За гранью света

Я поднялась и поприветствовала их в ответ.

– Зачем пожаловала? – спросил Орел и представился. – Меня зовут Герг, а это Славия. Чем мы можем помочь?

Немало удивленная таким приемом я не сразу нашлась что ответить:

– Нргхант, вождь Змей, послал меня к вам, сказав, что мне нужны крылья. Я так и не поняла, что он имел в виду, но надеюсь, ваш старейшина прояснит ситуацию.

Орлы переглянулись, и Герг неуверенно начал:

– Но у тебя ведь и так есть крылья… – он посмотрел на меня с подозрением. – Ты выглядишь как Волк, но ты не Волк.

Орел замолчал, молчала и я. Становилось всё непонятнее.

– Мы покажем, – коротко сказала Славия и протянула руку. Я неуверенно взяла ее и покорно поплелась следом, слушая странный рассказ о том, как нужно летать. Волку. Летать. Уму непостижимо.

Рассвело. Долина укуталась языками тумана. На мне не было живого места от синяков, но летать я так и не могла, что совсем не странно. Однако Орлы почему-то никак не успокаивались, да еще и собрали два десятка сородичей, которые тоже убеждали меня, что я из крылатого племени.

– Надо прыгать с обрыва, – наконец сказал Эрко, щуплый, но очень серьезный Орел, и я поняла, что мне конец.

– А может, вначале к шаману, а? – робко попросила я.

– Норг в Соленых горах, два дня его точно не будет, – ответил Эрко. – Туда только лететь, дорог нет. Ты не успеваешь понять, что надо делать, а с земли птице в первый раз не взлететь.

О Луна! Птице! Я совсем расстроилась, но усталость и отчаяние взяли верх. Нет, я не поверила, что смогу взлететь, но может, мне этого и не надо? Келми мертва, к чему мне жить?

Я встряхнулась и ощерилась:

– Пошли. Я готова.

Орлы радостно повели меня к краю каньона. Маньяки какие-то. Внизу, едва различимая взглядом, текла река. Повторив еще раз все инструкции, птицы почтительно отступили, ожидая моего решения. Я закрыла глаза. Келми улыбалась мне, как в последнюю нашу встречу.

– Я иду, – шепнула я и шагнула вниз. Рядом сорвались в полет два десятка огромных птиц.

Пронизывающий ветер рвал одежду и волосы, бил в лицо, вышибая слезы. Стремительно неслись навстречу скалы, приближалась река. Я расправила руки и…

Так летают только во сне, когда упругий ветер подхватывает сильные крылья, и тело несется на потоках воздуха ввысь. Два взмаха, и я стрелой ухожу в небо. Я вижу Орлов в смятении и смотрю на себя. Мои крылья серые, как сумерки осенью, и они больше, чем крылья Орлов. Мать вашу, что это такое? Я приземлилась на край каньона, откуда недавно шагнула вниз, и легко трансформировалась обратно, ничего нового в этом не было. Поодаль опустились Орлы, не решаясь подойти ближе и опасливо поглядывая на меня.

– В чем дело? – крикнула я им. – Что это было?

От стаи отделился Эрко и подошел поближе, но на безопасное расстояние.

– Мы не знаем, что ты, и первый раз видим такое превращение, – он помялся. – Может, ты скажешь, кто ты такая? Ни на одной из Троп нет таких существ.

«Ни на одной из Троп никто не обнимает и не целует мертвых», – подумала я.

– Мне надо знать, как пройти по всем Тропам до конца, – я уже отчаялась что-либо понять.

– Дождись старшего или лети в Соленые скалы, – ответил Эрко. – Мы боимся тебя, – добавил он и потупился.

Орлы взмыли ввысь, оставив меня наедине с мыслями. Келми появилась внезапно со спины и обняла меня:

– Я тоже не очень понимаю, – сказала она, кладя голову мне на плечо, – но ты была прекрасна. Эти крылья, этот хищный оскал. Твоя мать гордилась бы тобой, хотя она явно не ожидала, что от союза Волка и Змея родится такое.

– А ты знаешь, куда пропала моя мать? Это запретная тема, но ты же не в стае сейчас, – я обернулась к любимой. Келми грустно посмотрела на меня:

– Она была шаманкой и отправилась в Лунный свет, едва выкормив тебя. Вместе с твоим отцом-змеем. Они просто ушли по лунным лучам и больше не принадлежат ни к одному из миров.

– А почему только я вижу тебя? – я коснулась ее щеки, и она совершенно по-волчьи потерлась об нее.

– Я вижу твою ауру, и она не такая, как у всех. В тебе есть темнота, и она инородна.

– Темнота? – я удивилась. – Но она есть во всех нас, во всех жителях Троп.

– Она другая, – промолвила Келми и, развернувшись, пошла прочь. Напоследок любимая обернулась и с ехидной улыбкой ответила на мои мысли. – Нет, я тебе не глючусь.

Я засмеялась и, обратившись в крылатое нечто, взмыла ввысь. Путь лежал к Соленым скалам на горизонте.

На крыльях преодолевать путь оказалось куда проще и быстрее: восходящие потоки воздуха позволяли парить, почти не тратя сил, стоило только набрать нужную высоту. Горы приближались, встречающиеся Орлы шарахались – всё как всегда, ага. На Норга я наткнулась по счастливой случайности – увидела с десяток людей на уступе скалы и спланировала к ним, крича на лету, чтоб они не боялись и что я, мол, к главному. Орлы, конечно, не разлетелись, но отскочили в стороны и остались на почтительной дистанции, и только шаман подошел ко мне и обнял как родную:

– Я ждал тебя, – сказал он и отстранился, разглядывая меня. – Ты первая из нас, кто соединит Тропы.

– Я именно это и хотела узнать, – пробормотала я, немного ошалев от такой встречи и услышанных слов.

– Пойдем, я расскажу тебе о семнадцатой Тропе, – проговорил вождь, уводя меня вглубь уступа, оказавшегося вполне уютным гнездовьем под скалистым навесом, скрытым от посторонних глаз.

Мы уселись на мягкие тюки, и шаман, закурив трубку, начал рассказ:

– Когда-то давно не существовало Троп. Мир был един. Все существа жили в гармонии и согласии, Земля существовала на всех уровнях сразу. Но потом что-то сломалось в сердце Мира, пришло в негодность, и он распался на семнадцать частей. Шестнадцать из них стали самостоятельными: пауки, крысы, кошки, тигры, медведи, мы, волки и другие зажили обособленно. Мир людей замкнулся в себе, оставаясь переходом между остальными. Но есть и семнадцатая Тропа, Тропа мертвых. В нее нет входа и из нее нет выхода для жителей Троп, однако все мы изначально могли пройти по ней. Тебя не смутила общность трансформации всех жителей миров? Мы все – потомки одного вида оборотней, не ограниченного единственной животной ипостасью. Но это было так давно, что все об этом забыли. Ты первая, кто не скован этими условностями. Твои родители были чистыми потомками первородцев и пожертвовали собой ради раскрытия и объединения. Я вижу, ты не понимаешь. Но ты ведь общаешься с мертвыми? Ощущаешь их?

Келми вышла из-за уступа скалы и села рядом. Я старалась не смотреть на нее, но рука дернулась в ее направлении. Норг посмотрел на то место, где сидел призрак и улыбнулся:

– Кто там у тебя? Кого ты хочешь вернуть?

– Это моя любовь, моя сестра и душа, – проговорила я, сжимая руку Келми и глядя на нее. Она посмотрела на меня с нежной улыбкой. – Ее убили люди.

– Пройди по семнадцатой Тропе, найди выход с нее, и ты вернешь мир к его истокам, а нас к нашим возможностям. Больше никто не знает секрета, как раскрыть первородное в каждом из оборотней, твои родители унесли это с собой. Только изначальный сможет вернуть всё как было.

– Избранная, о да! – усмехнулась я.

– Нет, – серьезно ответил Норг. – Избранность – бред. Ты – раскрытая первородная жертва.

– Что?! – у меня аж челюсть отвисла. – Какая еще жертва?

– Понимаешь, как твои отец и мать пожертвовали собой, чтоб открыть тебя, так теперь и ты должна будешь принести себя в жертву ради Единого Мира и жизни твоей любви. Но в отличие от родителей, твоя жертва не будет безболезненной. Ты обречёшь себя на вечные муки за границами мироздания, – Норг посмотрел на меня в упор. – Ты не сможешь вернуться. Никогда. От тебя останется только боль, и даже сотрется память о том, что ты когда-то существовала.

Я сидела замерев. Нет, я готова была на жертвы ради стаи, готова умереть сотни раз ради Келми и не собиралась отступать, но…

– Мне надо подумать, – сказала я, вставая. Келми сидела там же с не менее ошарашенным видом и молчала.