Дом снов и представлений

– И Кристи?

– Она погибла. Она умерла для меня, для нас всех.

– А ты?

– Я не знаю. – Теперь над Призраком переливались язычки пламени. Они старались исполнить танец, но сплетались в небольшое сердце. – Я хотел авто проверить, подрифтить. Кристина просила не делать этого. А у меня перед глазами твоё лицо, снег и желание скорости, адреналина.

– Почему моё? – Я заворожённо смотрела на пламенное сердце. Боюсь смотреть в глаза – вдруг они … мёртвые.

– Глупышка, я по тебе скучал!

– Я не верю. И поэтому ты параллельно общался со мной и обещал неземное счастье ей?

– Я тебе сказал – приезжай. Ты отказала. А эти игры в “общение” – я уже не мальчик. Надеялся, что Кристина поможет тебя забыть.

– И как успехи?

– Посмотри на меня. Я умирал, а потом будто кто-то прожёг во мне дыру. Теперь я здесь. Не мертвей, но и не живой. А Кристина ушла. Навсегда. По-настоящему.

– А ты будто понарошку. – Ухмыльнулась я.

Ситуация становилась всё более туманной. Достаточно мне конкретного пробела в памяти, потом Призрака, теперь ещё он признается, что скучал, думал обо мне. Красота! Мысли о безумстве всё более и более атакуют. Чушь! Сон!

– К всеобщему огорчению, девочка моя, это самая настоящая явь. – Призрак грустно опустил голову. Он представлял мне всё ещё материальное относительно биологическое тело человека.

– И это здание?

– И оно тоже. Это заброшенная школа, закрытая по программе оптимизации ещё много лет назад.

– И ты крутой призрак, что знаешь такие умные слова?

– Не ерничай.

– И я могу идти?

– Не совсем. Там опасно, а здесь ты в относительной безопасности.

– Спасибо большое!

– Ермила, нужно время, и всё объясню.

– А кормить ты меня будешь? – Вот уж великая глупость!

– Знаешь, я б хотел что-нибудь другое …

– Серёж, – подхожу впритык к “полумёртвому”. – Секс с Призраком это ещё безумней секса в сети. – Страха нет. Он такой чужой и рядом. И пусть язычки пламени уже кружат над моей головой. Я ведь знала – мы увидимся вновь. Только немного не ожидала, что в таком варианте.

– Тогда хотя бы обниму.

Я будто чувствую мягкость его тела. Секунда, две, пять. Вспышка пламени. Боль в груди. Я смотрю в его полуживые глаза и понимаю, что теряю сознание. А в голове лишь шелест слов: «Привет, дорогая! я обещал, что встретимся».

Очнулась я всё там же, наивно надеясь, что нахожусь хотя бы в своем кабинете, а лучше сразу дома. Но нет, все те же парты (теперь вижу, что это точно они, просто сломанные), а в помещении относительно светло. И в оба окна без стекла пытается проникнуть грустный свет. Именно такой, пасмурный, без оптимистичного настроя. Тут же осознание: нужно выбираться отсюда.

Пробираюсь в этот раз вполне шустро. “Освещения” хватает разглядеть преграды. Выхожу в не примечательный коридор. Кстати он выглядит сносно по сравнению с кабинетом. Да, понятно, что это школа и заброшенная (как сказал Призрак), но здесь не было мусора, рассыпанного мела и сломанных вещей. Можно сказать, порядок.

Прохожу до конца коридора и вижу обыкновенную сломанную деревянную входную дверь, выкрашенную когда-то в ядовито-голубой цвет. Сейчас кто-то гостеприимно оставил её нараспашку. Вот и выход. Ничего необычного, просто вчера был вечер и ночь, а сейчас день.

Выхожу на улицу. Воздух относительно свежий, но холодный. Конечно, ведь я в костюме и туфлях, а не сапогах и куртке. Оборачиваюсь. Никого и ничего. Типовое здание сельской школы советской постройки, выбитые стекла в окнах, облупившийся повсеместно кирпич, заросшие травой и мелкими кустарниками ступеньки. Растения знакомы и понятны, значит, меня далеко не могли увезти. То, что это совершил кто-то реальный из плоти и крови, я поняла сейчас вполне осознанно. Да и вчера могла просто испугаться темноты, вот фантазия и придумала Призрака, диалог и объятия. Ох, с этим тоже надо бы разобраться, в действительности ли он погиб вместе со своей «почти женой». Но сейчас следует сначала спокойно провести процедуру «сигаретокурения», обдумать, как выбраться отсюда к людям, добраться до дома и, наконец, сбросить с себя обувь и принять душ.

Я достала пачку, прикурила и повертела головой. Сквозь еще не проснувшиеся от зимнего периода заросли голубики, черники и непонятных кустиков просматривается вполне реальная тропа. Вот по ней и пойду. Затушила окурок, положила его обратно в пачку (не засорять же природу) и направилась в неизвестность.

Минут через пятнадцать начинаю задумываться туда ли направляюсь. Это был обыкновенный сосновый лес, не имеющий конца и края, и тропинка, петляющая между деревьями и овражками. Ладно уж, выбора нет, нужно продвигаться. И тут чувствую взгляд. Поворачиваю голову. В двух метрах от меня стоит волк. Мурашки по коже. Присмотрелась (давно хотела очки купить) – нет, лайка серой дымчатой расцветки. Просто стоит и смотрит. Всё, это конец. Не убили до этого, не умерла от прикосновений Призрака (о нем позже, он снова предал, исчезнув – наверное, пошел в своей вселенной искать Кристи), так сейчас этот большой лохматый пёс употребит меня на обед. Это я еще давно запомнила – если не лает, то не значит, что не кинется. И что делать?!

Шаг один, второй, третий, четвертый. Снова смотрю на собаку. Тот в ответ сделал столько же шагов. Бежать нельзя категорично. Только медленные движения. Так и двигаемся отрывками – я вперед, пёс за мной. Молча, без единого шороха даже. И я, спотыкаясь, утопая «шпильками» в сырой земле и промёрзшая насквозь. Теперь мне грозит смерть от переохлаждения или воспаления легких.

Всё. Сил больше нет. Снова спотыкаюсь и падаю. Лежу без движений. Плевать, что вся промокла, и тело не слушается, а лишь нервно дергается от холода. Жаль, что просто так меня не найдут. Это если не придут волки и не всё-таки сожрут. Может, на том свете встречусь с Призраком, выскажу ему всё. Хотя нет, он же здесь застрял. Так ему и надо! А Кристи даже жалко становится, хоть умерла быстро, а мне тут замерзать. Зато она смогла Сибирскому Волку показать действительную жизнь. Теперь только понимаю, оказавшись на границе «предсмертия», что изначально была не права, что еще тогда зимой нужно было и не начинать НИЧЕГО. Тем более, не вызывать никаких духов (не в обиду будет графине). Призрак прав, это я виновата, что он застрял на «границе». Это тогда наша девичья компания «побеседовала» с духом графини. Это у нас огни свечей танцевали особый огненный танец. И блюдце крутилось как волчок. Только вот не знала последствий этого. И не важно, что не я была «Проводником», факт остается фактом – Цербер встретил свою любовь (настоящую), а я его загнала в клетку «недомёртых» – прям как «недосожженые» в Нидерландах.

Мои рассуждения резко прерывают. Лицо лизнул большой слюнявый язык, а в щеку уткнулся теплый мокрый нос. Открываю глаза – надо мной нависла та самая лайка. Смотрит по-настоящему умными голубыми глазами. «Съесть» не планирует. Спасает что ли?

– Феликс, куда ты пропал, собака ты непослушная?! – мужской возмущенный голос.

Надо бы подняться, посмотреть. Сил нет. Холод проник во все-все косточки. Пёс прижимает к земле, сырая шерсть укрывает. Тепло. Разум старается не исчезать, но воспринимаю всё как в тумане.

– Сколько раз тебе повторять, сюда не убегать! – Голос приближается. Возмущения в нем еще больше. – Чему тебя только учит твоя нерадивая хозяйка?! Бери пример с Макса!

Голос резко обрывается.

– Что за чёрт, Фел?! Откуда ты нашел ЭТО?! – Теплого пса грубо оттаскивают, лапа с когтями попадает по моему телу. Я тихо взвизгнула. – Ты?!

Ох, лучше бы лежала на земельке спокойно. Главное, не открывать глаза.

– Ты специально меня не оставляешь в покое?! – Голос рычит и метает молнии.

– Я не знала, что это твоя собака. – Силы появляются постепенно. Злость всегда помогает выжить.

– Здесь всё мое! Лес, собака, земля!

– Барбос, мать твою. – Я села, вытянув ноги. Подняла голову вверх.

– Совсем полоумной стала?! Откуда ты здесь?!

– Да пошел ты, Орестов, честно. Помирать пришла на ТВОЮ землю, а ТВОЯ собака не даёт.

– Была сукой такой и остаешься!

Голос как сталь. Разворачивается, шагает в том направлении, куда и я пыталась добраться. Лайка по приятному имени Феликс остаётся рядом со мной. Ласкается, пытается помочь встать. Обладатель злого голоса произносит не оборачиваясь:

– Фел, я тебе сказал – домой! ЭТУ я не поведу в деревню!