Трофей императора

Лидия осмелилась высказать то, о чем думали все. Девушки больше не смеялись. Стыдливо опустив глаза, они тщательно делали вид, будто нашли что-то интересное на дне своих чашек.

Первой шевельнулась Валенсия. Открыла дверь шире, привлекая к себе внимание, и замерла на пороге.

Пять пар глаз, как по команде, обратились в ее сторону.

– А вот и наша спящая красавица, – хмыкнула Лидия, оглядывая младшую с ног до головы и обратно. – Слышала я, что ночные прогулки способствуют крепкому сну. Но не думала, что настолько, чтобы спать до полудня!

В ее словах звучали и насмешка, и превосходство.

– Ли… – Ленси не смела перечить старшей сестре. Тем более сейчас, когда действительно ощущала себя виноватой. – Прости. Я совершила глупость, но обещаю…

– Мне не нужны твои обещания, – отрезала Лидия. Поставив недопитую чашку на столик, она глянула на Валенсию с неприкрытым презрением. – Ты нас только позоришь. Я умоляла отца оставить тебя во дворце, но он не внял моим просьбам. Утром я доложила ему о твоем неподобающем поведении. И уже получила ответ.

Валенсия сжала руки, ожидая свой приговор. Она видела, как в серых глазах старшей принцессы сверкнуло удовлетворение, когда та громко и четко произнесла:

– Ты не идешь на Бал, сестричка. Ты сегодня же возвращаешься домой!

***

Это всегда было так. С самого детства. Лидия ее недолюбливала. Не говорила прямо, но вскользь, намеками, взглядами, жестами давала понять, что считает младшую сестру виновной в смерти матери.

А Валенсия не могла взять в толк почему.

Разве она виновата, что родилась? Виновата, что выжила? Что отец, безумно хотевший сына, заставлял супругу рожать каждый год, невзирая на предупреждения лекарей и целителей?

Пока однажды не услышала разговор двух служанок.

Он перевернул все ее представление об этом мире, об окружающих людях, и о ней самой в первую очередь.

Тогда она поняла, что дело не в матери. И не в Лидии. Дело в ней. В том, что она не такая, как ее сестры. Иная.

Испуганная и ошеломленная, она побежала к няне в поисках защиты и объяснений. Но та лишь прикрикнула на нее, чтобы не смела подобное даже думать, не то что вслух говорить. И в тот же день служанки, чей разговор Ленси подслушала, бесследно исчезли из дворца. Со временем тот случай стерся из памяти, но привычная тревога охватывала девушку каждый раз, стоило ей глянуть в зеркало.

– Горничная уже собрала твои вещи, так что задерживаться не придется, – голос старшей сестры вывел ее из оцепенения. – А имперским ньордам приказано сообщить, что ты захворала.

– Я могу пообедать? – спросила, тихо ломая пальцы.

– Разумеется, – Лидия величественно кивнула, как заправская королева. – Пообедаешь – и вперед. А то еще отцу нажалуешься, что мы его любимицу голодом морили.

Ленси закусила губу, но смолчала. Хотя очень хотелось выкрикнуть, что ни разу не жаловалась. Ни тогда, ни сейчас…

Валенсия бросила беглый взгляд на сестер, пытаясь понять, что они думают. Но те сидели как на поминках, избегая встречаться глазами.

Так было всегда.

Наконец, одна из них примирительно произнесла:

– Чай будешь? – и немного подвинулась, освобождая место рядом с собой.

– Спасибо, Фло, – Ленси послала ей смущенную улыбку и поспешила воспользоваться предложением.

Сидевшая напротив Дельфина, под неодобрительным взглядом старшей сестры, тут же протянула ей свободную чашку.

– Попробуй пирожные. Местный повар просто волшебник!

И тут же остальные сестры загалдели, пытаясь загладить неловкость, возникшую после слов Лидии.

Валенсия старательно улыбалась, слушая их милые шутки, но руки предательски подрагивали, когда она подносила чашку к губам.

Как всегда, ее сестры сидели по старшинству, инстинктивно заняв тот порядок, в котором появились на свет.

Лидии, самой старшей из них, к этому времени уже исполнилось двадцать три. В таком возрасте девушки Этрурии давно уже нянчат детей и ведут хозяйство в доме супруга. Но старшей принцессе не повезло. Жених, за которого ее сосватали еще в детстве, умер, не дожив до пятнадцати лет. Свадьба не состоялась, но кронпринцесса, по каким-то ей одной известным причинам, продолжала носить траур и отказывать другим женихам.

Впрочем, их было не так уж и много, учитывая, что женитьба на принцессе Этрурии не давала права на трон.

Сильвия – вторая по старшинству – обладательница роскошной гривы, которую ее камеристка каждое утро укладывала в немыслимую прическу и украшала живыми цветами.

За ней шла Дельфина – худощавая, с выступающими ключицами и узкими плечами. Единственная, кому очки действительно были нужны, но она принципиально отказывалась их носить.

Дальше следовали двадцатилетние двойняшки Даная и Флора. Кудрявые, быстроглазые и смешливые.

И все сестры были очень похожими друг на друга.

Все, кроме младшей.

Постепенно разговор снова вернулся к брачному договору.

– Странно все как-то, – пробормотала Сильвия. – Зачем императору вообще этот брак? Он ведь уже был женат!

– Он овдовел пять лет назад, – сухо напомнила Лидия. – Видимо, Владыка уже оправился от потери.

– Или хочет наследника.

– Его жена умерла от родовой горячки. Но был ли младенец – никто не знает. Дарги не любят делиться личными тайнами.

– А я слышала, что ее отравили! – добавила Флора заговорщицким шепотом, делая огромные глаза.

– И кто говорит?

– Мне Ирма сказала, – Флора пожала плечами, упоминая личную горничную. – Говорит, в Ирригене все об этом шепчутся по углам, да вслух сказать боятся. Мол, Владыка тогда всех ньордов, всю личную гвардию на ноги поднял. Перевернули столицу с ног на голову, но виновных так и не нашли. Но с тех пор он обитает здесь, в Ирригене, а в императорский дворец ни ногой.

Девушки переглянулись.

– Да, что-то такое и я слышала… – подала голос Даная, задумчиво хмуря лоб.

– Меньше слушай сплетни служанок! – одернула Лидия. – Дельфина, а ты чего молчишь? Или тебе не интересно, почему император Роннар надумал снова жениться?

– Нет, не интересно, – пожала плечами Дельфина. – И замуж я не спешу, даже ради титула императрицы.