– Успокойся! – слышится со стороны голос студента-отличника. – Спасу я твою голову…
На этом кристалл замолкает. Ректор переводит взгляд на виверну, которая, как ни в чём не бывало, чистит свои крылья. Если бы Нидель не знала её настолько хорошо, то повелась бы на ухищрения драконицы. Но знала ту как облупленную и ни на грош не поверила.
– Белка! – строго начала Нидель. – Я тебя сколько раз просила студенток не трогать!? Ну, вешаются на Сонорха, так он сам их прогнать сможет. Не маленький уже.
– Фырк, – поворачиваясь задницей, Белка показывает, где видит все эти нравоучения.
– Белка! Я же прятать тебя вечно не смогу, – отчаянно стонет Нидель, понимая, что рано или поздно кто-то может понять причины проказ в академии. – И тогда не поздоровится не только тебе, но и всем.
Тишина служит ответом Нидель. Женщина вздыхает, мысленно стараясь вернуться к работе. Как назло, вспоминает, что на кухне не хватает рабочих рук, и нужно пару элементалиев закупить. Так огненный найти можно, а ветреный, как всегда, с трудом.
– Точно же! – вскакивает Нидель. – Та девушка! И платить меньше придётся. Так, где там эти документы.
Работа всегда успокаивала ректора. А вот Белку наоборот. Потому-то виверна поднялась, чтобы вылететь через распахнутое окно. Но не успела, и ей вручили длинный ломтик чёрного хлеба
и огненное перо
. Виверна нехотя полетела в лекарское крыло, где застала дремлющую девушку. Не став будить приложила ладонь человека к перу и хлебу. Слепок загорелся и испарился, возвращаясь к начальству.
Дело сделано и со спокойной душой Белка решила вернуться к хозяину. Который, скорее всего, уже остыл и простит за защиту собственной чести.
Ломтик чёрного хлеба
— это длинный пергамент, на котором составляются все документации.
Огненное перо
– перьевая ручка с красными чернилами.
Виноград
– это лимон, а лимон – это виноград.
Глава четвёртая
Последующие сутки для Эмиллии показались вечностью. Мучила безумная жажда и голод. Попытки встать так и не увенчались успехом. Только пелена сна спасала от чужеродного мира.
Утром, ни свет, ни заря, Эмиллию вывел из сна возмущённый женский голос:
– Где мой ветер?
– Санни, элементалий отдыхает, – отвечала Земфира, тревожно оглядываясь на кровать с девушкой.
– Да как сгусток здесь отдыхать может? – недоумевая вопрошала кухарка академии, разводя руки в стороны.
Как только её оповестили о радостной новости, Санни ринулась за обещанным ветром. А что теперь? Оказывается, сгустки отдыхать научились, или она сама не понимала чего-то? Ей и в голову не могло придти, что ректор подставила подчинённую по-крупному в этом плане и вовсе не со зла, а в целях экономии.
– Ну, – Земфира замялась, не зная, как признаться в том, что элементалий в человеческой ипостаси. – Она – не сгусток.
– О каких сгустках вы говорите? – Эмиллия не выдержала и поднялась на кровати.
Возле входа стояла та самая женщина, что испугала в прошлый раз. И вторая неизвестная с копной кудрявых каштановых волос, спрятанных в чепчик, с округлым лицом, покрытым веснушками, с губами бантиком и с курносым носом. Она была в простом платье в пол с фартуком, повязанным на поясе. Не молодая, но ещё не старая женщина-человек.
– Вы? – от удивления и неожиданности глаза Санни расширились. Только в сказках рассказывалось о таких, какой увидела перед собой Санни Эмиллию.
– Почему все удивляются тому, что я элементалий? – душу Эмиллии затопила тоска. Она и так не чувствовала связь со стихией, а теперь и тех, кто мог ею владеть по законному праву. Ветер засвистел, вторил хозяйке, пытаясь показать себя, но напрасно, ничего не получилось.
– Эмиллия, прошу вас не беспокоиться, – тревожно произнесла Земфира, которой, напротив, ветер был виден и слышен на подсознательном уровне. Пусть слабый, но чуть не погубивший свою хозяйку. «Опасный» – как про себя обозвала его нага.
– Как вы узнали моё имя? – сжимая одеяло, поинтересовалась Эмиллия, стараясь не расплакаться. Слишком тяжело переносилось восприятие происходящего. Эмоциональный фон, построенный годами, рушился как песчаный замок.
– Я сказал, – ответил Сонорх Фейл Эмиллии и недоумённо посмотрел на кухарку, не понимая, что той понадобилось в этом месте. – Вам чем-то помочь?
– Она по документам к нам переходит, – подбирая каждое слово, пролепетала Санни, стараясь не разозлить тайплейса. Но поняла, что зря.
Сонорха перекосило от формулировки. Словно Эмиллию передавали, как какую-то вещь. Но она живая и может решать сама, что хочет. Иначе он сам будет делать это за неё. Второй вариант ему понравился намного больше первого.
– По каким документам? – обманчиво улыбаясь, Сонорх наблюдал за Санни.
– Документ у ректора, – честно призналась Санни. – Я его сама не видела, мне управляющая передала назначение.
Через управляющую горгулью переходили все поручения, одобренные самим императором. Как кто-то мог решить что-то за Эмиллию без её согласия, не ясно. Да и что думать! Сонорх направился к виновнице недоразумения.
– Нидель Амстердам у себя? – вежливо поинтересовался Сонорх у заколдованной двери, в которой ныне жил дух прошлого ректора академии.
– Нет, – проскрежетал дух. – Отпуск. Назначение главным Сонорха Фейла.
Не успел Сонорх переварить услышанное, как за его спиной прокашлялись. Он медленно обернулся и увидел златовласого короткостриженного эльфа Эсмирадуса. В свои сто с хвостиком лет Эсмирадусу приходилось ходить на высокой подошве из-за низкого роста. Бровь рассекал уродливый шрам, в носу красовалась серебряная серёжка. Заострённые уши проколоты в трёх местах шпильками
с мимозой на них. Нестандартный студент и по совместительству староста своей группы отличался не только внешностью, но и вредным характером, как у троллей.
– Поздравляю вас! – язвительно выплюнул Эсмирадус. Парню не нравилось положение дел и то, что ректор уехала, не предупредив никого. А ведь сегодня первое иювгуста
и выступление студентов в честь праздника. А салют как же? Неужели придётся всё отменять?
– Что эта мегера ещё не успела мне поведать? – стараясь не нервничать, спросил Сонорх. Управлять академией в его планы не входило. Знаний по данному аспекту тоже не хватало, а дёргать родственников не хотелось. Либо придётся ускоренно всему обучаться, либо, напротив, стоит перемотать время и наказать вредную ведьму.
– Дак, праздник же сегодня, – вывел из нерадостных дум Эсмирадус Сонорха.
– Прям весёлый, – тяжко вздохнул Сонорх, останавливая время в академии. Ему пришлось написать пару документов, благодаря которым молодое поколение сможет повеселиться. И с лёгкой душой вручив их студенту, мужчина вернулся в лекарское крыло, где застал пикантный момент.
Если бы Эмиллия знала, что произойдёт, то отказалась бы от затеи переодеваться перед малоизвестными женщинами. Но те убедили элементалия в правильности действий. Она как раз стягивала с себя рубашку через голову, и корсет послушно спустился ниже из-за расстёгнутых пуговиц. Именно в этот момент время восстановило своё движение.
Резко прозвучал хлопок, ветер возмущённо хлестнул по щеке тайплейса. Визг Эмиллии оглушил мужчину и тот поспешно ретировался, пытаясь развидеть то, что до сих пор стояло перед глазами.
– Простите, – виновато пролепетала Земфира. – Я и подумать не могла, что такое может произойти.
Щёки Эмиллии пылали. Гнев поднимался с глубины души и зацепился за что-то родное. Тонкая грань лопнула, как мыльный пузырь. Мир засиял новыми красками. Элементалий смогла увидеть свою стихию, и сердце защемило от радости.