Наследница Асторгрейна. Книга 2

– Это особая тактика морского боя. Все даханны прикармливают акул. Если будет стычка, эти милые рыбки избавят нас от проблем с пловцами.

– С кем? – не поняла я.

– Некоторые рейны нанимают чистокровных нидангов для подводных провокаций. Ты знала, что ниданги в морской воде обращаются в гигантских змей?

– Н-нет, – в голове мелькнули смутные воспоминания, – кажется, ниданги произошли от морских змеев?

– Они и есть морские змеи, – он презрительно хмыкнул. – Обращаются в воде и нападают прямо из глубины. Они способны перевернуть корабль кверху килем.

– Как?

– Молча. Раскачивают его. А могут оплести своими хвостами и сдавить так, что корпус лопнет, как гнилой орех. У самых молодых длинна достигает десяти футов. У тех, что отметили столетие – от тридцати и больше. Ты представляешь, тридцать футов сплошных мускулов! Даханны против них бессильны, драхи плохо плавают, а вот акулы самое то.

На третий день, в полдень, к нам присоединились дельфины. Они следовали за кораблем, издавая громкие крики и клекот, а мои братья, хохоча, бросали им мелкую рыбу и разрубленных на куски кальмаров.

Я смеялась вместе со всеми. Словно вновь стала той беспечной девчонкой, что бегала босиком по морскому побережью, задрав юбки выше колен, собирала крабов и ловила моллюсков голыми руками. Мне не верилось, что эти молодые люди, прекрасные, как ангелы на храмовых витражах, на самом деле жестокие воины и убийцы, не умеющие любить. Они казались такими безобидными, когда в их глазах сверкало веселье, а с губ срывался заливистый хохот. Невозможно было поверить, что вся эта беспечность напускная – никто не может притворяться настолько хорошо!

Перегнувшись через фальшборт, я горящими глазами следила за разворачивающимся у кормы действом. Афалины выпрыгивали из воды, на лету ловя вкусные кусочки, и с шумным всплеском уходили в глубину.

Кто-то обнял меня за плечи. Смех оборвался, тело натянулось, как струна.

– Завтра мы прибудем в акваторию Асторгрейна. Это пять архипелагов, расположенных на территории в сто тысяч миль. Сотни островов. Тебе понравится.

Я повернула голову в сторону говорившего. Айвердан без улыбки смотрел на танцующих дельфинов.

– Асторгрейн один из самых сильных рейнов. Второй после императорского.

– Зачем вы мне это говорите? – недовольно проворчала я. Настроение стремительно падало.

– Чтобы ты не тешила себя пустыми надеждами. Я не могу позволить своей единственной дочери испортить свою жизнь. Сегодня утром пришло сообщение от моих разведчиков. В этих водах замечена нидангская флотилия под торговыми флагами. Только плохо верится, что это действительно торговцы.

– При чем здесь я?

– Если это Даннахан, ему лучше держаться подальше. Я не допущу, чтобы ты попала в руки изгоя.

– Это угроза?

– Констатация факта. Смирись, Аментис. Ты даханни из Асторгрейна, в тебе течет кровь тысячи эрзунов. Тебя ждет самая выгодная партия, которую только можно себе представить.

Я сжала пальцами круглый поручень, изо всех сил пытаясь держать язык за зубами и не сказать то, о чем пожалею.

– Чего вы хотите конкретно от меня?

– Не мешай мне делать тебя счастливой. Это все, о чем я прошу.

Я прикусила язык, надеясь, что резкая боль остудит закипавший во мне гнев.

– Вряд ли это у вас получится, – выдала язвительным тоном и небрежным движением сбросила с плеч тяжелую руку Айвердана.

Все желание наблюдать за дельфинами пропало: настроение было испорчено. Хотелось уползти в свою каюту, залезть в кровать и пошипеть от злости в одиночестве.

– Аментис! – донеслось мне в спину.

– Виель, – процедила я, не оборачиваясь, – меня зовут Ви-ель!

Глава 11

На утро четвертого дня корабли пересекли узкий рифовый перешеек и вошли в прекрасную голубую лагуну.

Я стояла на полубаке рядом с Лукасом, который как раз заступил на вахту, и видела, как сначала на горизонте показалась легкая дымка, окутывавшая далекую землю утренним туманом. Затем, из этой дымки начали проступать очертания острова.

Он оказался слишком большим, чтобы можно было охватить его взглядом. Песчаный берег загибался в виде полумесяца, его концы выдавались далеко в море, а чуть дальше, вглубь острова, густая растительность радовала глаз яркой зеленью. В воздухе носилось множество птиц с разноцветным оперением, и вода в лагуне была настолько прозрачной, что я видела стайки рыбок, шныряющих в глубине.

– Что это? – выдохнула я в полном восторге.

– Виаллия. Самый крупный остров Сенейского архипелага и четвертый по величине во всем Асторгрейне, – с нескрываемой гордостью произнес кузен.

Корабль медленно обогнул песчаный пляж, и, спустя несколько минут, я увидела огромную дамбу с гигантскими волнорезами, растянувшуюся в оба конца насколько хватало глаз.

За бетонными плитами возвышался город: вдоль пологого склона холма, меж сочной зелени, виднелись белые стены домов и золоченые шпили храмов. Они располагались один над другим, точно ступеньки: увитые виноградом мраморные террасы, небольшие портики, яркие черепичные крыши…

Внизу, у подножия города, нависал над заливом мрачный каменный бастион, ощетинившийся пушками; далеко в море выдавалась пристань и темнели доки; покачивались на волнах сотни кораблей со спущенными парусами. Целый лес мачт!

– Лиссавия, – молодой даханн широким жестом обвел открывающийся вид, – тебе здесь понравится.

Я промолчала.

Город действительно был хорош, как на картинке. Но вот будет ли моя дальнейшая жизнь так же хороша? Ведь клетка, даже золотая, остается клеткой, а отсутствие выбора – тяжелое испытание для того, кто уже ощутил вкус свободы.

– Да, этот остров принадлежит нашему рейну уже больше двух тысяч лет. Можно сказать, именно в этом месте зародился Асторгрейн, – произнес рядом со мной голос эрзуна. – Даже воздух здесь особенный, ты не находишь?

Он развернулся лицом ко мне. Мой отец – и, одновременно, очень опасный незнакомец, который, по какой-то прихоти судьбы, может распоряжаться моей жизнью и будущим, как своим имуществом.

Мне ужасно хотелось съязвить, но я понимала, что это неразумно. Я надеялась, что если проявлю послушание, то смогу усыпить подозрительность своих стражей. Тогда, возможно, найдется способ передать Эйдену весточку. Правда, как это сделать, я еще не придумала.

– Почему вы делаете это? – тихо спросила я, вместо того, чтобы нагрубить.

– Что именно?

– Зачем притворяетесь, что я вам не безразлична, если собираетесь продать меня, как какую-то вещь?

Он поморщился.

– У тебя неправильные представления о жизни. Я желаю тебе только блага, но твое воспитание и чуждая нам санхейская мораль не дают тебе этого понять.

– При чем здесь санхейо? – нахмурилась я.

– Ты привыкла жить в стране, где женщины выбирают мужчин, но здесь все наоборот. Я знаю, к этому трудно привыкнуть так быстро, но постепенно ты поймешь, что именно такой порядок вещей самый правильный.