Фантош. Моя мишень

Рука Кирилла переместилась на затылок, закапываясь в волосы. Где мой хвост? Когда он успел мои волосы растрепать? Но подумать об этом мне оказалось некогда, как только я подняла к нему лицо, он лишь мельком посмотрел на меня и закрыл глаза, а его губы моментально накрыли мои.

Наверное, я все-таки еще сплю. Он целовал меня так жадно, словно захватывая в сладкий плен. Или как перед разлукой с неизвестным исходом.

Его губы опьяняют, как и горячее дыхание и быстро вздымающаяся могучая грудная клетка, к которой он меня прижимал второй рукой. Целовал так горячо, что в этом огне я моментально воспламенилась, тая под его напором, как плитка шоколада на солнце. До головокружения погружает меня в свою мистическую ауру, ни малейшего шанса остаться хотя бы на грани реальности. Один миг, одно прикосновение, и я уже хочу, чтобы этот поцелуй не заканчивался никогда.

Скорее всего, на пульсометре нет таких значений, способных оценить, насколько мое сердце готово выпрыгнуть из груди. Поцелуй становился все глубже и жарче, и, забираясь ладонью под мою футболку, Кирилл даже не думал его прекращать, тихо простонав что-то, снова впился в губы, поглаживая грудь и сжимая соски пальцами.

Он горел так же, как и я. Прижимая уже обеими руками – обхватив мои бедра – к своей внушительно увеличившейся ширинке мой зад. Я расстегнула его рубашку, совершенно забыв, где мы находимся. Да какой там – где, я даже не осознавала, что мы не одни, что это жалкий Фантош меня целует. Кажется, что я была под каким-то воздействием с его стороны, как иначе объяснить мое безумие? Адское желание, выжигающее меня болезненно скручивающимися веревками, без шанса остановить хотя бы поцелуй, который только еще больше распаляет и от которого я не в силах оторваться.

Глава 18

Понимаю, что Илья прав. Мне нужно уехать как можно скорее. Все фигуры на этой шахматной доске – короли. И у каждого есть возможность сделать мою жизнь хуже, чем в обители зла. Но мне до безумия не хочется выпускать ее из рук. Обманщицу, предательницу и стерву высшей пробы. Но что поделать, пока она мне нужна, и я не могу это изменить, не так быстро.

С нетерпением жду, когда Лера проснется, и едва она приходит в себя, уже не сдерживаю свои желания. Хочу увести с собой все, что смогу. Ее вкус, ее запах и дерзкий взгляд и жаркий поцелуй. Сейчас это все только мое. Накопившийся адреналин и стресс можно выплеснуть самым эффективным способом. Но если у тебя друзья не контуженные на всю голову, конечно.

– Они не доедут, – донесся смешок Джексона. – Тормозни у «Макдональдса», вон в том уголочке.

– Хрен ему. Я дольше парковаться буду, знаю я его рекорды в шесть секунд! – намеренно громко отвечает Илья, не думая останавливаться.

– Илюх, там уже дымится, наверное, и три не продержится, – ржет Джексон.

– Огнетушитель за твоим сиденьем. И презики в бардачке. Ребят, вам клубничные или банановые? – продолжает стебаться Илюха.

Ну что за утырки, бля? Мстят мне, гады, за все мои эксперименты. Лера продолжает гладить меня нежными ладошками, расстегнув рубашку, но в глазах уже смешинки и она закусывает губу, чтобы не смеяться в голос, а у меня и правда все дымится уже пиздец как. Но я тоже заражаюсь их распиздяйским весельем и любуюсь ее улыбкой, не пытаясь прятать свою.

– Ой, а тут только XXL, сорян, Кирилл! Твоих мини-напальчников нет!

– Какую музыку включить для атмосфэ-э-эр-ры?

– Да не, у нас таких коротких треков нет, давай сами споем!

– Давай Джокера! – обрадовался Илья, и эти два идиота завыли, пританцовывая на радость случайным зрителям из соседних машин на светофоре.

– Если ты со мной, я могу дышать.

Если ты со мной, жива моя душа.

Каждый новый вдох для тебя одной,

Сердце бьется вновь, если ты со мной!

Мне интересно было наблюдать за Лерой и ее реакцией на моих друзей и на то, что происходит между нами. То, в чем я уверен с первой минуты нашего знакомства, она наверняка тоже чувствует. Это притяжение – неземное, не ощутить невозможно. И не Борзому, ни Киду, ни кому еще этого не изменить.

С первых строк песни улыбка Леры погасла. Она осторожно обернулась к пацанам, разглядывая их в зеркало заднего вида, и, задержавшись взглядом на Илье, быстро отвернулась ко мне.

Удивление, растерянность, испуг. Что она увидела? Лера пересела с моих коленей на сиденье, за спину Илюхи, и хмуро смотрела на светофор, отсчитывающий секунды до разрешающего сигнала. Одновременно с загоревшимся зеленым Лера выскочила из машины прямо на проезжую часть, перебегая дорогу сигналящим машинам с риском угодить под колеса. Мы выскочили вслед за ней на пару секунд позже, но скорость потока уже была значительно выше, чем когда водители только трогались с места. Перебежав четыре полосы, Лера обернулась, наверное, хотела убедиться, что мы не помчали за ней сломя голову, и, встретившись со мной взглядом, отсалютовала, как совсем недавно делал я, оставляя ее рюкзак у подъезда. И убежала во дворы.

– Бля, Кир, это она! Девка с чердака! – воскликнул Илья.

Понятно. Она узнала Илью. Видела его во дворе дома. Почему это напугало ее? Почему она все время убегает? Что за план у нее был на сделке? Одни вопросы, но заниматься ими некогда. Нужно доводить дело до конца. А чтобы у моих неслучайных «жертв» было больше времени, нужно уехать. Они должны сработаться вместе, пока есть против кого дружить. Все, кроме Клима, в этом списке покупашек играют свою важную роль. Ни одно звено не должно выпасть и желательно выполнить свою роль, но с этим им помогут.

– Джексон, есть что-то уколоть? – потирая плечо, спросил у друга, который штопал меня пару раз.

– Ты ее тащил по лесу? Рука? – догадался эскулап военный.

– Да.

– Ты свихнулся, тоже надо бы вылечить.

– От этого колоть не надо. Мне идиотом среди вас легче прятаться.

– Кир, пора, – вмешался Илья, – времени почти не осталось. Улетай, иначе все было зря.

– Илюх, Джексон… помогите ей. Клим ее будет искать.

– Она его дочь, ничего он ей не сделает. И она следила за тобой с чердака все это время. Они с Борзым помогли тебе уйти, только чтобы ты был жив, пока деньги у тебя, неужели не понимаешь? Она же просто хитрая меркантильная особа приятной наружности!

– А вторая девчонка кто?

– Все, Кир, время. Мы разберемся кто. До связи.

Возвращаясь в Россию полгода назад, я и не думал, что так скоро снова вернусь на службу. Опять стану Евгением Соколовым. Опять буду ходить под пулями, мечтая вернуться живым, завести семью. В сырых окопах я никогда не думал о клубах и развлечениях, радостях холостяцкой жизни. Я хотел домашнего тепла и уюта. Любви и заботы близких людей. Хотел приходить домой с работы, где ждет любимая и любящая женщина. Ничего больше. Все это, доступное в жизни многих мужчин, то, от чего некоторые воротят носы, там кажется чем-то недосягаемым. Чем-то, ради чего стоит выжить.

Я не боялся ни Клима, ни влиятельных покупателей. Мое исчезновение – лишь часть плана. А не побег. Но Лера, конечно, решит иначе. Она считает меня марионеткой Клима. Значит, будет думать, что я в бегах от него. Скорее всего, и Борзенький меня поищет. Может, даже и найдет. Если я позволю.

Глава 19

Добравшись до чердака, я так и не решила – уезжать с него или нет. Катьку не хочется подставить, но Сашка сказал, что тут Клим не найдет, а Борзому можно верить.

Тот мужчина, Илья, видел меня во дворе, знал подъезд, в котором я живу. Но тут девять этажей по четыре квартиры на каждом, не будут же они бегать по всем? Да и мысль, что они могли найти меня раньше, знали, где я, но не приближались, убедила меня, что я не нужна им в их махинациях. Наверное, просто наблюдали или вынюхивали что-то, а теперь дело сделано. Деньги у Кирилла, как я поняла, кинул он Клима, значит, я больше ему не интересна, сбежит, скорее всего, заляжет где-то.

Первую неделю я еще ждала, что появится кто-то из них. Ждала, что Кирилл придет в свою квартиру. Но никто так и не нарисовался. В окнах Кирилла всегда было темно. В бегах вся шайка, наверное. Сидеть на жопе ровно я, конечно, неспособна, и в первые же дни мы с Катей наворотили дел. То есть я-то в этот раз приличным человеком была, а вот подружка умудрилась вылить на голову какому-то мажорику кофе.

Мало мне было своих проблем, надо бы сидеть тише воды, а не это вот все. И я бегала по чердаку, думая, как это все разгребать.

– Лера, да не будет он меня искать. Ты же видела, он обычный богатенький бездельник. Ему, что ли, делать нечего, из-за пары пятнышек на рубашке по всей Москве нас искать. Ничего он нам не сделает.

– Да, ладно, что уж теперь, – махнула я рукой. Действительно, не самая большая проблема этот мажорик. – Иди на свой Арбат, я дома буду.

Катя унеслась дарить радость людям своим голосом. А на меня накатила тоска. До встречи с Кириллом в моей жизни не было светлых пятен, но я не унывала. Никогда не опускала руки. Даже находила плюсы в своем положении. Ведь Сашка меня действительно многому обучил, и, может, когда-то мне это пригодится. Хотя уже пригодилось. Сбежать, например, от Кира и его друзей.

Илью я узнала не сразу. Я не слишком хорошо его запомнила во дворе. Но у него была яркая примета – шрам на щеке и шее. Широкий и небрежно сшитый. Их с Киром, наверное, один хирург латал. После той же пьянки трясущимися руками.

Кир очень странный и, наверное, надо было послушать свою интуицию и бежать от него в первый же день. Но мне не давали покоя мысли, что я не помню, где его дом. Я была там дважды и не запомнила совершенно, куда мы ехали. Даже в какой стороне от Москвы, по какому шоссе, что проезжали. Ничего. И я практически не помню, как мы шли по лесу, а ведь там неблизко было. Не помню, как оказались в машине. Я шизофреничка? Не удивлюсь, если так. Вспомнила. Последнее, что я видела в лесу, это его улыбку и глаза.

Руки потребовали кисточку сразу. Мне понравилась та улыбка, но еще больше мне понравилось, как он смотрел на меня в машине, когда его друзья прикалывались над ним. Было ощущение, что его взгляд обнажен. В его глазах бушевал огонь такой силы, что у меня мурашки разбегались только от этого неприкрытого желания. Потом он улыбался мне так искренне, с нежностью глядел в мои глаза. А еще в них была печаль, не знаю почему, но все эти яркие эмоции в его глазах, даже веселье от шуточек его друзей, все было с налетом грусти.

Как одержимая я рисовала его дни напролет. А ночи караулила у окна. Но, так и не дождавшись ни разу, засыпала. И только во сне мы снова встречались каждую ночь.