Художница

– Дейзи. Странно, что ты не слышал этого. – она удивляется и приподнимает брови. – Рисовать твои глаза – одно удовольствие! Но вот волосы – нет!– она смеется и прикусывает губу.

– Чего это? – Итан сдвигает брови и смеется ей в ответ.

– Нет, очень красиво, правда!– она кладет руку на грудь. – Но так не просто!

Дейз подкурила сигарету и продолжила рисовать дальше. А ему хотелось, чтобы это продлилось немного дольше, чем могло бы. Она была очень и по – парижски красива,как будто жила здесь всю свою жизнь. А ему было всего лишь 17 и он, скорее всего, влюблялся в во всех, кто скажет ему хотя бы один односложный комплимент.

– Почему ты куришь? – выпаливает Итан, пытаясь разрезать тишину любой глупой фразой.

– Я не знаю, честно, – она приподнимает взгляд на него и улыбается. – Я знаю все на свете, но не знаю этого! Это что – то вроде привычки, от которой невозможно избавиться, как грызть ногти или есть все подряд из-за стресса. В основном я курю, когда взволнована, а по приезду в Париж – это происходит ежеминутно!– Дейзи выкатывает глаза вперед.

– Наверное тяжело быть художником, всю жизнь рисовать других и видеть прекрасное, ты бы хотела, чтобы кто-нибудь нарисовал тебя? – он изо всех сил пытался поддержать разговор и не потерять ту самую нить.

– Ну знаешь, многие художники рисуют автопортреты, но я это делаю редко, я могу нарисовать себя со спины и в целом никто и не догадается, что это я. – она откладывает карандаш и смотрит на него. – Ты прав. Мне бы хотелось, очень хотелось, чтобы меня нарисовали, но возможно я не настолько прекрасна и удивительна, что увидев меня на улице, какой-нибудь художник вскликнет:"О, Боже! Я хочу нарисовать это лицо!"– Дейзи делает последнюю затяжку и выкидывает сигарету в урну.

– Жаль, что я не умею рисовать. – Итан улыбается и слегка тупит взгляд вниз.

– А ты умеешь делать комплементы! – она указала на него пальцем, вновь отвлекаясь от рисунка и в тот же миг продолжила. – Но знаешь, я действительно люблю то, что делаю. Поверь, замечать прекрасное во многом, помогает видеть жизнь другими красками. Иногда люди не видят в себе того, что вижу в них я. И доказывать им это – самое лучшее в моей работе. Я приехала сюда за вдохновением и новыми силами и кажется нашла и то, и другое. Здесь, я обрела будто второе дыхание и рисую уже второй портрет за день, прежде со мной случалось такое очень давно.

– Это так замечательно! – Итан зажмуривает глаза. – Я чувствую то же самое, когда выхожу на поле, словно второе дыхание.

– Мы с тобой занимаемся ровно одним и тем же, дарим людям радость и создаем магию, ведь правда?

– Да… – он хихикает.

– Я подарю тебе его! – Дейзи придвигается ближе и протягивает ему рисунок.

– Вау!– удивленно восклицает он. -У меня нет слов! Это так красиво. Поразительное сходство, но кажется ты мне польстила, здесь я слишком красив.

– Нет, нет. – она мотает головой.– Ты именно такой, как на моем рисунке, за качество я ручаюсь! – она улыбается и хлопает его по плечу.

– Спасибо, я так тронут… – его руки вспотели от волнения и он боялся ,что листок соскользнет на землю и держал его, как можно крепче.– Ты придешь сюда завтра? – он смущенно смотрит на нее.

– Да. – Дейзи ловит его взгляд. – хочешь составить мне компанию? Я буду рада!– не дождавшись ответа выпаливает она.

– Я принесу кофе и что-нибудь вкусное. – Итан неумело пытался скрыть радость от ее ответа.

– О, это было бы очень кстати!

– Давай я оплачу тебе такси и заплачу за портрет.

– О, нет, не думай! Это подарок. А моя гостиница буквально в пяти шагах. Ты можешь проводить меня.

– Да, да! – ему буквально не приходилось ничего предлагать, она все говорила сама.

Вероятно Дейз подумала, что дружба в городе, где она находится первый раз, придется очень кстати, тем более она получилась ненавязчиво и сама собой. Они пошли медленным шагом, время никуда не спешило, а температура в воздухе была настолько комфортной, что на скамейке можно было смело лечь спать.

– Как удивительно! – она останавливается и оглядывается по сторонам. – Я чувствую себя здесь, словно дома.

– Может в прошлой жизни ты была Парижанкой? – Итан зажмуривает глаза и улыбается.

– Возможно. Но я не совсем верю во все это. Знаешь ли, многие вещи убедили меня в том, что жизнь одна и если я не буду ее проживать так, как хочу, то потеряю свой единственный шанс на счастье.

– По большей части я тоже так думаю. Мне просто хотелось поддержать твою теорию о том, что Париж – дом.

– И именно поэтому я здесь! Я практически убежденна в том, чтобы жить – нужно двигаться. Я не дерево и не привязана к месту, а мой деятельность позволяет бывать в любой точке мира. Честно говоря, последнее время я была в жуткой апатии и не могла ничего нарисовать, но этот город и ты – вернули желание жить! – она заглядывает парню в глаза, словно для того, чтобы вогнать его в краску, что у нее успешно получается.

– Когда ты футболист, то постоянно путешествуешь, посещая новые места, даже если это города Франции. – Итан быстро начинает говорить, чтобы она не увидела то, как он смущен.

– Я же говорила, мы с тобой очень похожи! – Дейзи звонко смеется… – Многие люди живут с мечтами о наших занятиях. Знаешь, сколько людей сидящих в офисах, в тесных костюмах, мечтаю быть футболистами или художниками? Люди, которые не использовали свой единственный шанс в жизни – быть счастливыми. Дорогой Итан, мы с тобой счастливые люди! – восклицает она и размахивает руками.

– Я не скажу ничего против, ты мыслишь настолько правильно, что мне хочется слушать тебя часами. – "Ее голос, словно музыка"– думает он.

– Мы уже пришли.– она выдыхает.– Так завтра мы увидимся снова?

– Я не упущу возможность поговорить с тобой! Нет, ни за что! – на лице Итана появляется длинная улыбка.

– Ну тогда до завтра! – она поднимается по ступенькам и обернувшись махает рукой.

– До завтра, красотка…– шепчет он себе под нос, смотря, как она исчезает в дверях.

Отойдя немного от отеля Итан набирает номер и из-за угла появляется машина. Его машина с личным водителем. Открыв дверь улыбка падает с его лица – он видит старшего брата. Они невероятно похожи, за исключением волос (длина его прически едва достигала 3 миллиметров) и возраста.Итан родился, когда Самуэлю едва исполнилось восемь. Его торс был немного шире, нежели торс Итана(что было скорее в силу того, что Саму занимался спортом намного дольше)Его череп был слегка шире, а глаза, совсем немного уже. Еще одним немаловажным отличием служило то, что Самуэли постоянно улыбался,в отличие от серьезного Итана, так, что можно было рассмотреть все его ровные и белые, как жемчуг, зубы. Но в целом, прищурив глаза, их можно было перепутать.

– Черт, Саму, что ты тут делаешь? – раздраженно и удивленно бормочет он, залезая в машину.

– Захотел проведовать братишку! – он улыбается и тянется к нему, чтобы обняться. – Я позвонил твоему водителю и он сказал, что уже битых 4 часа стоит возле парка, что ты там делал? Кормил птичек? – он звонко смеется.

– Саму, я уже не маленький! Хватит отчитывать меня за каждый шаг! – Итан опирается на сидение и закатывает глаза.

– Ой, чего это там у тебя?! – он видит листок, сжатый в его руке. – Покажи!

– Нет, это просто рекламка!

– Да ладно тебе, дай посмотреть, ну чего?! – Самуэль резко выхватывает листок из его рук. – Твой портрет? – он смотрит в недоумении.

– Отдай, – Итан тянет листок на себя. – художник в парке просто нарисовал меня,вот почему я был так там долго.

– Художник? Не пытайся меня обмануть! Это была художница и наверняка очень привлекательная. Иначе, как объяснить то, что ты весь красный и так не хотел показывать мне этот рисунок. – Саму дергает его за нос и смеется.

– Какая разница? Художник, художница. Можно просто сказать:человек, который рисует. Это не имеет значение.– Итан тупит взгляд вниз.

– Не удивляйся! Когда ты так молод, привлекателен и богат, – он приподнимает брови. – как мы с тобой, девушки всегда будут виться вокруг. – он похлопал его по плечу.

– Она не знает меня, не знает о моем состоянии, ничего не знает! Она подошла потому что, захотела меня нарисовать, сказала, что у меня очень красивые глаза. – Итан отворачивается к окну и тупит взгляд на дорогу. Тон раздражен. – Возможно, я встретил друга! А ты смеешься…

– Да расслабься, я просто шучу, ну! Зарубимся в приставку по приезду? – он пытается привести брата в чувство.

– Конечно, как только приедем! – он разворачивается и слегка улыбается.