Неспокойная Верена

«Мир безумный проносится мимо. А мы создаем своими руками невесомые тонкие ткани».

Девушка сжала руль так, что побелели костяшки пальцев. Ее спина стала каменной от напряжения.

– Таблетки…тдай.

– Что? Мы же проехали светлую зону!

– Дай, прошу… В бардачке.

Девушка сбавила скорость, чувствуя, что перед глазами все расплывается.

Андрей рылся в бардачке. Затем, не выдержав, бросил на пол влажные салфетки, тюбик с губной помадой и бутылку воды. Обезболивающего не было.

– Мать твою, дай мои таблетки! – взвилась Тая.

Она почувствовала, что задыхается.

– Тормози… Останавливайся! – крикнул Джезарет.

– Нет… Это светлая зона, я здесь погибну.

– Я вывезу тебя отсюда, – выдохнул Джез, сжимая плечо девушки.

Но та лишь крепче вцепилась в руль и нажала на газ.

– Должно же это кончиться…

– Да теперь никто не знает границ у светлых зон. Остановись, прошу.

Но Тая ехала вперед, балансируя на грани потери сознания. Рискуя впечататься в столб.

«А моря до краев наполнялись по каплям, и срослись по песчинкам камни. Вечность, это, наверное, так долго».

По щекам Таисии потекли слезы. «Сейчас дорожки появятся. Некрасиво», – мелькнула мысль.

И сразу стало легче. Картинка перед глазами перестала расплываться, а острая боль в голове превратилась в неприятную тяжесть».

Таисия включила аварийку и остановилась.

– Что за… Страшно-то как. Кажется, живы. Почему светлая зона так растянулась? И куда пропали таблетки?

Тая повернулась к Джезарету и увидела, что тот без сознания. Она в ужасе начала трясти его и бить по щекам. Бесполезно.

Девушка выбежала из машины и стала звать на помощь. Ей понадобилось несколько минут, чтобы осознать: на улицах нет людей. Лишь тишина и безветрие. Это было похоже на фильм ужасов в жанре постапокалипсиса.

Таисия упала на колени, не жалея новых дорогих колготок, и залилась слезами.

– Помогите! Человеку плохо!

«Вечность – это, наверное, так долго» – слова песни звучали снова и снова.

Таисия бросилась в машину и выключила радио.

Она вдруг забыла и о Джезарете, и светлой зоне, и об исчезновении людей, потому что в голове билась одна мысль: Песня «Шелкопряд» не может занять второго места в хит-параде, потому что она его уже заняла в две тысячи седьмом году. Никто не может вернуться в прошлое, никто не войдет в одну реку дважды!

Девушка села за руль и сконцентрировалась на своих руках. Еще на первом курсе учебы будущих психотерапевтов таким образом учили отличать сон от яви: пересчитать пальцы, отметить форму ногтей и цвет кожи. А потом вынырнуть в реальность.

Тонкие пальцы… Французский маникюр – единственный приемлемый для практикующего врача.

«Вечность…» – нет, радио молчит. Музыка звучит в голове у Таисии.

В этот момент в стекло машины постучали, и Тая увидела встревоженное лицо полицейского:

– Девушка, вам нужна помощь?

– Да, да, пожалуйста. Мой друг потерял сознание.

– Выходите из машины.

– И еще… Какой сейчас год?

– С утра был две тысячи девятнадцатый… Вы ничего не употребляли, Тая?

– Откуда…

Полицейский пощупал пульс у Джеза. Затем похлопал его по щекам:

– Андрюха, поднимайся! На работу пора.

5

Джезарет открыл глаза и поморщился:

– Не ори, дружище. Мертвого разбудишь. Мне, наверное, голову напекло.

В тот момент Таисия узнала сотрудника полиции – коллегу Джеза. Они познакомились на новогоднем корпоративе, где тот пригласил девушку на танец. Игорь, для друзей – Чайна.

Тая с удовольствием вспомнила, что их с Андреем признали самой красивой парой. Джезарет надел парадный голубой китель, а она кружилась в танце в легком белом платье с синей окантовкой по подолу.

Может, и правда выйти за Джеза замуж? Порадовать родителей и бабушку? Ведь она уже так устала отшучиваться на вопросы о семье и детях.

Из размышлений ее вывел хриплый голос Андрея:

– Бро, хватит тебе! Со мной все отлично. Готов к труду и обороне.

– Ты с ума сошел? Вызывай такси и поезжай в больницу. А вдруг на допросе в обморок упадешь? Что подумают подозреваемые?

– Да мне безразлично мнение жуликов, алкашей и наркоманов. Сейчас пройдусь немного до работы, и все будет хорошо.