(Не)нужная жена дракона

Дарг, словно почувствовав внезапную перемену в ней, тоже застыл. Его взгляд, только что прожигавший лицо женщины, опустился на руку, которая сжимала ее ладонь с кошельком.

– Прости… – глухо выдохнув, он разжал пальцы.

Кошелек, весело звякнув, упал на пол.

Нериль прижалась к стене. Ей казалось, что если сзади не будет опоры, то она упадет. Потому что колени дрожали.

Ник бросил на нее сумрачный взгляд. Нагнулся, подобрал кошелек и положил на стол.

– Позволь мне заботиться о тебе, – произнес тихо, но твердо.

– А если я скажу «нет», ты ведь все равно не отступишь? – так же тихо спросила она.

По его губам скользнула усмешка:

– Все верно.

– Все вы, дарги, такие… слышите только себя.

– Тоже верно.

Она не нашла, что ответить.

Воцарилась неловкая тишина. Несколько минут эти двое мерялись взглядами, будто ведя борьбу за главенство. Наконец Нериль первой отвела взгляд и пробурчала:

– Хорошо, я возьму эти деньги…Только пообещай, что больше не будешь этого делать.

Он усмехнулся:

– Беспокоишься за меня?

– Вот еще. Я беспокоюсь о своем сыне! Он очень расстроится, если с одним самоуверенным даргом что-то случится!

***

Стол накрыли во дворе, потому что маленькая кухня деревенского домика не могла вместить столько народу. Нериль подсчитала: пятнадцать мужчин!

Интересно, сколько Ник пообещал им за работу? Должна ли она спросить у него об этом? Или лучше оставить, как есть? В конце концов, это его решение, а он не ребенок.

Где-то в глубине души кольнула совесть: может, стоит разделить с ним траты? Ведь он старается ради нее и Рейни…

Но ее тут же заглушил ворчливый внутренний голос: его никто не просил! Им и без его помощи жилось хорошо.

И все же двадцать пять золотых монет в кошельке не давали покоя. Тайна, окутывающая бескрылого дарга, будоражила воображение. А предупреждение Духа висело над головой черной тенью.

Нериль искоса следила за Ником, когда думала, что он не видит ее. Наблюдала, как он беззаботно общается с деревенскими парнями, будто вырос с ними вместе, как легко находит общий язык. Прислушивалась к разговорам, надеясь уловить хоть намек, что прольет свет на загадочное прошлое дарга…

Но все было тщетно.

Царящая за столом атмосфера безмятежности пугала Нериль. Она казалась затишьем перед бурей.

***

Время летело, новый сруб под мыловарню рос как на дрожжах. Нериль успела съездить в Антфурт и закупиться на деньги Ника. В душе она радовалась, что не пришлось самой раскошеливаться. В конце концов, она не обязана кормить и обшивать этого дарга! Хватит того, что он живет в ее доме.

Но эти мысли казались какими-то мелочными, несвойственными ей. И она гнала их от себя.

После того случая в кухне Ник начал избегать ее. Держался на расстоянии, боялся даже случайно коснуться. И никогда не оставался наедине.

Нериль, конечно, заметила странности в его поведении. Но не спешила о них говорить. Ей и самой было неловко с ним рядом. Каждый вечер, слыша, как он возится в кухне, устраиваясь поудобнее на узкой лавке, она почему-то представляла его полуголым. Как в то утро, когда он рубил дрова. Представляла его сильное молодое тело. Крепкое тело здорового мужчины, которого так приятно касаться руками. И внутри что-то отзывалось непонятной ноющей болью.

Шесть лет у нее не было мужчины. Шесть лет она не думала и не смотрела на них. А теперь поймала себя на том, что постоялец занимает все ее мысли.

Не желая давать волю фантазиям, она с головой окунулась в дела.

***

На рассвете над деревней поплыл звон колоколов.

Нериль открыла глаза и не сразу сообразила, что это в храме Двуликого собирают паству. Сегодня общая молитва, на которую сходятся все жители деревни от мала до велика. В прошлый раз Ник отказался с ней идти, но теперь-то он точно не отвертится. Она не хочет снова объяснять жрецу, почему ее брат не пришел!

Нериль умылась над приготовленным с вечера тазом и оделась с особым тщанием. Храм, кроме Антфурта, был единственным местом, куда она могла наряжаться. Так что обычное черное или серое платье сегодня сменило золотисто-бежевое, с рюшами вдоль груди.

В кухне крутился Рей, расплескивая холодную воду из бочки.

– А где?.. – Нериль нахмурилась, не увидев дарга.

– Я здесь.

Ник стоял за ее спиной, одетый с иголочки: бриджи из темного сукна заправлены в сапоги, белая рубашка навыпуск подпоясана кушаком, а сверху жилет и короткая куртка. Дарг держал в руках войлочную шапку, украшенную пером гагарки, а его слегка отросшие волосы были тщательно зачесаны в короткий низкий хвост.

Пусть на дворе и царствовало лето, но оно было по-северному суровым, с холодными ветрами, дующими со взморья.

Нериль удивленно вздернула брови:

– Ты идешь с нами? Мне не нужно тебя уговаривать?

Он скользнул по ней оценивающим взглядом и протянул:

– Да-а, ты же сама говорила, что не стоит привлекать внимание.

Быстро позавтракав, семейство запрягло в фургон единственную лошадку и отправилось к храму.

Там уже толпился народ. Старший жрец с бородой до пояса важно прохаживался в толпе, то благословляя детей и стариков, то принимая подношения. За ним следовали двое младших: один с мешком, другой с медным блюдом. На блюде звенели монеты, а в мешок летели головки сыра, медовые калачи или припрятанный с осени окорок, которыми кто-то заплатил за благословение.

Нериль захватила с собой мыло из последней партии. Когда процессия приблизилась к ней, она смиренно опустила голову.

– Благословите мою семью, ваша святость, если такова воля Двуликого, – пробормотала, передавая горшочки младшему жрецу.