот мужчина, иногда она вместе с ним уезжала. Но червь сомнения начал жрать меня. Я не видел между ними намеков на романтические отношения, скорее родственные. Хотя я знал, что у нее нет родных. Неужели я тогда ошибся или неправильно понял? Или они расстались и остались друзьями?

В последний учебный день перед каникулами мы с пацанами планировали отдых за городом, на даче Макса. Где-то между спором о количестве спиртного и будем ли брать с собой девчонок народ в аудитории загудел, привлекая наше внимание к девушке, вошедшей в двери.

Она шла, глядя перед собой, не замечая обрушившегося на нее внимания. Само совершенство. Я, конечно, знал, что она красотка. Но умело подобранный лук, красиво уложенная прическа и каблуки, добавившие длины её и так обалденным ногам, идеально подчеркивали её красоту. Со всех сторон раздавалось:

– Вах, какой пэрсик!

– Ничего себе перемены!

– Фигасе фокус!

Недолго думая, схватил рюкзак и прыгнул на соседний с ней стул, попутно захлопнув отвисшую челюсть Макса.

Охренеть, она в чулках, что ли? Разглядывая в разрезе юбки кружево, почувствовал, что джинсы в паху резко стали малы.

Глава 26. Её тайны.

Лика скосила на меня глаза и тут же вновь опустила их, принявшись обводить какие-то знаки на своей схеме, добавляя стрелочки.

Змей, Иа, Шило, какие-то цифры и закорючки. На самом верху 9:05. Почему-то пробежала мысль: «Время, в которое она отправляла мне сообщения» – когда-то давно, кажется, в прошлой жизни. И я никак не мог понять, почему меня это беспокоит.

Не обращает на меня внимания. Непорядок. Убедившись, что никому до нас нет дела, кроме Никиты, который крутил головой в отрицательном жесте, глядя на меня, да ладно, фиг с ним, потом узнаю, что он хотел этим сказать. Продвинувшись вплотную, нырнул взглядом в декольте, закинул руку на спинку её стула, едва касаясь пальцами плеча через ткань рубашки. Второй рукой под столом осторожно прикоснулся к коленке.

Охренеть, какой же кайф, напряжение в штанах увеличилось, приобретая масштабы катастрофы. Медленно продвинул руку до юбки, поглаживая бедро под крем ткани, наблюдая за её реакцией. Со стороны казалось, что Лика сидит спокойно, рисуя свои загогулины. И лишь я видел покрывшееся мурашками видимые с моего удачного ракурса упругие полушария груди, карандаш в руке чуть подрагивал, как и опущенные вниз ресницы. Слегка подул на шею, отчего Лика прикрыла глаза, окончательно пряча от меня их, и, приоткрыв губки, выдохнула, сжимая карандаш в руке. Моя рука уже жила отдельной жизнью, исследуя ножки под юбкой. Добравшись до прикрытой тонкой тканью промежности, слегка нажал. И, услышав тихий стон, чуть не опростоволосился в штаны. Продолжая поглаживать и нажимать на её лоно, нырнул второй рукой в копну волос. Руки дрожали, а член, окаменевший до боли, готов был разорвать плотную джинсовую ткань. Раздавшийся громкий стук в дверь вернул в окружающую реальность.

– Измайлову в деканат, – обратился шкафообразный мужчина, сверкнув бритым черепом, к преподу.

Лика вздрогнула и, несмело вставая, вдруг посмотрела мне в глаза. Страх, почти ужас стоял в её глазах, но она всё же нетвердым шагом пошла к двери. Пройдя за моей спиной, на секунду притормозив, дотронулась до моего затылка, на полсекунды зарывшись в волосы, слегка царапнула кожу.

Нехорошее предчувствие корябнуло в груди.

«Мам, Измайлову в деканат вызывали?» – быстро набрал сообщение маме.

Все вещи Лики остались на месте. И я схватил телефон. Заблокирован. Хм-м. Раньше не было блокировки экрана. Стало интересно, как я у неё записан. Набрал её номер. «Игрок», прочел я на экране под горящей аватаркой. Что значит «Игрок»?

На весь экран светилась фотка моего члена упирающегося в красные губы. Какой же я дебил!

Мама: «Нет».

Что?!

Глава 27. Своеобразная зарплата.

Сидя на заднем сиденье шикарного авто, я интенсивно потирала виски. Я изрядно испугалась, пока шла за этим амбалом на стоянку. Судорожно гадая, где же я так просчиталась? И почему сейчас, ещё не запущены даже первые ловушки. На стопе до девятого мая. Да, 9:05 – это не время, а дата старта. И запустить уже не успею. Но ждущий меня в машине человек оказался не из моего прошлого.

– Здравствуй, Лика. Я Александр Авдеев. Сразу к делу. Мне нужен расклад по участку в Намибии. Алмазные копи. Времени десять дней. Потом участок предложат остальным «игрокам». Успеешь? Это вознаграждение, – протянул он мне планшет с внушительной суммой на экране, – при любом раскладе.

– Почему вы думаете, что я справлюсь?

– Не морочь мне голову, девочка. Я бы не стал тратить время, если бы не знал это на сто процентов.