Повесть безвременных лет

– Чертовски хороший вопрос, я очень хочу его поддержать, но-о мне ни то, ни другое не очень близко. А вот комедии советские я люблю!

Кажется, это было то, что Влас интуитивно пытался прощупать последние минут двадцать. Вот он, ключ к разговору с Варей – спрашивать.

– Красный или синий?

– Синий.

– Скейт или ролики?

– Велосипед, конечно!

– Компот из нашей столовки или холодный чай за 37 из «Пятёрочки»?

Они оба захохотали на весь коридор. Начало было проложено. Мозг Власа жадно цеплялся за любую деталь, которая позволила бы продолжить разговор.

– А работаешь ты кем?

– Репетитором в онлайн-центре подготовки к ЕГЭ[7 - Единый государственный экзамен – в России служит одновременно выпускным экзаменом из школы и вступительным экзаменом в вузы.].

– Солидно. А родители тебе совсем не помогают?

– Как и тебе.

– Да, но мои просто не поняли решения переехать в Россию, а твои-то за что?

– Не за что. Они погибли больше года назад.

– Ох, чёрт, – осёкся Влас. Сказал бы ему кто-нибудь раньше…

– Прости, я не знал.

– Ничего, забудь. Это уже не свежая рана.

– Выходит, ты перед поступлением жила в приюте или с другими родственниками?

– Нет.

– А как тогда?

– Сама.

– Как сама?

– Так уж вышло.

– И куда служба опеки смотрела…

– Вообще-то смотрели они в оба. Пришлось постараться, чтобы меня в приют не упекли.

У Власа всё ещё не складывалась полноценная картинка. Слишком невероятным всё это казалось:

– Да как так-то?

– А тебе всё скажи да расскажи, – лукаво прищурилась Варя.

– Сказала «а» – говори и «б».

– А что если нет?

– Повешусь на люстре от негодования, – усмехнулся Влас.

Варя одарила его улыбкой, от которой по коже Власа пробежали мелкие мурашки. Пришлось закинуть ногу на ногу. «На кой чёрт я надел эти дурацкие треники?» – подумал он.

– Дату рождения в документах подфотошопила. Да и выглядело всё достаточно правдоподобно: я как раз заканчивала школу. Большинство детей отдают учиться в семь лет, а я пошла в шесть. Но тётка из опеки об этом не знала. Сначала они мне не очень-то верили, потому как в электронной базе стояла моя настоящая дата рождения. Очень повезло, что это проверка документов затянулась, и об этом деле все благополучно забыли.

– Ёб твою… Умно, умно, – только и нашёл, что ответить Влас. Все его полунадуманные представления о Варе менялись теперь с какой-то космической скоростью. Наверное, впервые в жизни Влас видел человека более рискованного, чем он сам.

А Варя продолжала:

—…я знала, где мать хранила деньги на чёрный день. Их хватило с февраля по май. Дальше я начала носить вещи и мебель на барахолку и продавать там, чтобы прокормиться.

– И ты параллельно ходила в школу?

– Иногда. Редко.

– Но неужели у тебя нет даже дальних родственников?

– Влас, мои родители начали встречаться в детдоме, когда им было по пятнадцать.

Влас умолк. Конечно, разные вещи случаются в России, но раньше он и представить себе не мог, что человек может так просто взять и выпасть из жизни – оказаться забытым и потерянным своим же государством. Не так уж Варя и старалась, чтобы её перестали трогать, и Власу от этого было даже немного страшно. К тому же он и предположить не мог, то Варя сирота.

– К ЕГЭ я готовилась кое-как, но сдала неплохо и поехала поступать туда, куда прошла.

– И как ты сейчас репетитором работаешь?

– Нам дают рекомендации. Думаю, к экзамену по русскому языку даже ты смог бы школьников подготовить. По-моему, это несложно.

– А по-моему, – ответил Влас, – у тебя просто неплохие способности. Я вот не представляю пока что, как буду с детьми взаимодействовать.

– Спасибо, – видимо, Варе польстил комплимент, потому как она покраснела и, желая избежать неловкой паузы, поспешно спросила: – А ты где подрабатываешь?

—Да так. Что попадётся, за то и берусь. Летом устроился грузчиком, сейчас не очень удобно с учебой совмещать, потому, думаю, скоро уйду оттуда. Думаю, буду переходить на фриланс и какие-нибудь несложные проектные работы.

– Слушай, а почему ты спросила: горы или море?

– Интересно потому что. Я никогда море не видела.

– Да, помню, ты рассказывала.