Сердцеедка для мажора

– Да короче… вроде всех перебрал уже. Может, приезжала с кем-то за компанию, теперь уже не найти. Ты на охоте опять, пёс шелудивый? – заметив его интерес к танцполу, спросил у Мирона.

– Ага. Я уже определился, так что давай по одному шоту, и я поехал. Я еще с ней не познакомился, а у меня уже привстал на эту вертихвостку, – кивнул в сторону танцпола Мирон, и я знаю этот его прищур, уже нарядил рожу, чтобы девочку склеить без особого труда.

Проследив за его взглядом, я напрягся. Он смотрит на компанию Ленточки.

– Какая? – решил все же уточнить я.

– Вон та, в блядских шортах и черном топе, – снова кивнул Мирон, и теперь сомнений не осталось.

– Ты охренел? Это Ленточка! Сестра моя! – мгновенно разъярился я, не потому что я такая же наседка как папа, а потому что я знаю Мирона!

Прищуренные глаза мигом оквадратились и не моргая на меня уставились.

– Хрен ли ты смотришь? Ленточка девочка правильная. Не смей даже дышать в ее сторону!

– Лед погрызи, остынь! – щелкнул по вазочке льда мне этот мудак, но хоть прищур свой кобелиный сменил.

– В ширинку себе засыпь, придурок! Я твоих сестер не трогаю и ты к моей не лезь!

Мирон злился, и я чисто по-мужски могу его понять. Когда уже настроился на какую-нибудь девчонку, то такой облом испортит весь настрой.

– У тебя и не выйдет. Миленка тебя, помнится, года два назад отшила, а сейчас и подавно тебе ее муж головы местами перепутает. А Викуська уехала учиться в Одессу.

– Она что, школу уже окончила? – я смутно помнил угловатую девчушку с большими серыми глазами, даже не припоминаю, когда последний раз ее видел.

– Ей двадцать лет восьмого августа будет.

– Да? А мне двадцать пять седьмого августа! Круто, два юбилея отметим! А чего ее в Одессу унесло?

За разговором я как-то упустил, что надо за Леной следить, а Мирон то и дело возвращал взгляд на танцпол. Я решил, что он высматривает другую девушку себе на ужин, не подозревая, что он не сводит взгляд с моей сестры, сволочь оборзевшая!

– За свой сестрой следи! – рявкнул как псих Мирон и куда-то сорвался как ужаленный.

Обернувшись на танцпол, я увидел, что около Ленточки ошивается какой-то бугай, явно позволяя лишнее, хватая ее за руки. Но, я успел только вскочить с дивана, как около них нарисовался Мирон. Зная этого ненормального, здоровяку можно уже сочувствовать, но мне некогда. Пока я пробираюсь сквозь толпу, чтобы забрать Лену домой. Ни бугая, ни Мирона уже нет.

– Это Борзов был, да? Макар или Мирон? Я их путаю, – пристала ко мне Ленточка по дороге домой.

– Мирон. Держись от него подальше! – рыкнул я, вспомнив его похотливый взгляд на нее.

– Десяти тысяч километров хватит? – рассмеялась Ленка, выруливая на Садовое на скорости взлетающего самолета.

Видел бы отец, как она гоняет, понял бы, что не мужики главное зло в ее жизни. Но этим она в него, скорость у Ленки в крови и навыки экстремального вождения она получила не на курсах, как многие, а участвуя в уличных гонках.

– В Штаты улетаешь? Ты же до конца каникул собиралась дома побыть!

– Я со Стефи еду в Вегас, потом вернусь. Мы на пару дней всего, – подмигнула мне Ленка.

Но не упоминание Вегаса, ни ее мигание не напомнило мне угрозу Стефи. Я к этому моменту совершенно про нее забыл. Да и не вспоминал ни разу об этой глупости. Мы же вроде договорились обо всем. Да, я, безусловно, понимал, что пользуюсь тем, что Стефи в меня влюблена и будет ждать, сколько мне нужно, но ведь и я ей не лгал. И никто меня не убедит, что так было неправильно! Я ведь хотел, чтобы с ней было все честно, без грязи измен в отношениях.

И я совершенно спокойно проводил их в аэропорт, радуясь, что их поездка выпала на мои выходные. Оторвусь по полной!

Я помню, что вчера, едва я завалился к ней на кровать, меня накрыло так, что пропустил все слюнявые прелюдии, набросился, как одичавший на нее… кто же она? Сука, камеры же собственными руками вчера вырубил! Как теперь узнать? Никак. Я и пацанов всех не помню, а уж девушки вечно с разными подругами приезжают. И ведь не скажут с кем! Все же такие ревнивые, жуть!

Посмотрев из окна, как Стефи садится в машину Ленки, моей младшей сестры, я вернулся к притихшим куколкам.

– На чем мы остановились? – подарив им улыбку, от которой все поголовно тают, включил обратно музыку.

Хрен с ней, с этой незнакомкой. Сто процентов сама проявится скоро. Они все чего-то хотят после траха, будто товарно-рыночные отношения какие-то для мужика, и похер, что удовольствие получают все. Девушки уверены, что мы должны за это платить. Подарками, вниманием или вон как Стефи, вообще на мою свободу замахнулась. А зная ее, уверен что рано или поздно она меня дожмет.

Надо оторваться, пока она меня в ЗАГС не затащила!

Глава 2. Виктория

Больше недели я пряталась от всех, обманывала родителей, что занимаюсь монтажом роликов, просила меня не отвлекать. Уверена, я единственная в мире девушка, потерявшая невинность так позорно. Мало того, что пьяная, так еще и с чужим парнем. С парнем подруги. Я ненавидела себя за то, что выпила тогда лишнего и натворила такой ужас. Боялась смотреть в глаза всем и родным и друзьям. И тайком подала документы на перевод в универ Одессы.

– Ни за что! – был ответ папы на мое решение уехать. – Ты же так хотела быть как мама, делать эти ролики? Ты год в этом своем ВГИКе проучилась! Мало мне, что Милена замуж выскочила, как только с горшка слезла!

– Она что, до двадцати двух на горшке сидела? И я замуж не собираюсь! Я учиться еду! – спорила я, сидя на диване, пока мама спокойно гладила белье, а папа нарезал круги вокруг нас.

– В Москве учись. Хоть на пекаря, хоть на физика-ядерщика!

– Нет. Я поеду в Одессу. Мне уже девятнадцать! И я сама принимаю решение, где учиться, на кого и кем я хочу быть!

– Так будь тут кем хочешь! Зачем уезжать? – не мог понять папа, а мама, скорее всего, поняла, что дело нечисто. Ведь вразумительных аргументов у меня действительно нет…

Воевали мы с папой почти до начала учебного года, пока маме не надоело смотреть, как мы меряемся, кто из нас упрямее.

Мама пришла ко мне в комнату, окинув взглядом наполовину собранный чемодан, и, оценив решительность моей физиономии, забралась ко мне на кровать и, обняв, спросила:

– Расскажешь?

– Мам, отпустите меня, пожалуйста. Я не смогу тут… просто не выдержу! – слезы моментально полились из глаз, хотя я уже устала плакать по ночам.

Самое сложное было не орать и реветь навзрыд, чтобы никто из домашних не услышал. И от этого грудную клетку распирало от невышедших криков, и они как камни накапливались и тянули все больше.

– От себя не убежишь, Котенок, – ласково поглаживая меня по голове, сказала мама.

– Я не от себя… я его видеть не могу и не хочу! И не спрашивай кто он, я не скажу!

– Он тебя обидел?

– Да. Знаешь, я решила, что не хочу ни замуж, ни даже встречаться с парнями! Они все… эгоисты!

В двери тут же возник папа и, не скрывая радости от моего решения, тоже забрался ко мне с другой стороны. И мне стало гораздо легче. Я знаю, что сама уже несу за себя и свои решения ответственность, но уезжать в ссоре с папой было бы для меня еще одним поводом для истерик.

– Я буду скучать, – сознался папа и тут же добавил: – И контролировать каждый твой шаг! Никаких замуж! Пока не докажет серьезность намерений мне лично, к тебе пусть даже не подходит!

– Кто?