Рыжая из Парижа

– Нет. Конечно, нет. Ты моя доченька.

– Мама, очень странные вопросы у тебя сегодня.

– Ну, просто интересно, какая бы была у тебя реакция.

– Я не знаю. Мне сложно представить.

– Ты знаешь, я так любила твоего папу. – Задумчиво протянула мама.

– Расскажи о нём. – Сказала я и уселась поудобнее.

– Он красивый. Безумно красивый. У него прекрасные глаза, я пропала в них, навсегда. Такие серые, как дождь. Смотрю на его фото, и сердце сжимается от боли. И от любви к нему. Его фото мне приносят тяжёлые страдания. Я дрожала в его объятиях, и боялась, что потеряю его. И потеряла. Знаешь, доченька, если бы не ты, я бы следом за ним ушла. Без него я не могла дышать. Тяжело расставаться с тем, с кем ты хотела провести каждую секунду своей жизни рядом.

– И что, никто больше не зацепил тебя? Ведь столько мужчин тебе готовы подарить своё сердце.

– Да, у меня были мужчины. И много. Конечно, я же всё-таки живая и мне необходимо было внимание со стороны мужчин. Меня звали замуж, но я не хотела делить свою жизнь с нелюбимым мужчиной. Я поклялась любить твоего отца до гробовой доски. Я не нарушила клятву.

– Ну, ты даёшь. Мама, ну а вдруг ты завтра влюбишься? Жизнь же продолжается.

– Нет. Мне это не нужно.

Мы с мамой обнялись.

Глава 2

Приехав домой, я начала готовить ужин, Адель и Оливия бегали друг за другом. Я думала над словами мамы. О папе. Любовь. Это прекрасное чувство. Я тоже люблю своего Леона. Но если говорить честно, я бы не смогла, наверное, вот так, как мама – быть верной до конца жизни. Жизнь большая, и преподносит сюрпризы. Мне стало стыдно от своих мыслей. Я посмотрела на Леона – он читал газету. Он конечно не красавец, но он покорил меня своей настойчивостью, страстью.

В первое наше свидание, он целовал мои пальцы, и это мне безумно нравилось.

Я была совсем юной и неискушенной девушкой. Он говорил, что ни кого так не любил, как меня. А ещё он мне признался, что мечтает затащить меня в кровать. Я была ошарашена его прямолинейностью.

В скором времени я сдалась под его настойчивостью.

Сегодня ночью Леон очень старался, что меня очень удивило. Хоть у нас и регулярный секс, но как такового прям удовольствия я не испытывала. Как-то быстро всё происходило. А сегодня он был в ударе, долго не отпускал меня.

На работе я сегодня какая-то несобранная, сонная. Шеф гонял нас, злился на что-то. А я как назло сегодня всё медленно делаю, за, что и получила люлей от шефа.

Ко мне снова подошёл новенький повар.

– Мариэль, ну может всё-таки, посидим где-нибудь?

– Ну, я уже тысячу раз говорила – нет.

Какой неугомонный. Решил меня настойчивостью брать.

В обед мне позвонила мама.

– Мариэль, приезжай срочно, – услышала я в трубке, голос мамы дрожал.

Поставив в известность шеф-повара, я поехала к маме.

Буквально влетев в квартиру, я побежала в спальню мамы. Она лежала такая бледная, что от этого я чуть не разревелась.

– Не плачь, – мама положила свою ладошку мне на щёку. – Наплачешься ещё. Я хочу тебе рассказать одну тайну, которую я хранила за семью замками.

Я неизлечимо больна. Узнала не так давно, но дело не в этом. Помнишь, я тогда спрашивала тебя, как ты отреагируешь к тому, что ты приёмная? Я хотела тогда ещё рассказать. Но почему-то под конец решила, что не нужно тебе этого знать.

Но недавно я увидела Леона с другой женщиной. Я поняла, что ты будешь нуждаться в поддержке близкого человека, после моей смерти.

Мы тебя с папой удочерили. От тебя отказались родители, в России. А я, как только увидела тебя, твои рыженькие, вьющиеся волосики, я сразу поняла, что ты моя доченька. Другой не нужно. Твои огромные, блестящие, изумрудные глазки покорили моё сердце с первой секунды.

Я так боялась, что ты это узнаешь.

Но я понимала, что нужно рассказать, поэтому я настаивала на изучении русского языка. Вдруг ты будешь искать настоящую мать.

От услышанного, я чувствовала, как бледнею, и чуть не свалилась на месте. Я не знала что хуже – что маме недолго осталось, или, что я приёмная. Или измена мужа. Я со слезами обняла маму и шепотом сказала:

– Ты моя самая настоящая и родная мама.

Я прилегла рядом и гладила маму по волосам.

Мы так пролежали полдня. Приехав домой, я обняла мужа и расплакалась.

– Что случилось, Мариэль?

– Мама. – Только и смогла сказать я.

Я не смогла рассказать Леону правду. Решила, что это уже и не особо важно. С изменой я разберусь позже. Не до этого сейчас. Важно сейчас, что бы маме стало легче.

Все попытки вытащить мать в больницу – не приносили пользы – мама больше злилась.

Однажды она сказала:

– Мариэль. Я прошу тебя, не нужно врачей, больниц. Мне осталось совсем немного, может неделю, а может и того меньше. Просто побудь рядом. И всё.

Я выполнила её просьбу, и решила пожить у мамы – провести рядом с ней последние дни её жизни.

Я боялась уходить, я прощалась каждый раз, когда куда-то уходила. Я содрогалась от звонков на телефоне, моё сердце начинало бешено колотиться. Я боялась поднять трубку, и услышать на том конце провода ужасные слова – что мамы больше нет.

Леон отказывался сидеть с мамой, и я взяла отпуск. Я сидела у кровати мамы и пыталась скрыть слёзы. Пусть она мне и не биологическая мама – я её люблю, я готова жизнь за неё отдать, знать бы только, что ей это поможет.

– Доченька, сходи в кондитерскую. Я так хочу круассанов к чаю. – Услышала я слабый голос мамы, сквозь дремоту.

– Да, конечно. Сейчас. Мама, ты только дождись меня, обещаешь? – Сквозь слёзы я наклонилась к ней, и поцеловала в щёку.

Вернувшись из кондитерской, я положила круассаны на стол и поставила чайник греться. Я заглянула в комнату – мама спала. Я решила её не будить и тоже вздремнуть на диванчике.

Проснулась от того, что мне звонил Леон. Я не стала отвечать, и пошла в спальню, чтобы разбудить маму к чаю.