Делектус

– Ну что ж, приветствую вас, друзья, на очередном Отборе Игроков! – с радостью воскликнул представитель Совета, и Асла вздрогнула. Если до этого в зале стоял негромкий гул, то теперь воцарилась абсолютная тишина. В ней и без того громкий голос представителя Совета, многократно усиленный микрофоном, звучал почти пугающе. – Думаю, всем нам не терпится узнать, кто же в этот раз удостоился чести стать Игроком в командах этих замечательных Инсайтов, – представитель показал на Аслу и Орнубия и выжидательно посмотрел в зал. Раздались аплодисменты. – Начнём, пожалуй, с Аппликантов поселения 49, – сказал представитель, когда хлопки смолкли. – Совершенно случайным образом выпавший шар с номером выберет нам первого Игрока в команде 49, – представитель поднял руку по направлению к Орнубию. – Тот из вас, чей номер будет озвучен, пожалуйста, встаньте, назовите себя и область ваших знаний. Ну что, готовы?

Зал ответил аплодисментами.

«Господи, дай мне нормальную команду, пожалуйста. Нормальную, Господи», – подумал Орнубий. Его мысли в этот момент почти не отличались от мыслей Аслы.

Представитель Наблюдательного Совета нажал на встроенную в трибуну кнопку, и синие шары в гигантском кубе начали перемешиваться. Затем один из них вытолкнулся в специальный желоб и вырвался на свободу. Прокатившись по сцене по совершенно ровной траектории, шар подкатился к ногами Орнубия. Тот поднял его и передал представителю Совета – как и было заведено.

– Итак, у нас есть первый Игрок из поселения 49! – представитель посмотрел на шар и поднял его, показывая залу. – Номер 227, прошу вас!

Орнубий впился глазами в зал. «Кого-нибудь умного и полезного, пожалуйста», – твердил он мысленно. В зале несмело поднялась с места девушка. Ей тут же вручили микрофон. Она робко взяла его, словно не зная, что с ним делать, затем что-то сказала.

– Погромче, пожалуйста, – прозвучал раскатистый голос представителя.

Все в зале повернулись к несчастной, повергая её в смятение. С трудом, но она всё же смогла взять себя в руки.

– Флора, – сказала она. – Флористика.

Орнубий вздрогнул. «Флористика? Господи!»

«Интересно, она сначала выбрала себе имя или профессию?» – усмехнулась Асла. Усмешка её не укрылась от Орнубия, и он списал её на бесполезность выпавшего ему Игрока. В общем-то, в этом он тоже был прав.

– Прекрасно, прекрасно! Прошу вас, идите к нам, – вежливо сказал представитель Совета. Флора поднялась на сцену и встала рядом со своим Инсайтом. Выглядела она неловко, так же чувствовал себя Орнубий.

– А теперь узнаем первого Игрока из поселения 51, – провозгласил представитель.

Фиолетовые шары в кубе начали перемешиваться, и вскоре один из них уже оказался у ног Аслы. Она передала его представителю и затаила дыхание.

Тот снова поднял шар для зала и сказал:

– Первый Игрок из поселения 51 – номер 76!

Номер 76 поднялся с последнего ряда, взял подоспевший микрофон и равнодушно назвался:

– Скиптий. Литература.

«Хорошо, хорошо. Это хорошо. Это может пригодиться», – перевела дух Асла.

«Пока 1:0 в её пользу», – подумал Орнубий, стараясь не смотреть на Флору.

Скиптий поднялся на сцену и встал рядом с Аслой.

– Пришло время для второго Игрока команды 49, – сказал представитель, и синие шары в кубе опять завертелись вихрем.

«Ну же, Господи, компенсируй мне эту флористику, прошу. Прошу…» – Орнубий от волнения прослушал всё вплоть до момента, когда из зала поднялся его Игрок. Высоченный парень встал и сказал слова, которые Орнубий хотел бы никогда не слышать:

– Радвель. Баскетбол.

«Бедный Орнубий, – подумала Асла. – Нет, конечно, любой Игрок и любые знания могут пригодиться в Делектусе, этого никогда не предугадаешь, но всё же – пока ему не везёт».

«Баскетбол. Баскетбол и флористика. Спасибо, Господи, что помогаешь», – уныло подумал Орнубий. Он расстроился меньше, чем ожидал – как и подобало Инсайту, он уже продумывал, как максимально эффективно взаимодействовать со своей пока не слишком впечатляющей командой. «Главное – командная работа, и нельзя, чтобы кто-то почувствовал, что он кажется мне ненужным или бесполезным. Они это и сами знают. Не стоит усугублять».

Радвель поднялся на сцену и встал рядом с Флорой, отчего она стала казаться ещё меньше. Орнубий посмотрел на Аслу – та отвернулась. «Жалеет меня? Ну ничего, посмотрим, кто кого будет жалеть, когда мы выиграем», – неожиданно для себя разозлился Орнубий. Тем временем по сцене катился второй фиолетовый шар.

– Второй Игрок из поселения 51 – поприветствуем номер 984!

– Крам. Химик.

«Отлично. Отлично! – обрадовалась Асла. – Это просто замечательно. Прости, Орнубий, похоже, 2:0 в пользу моей команды». Она украдкой глянула на Инсайта – на его лице появилось едва уловимое выражение обиды. «Кто бы третий ни попался мне и ему, я буду довольна. Потому что я уже довольна», – чуть улыбнулась Асла.

Крам поднялся на сцену и встал рядом с ней.

– Последний Игрок команды поселения 49! – объявил представитель Наблюдательного Совета.

Орнубий не отрываясь смотрел на перемешивающиеся шары, на шар, выскочивший в желоб и катившийся по сцене. Поднимая свой последний, чересчур синий шар, Орнубий почувствовал, как сильно бьётся его сердце. «Это всё не так важно», – говорил он себе, но знал, что на самом деле это важно. «Я буду рад любому адекватному Игроку», – убеждал себя он. Убеждать он умел неплохо.

– Номер 553, пожалуйста, просим!

– Фортр, – поднялся из середины зала последний Игрок Орнубия. Строгий официальный костюм внушил команде надежду, и надежда эта частично оправдалась. – Юриспруденция. Адвокатура.

В глазах Орнубия промелькнула ненависть, но никто этого не заметил. Кроме Аслы. «Вот оно что, – подумала она. – Похоже, им будет нелегко».

Фортр поднялся на сцену и встал рядом с Орнубием. Тот даже не посмотрел на него.

– Ну и наконец последний Игрок команды поселения 51! – представитель Совета вновь нажал на кнопку, приводя в движение фиолетовые шары.

Асла подняла свой шар и вложила его в руку представителя. Тот улыбнулся и поднял его для зала.

– Номер 4!

Четвёртый номер встал из первого ряда. Он сидел прямо напротив Аслы, но заметила она его только сейчас. Асла побледнела, но внешне это почти не выразилось: кожа у неё и без того была очень светлой. «Господи, пусть мне повезёт ещё раз», – чуть не прошептала она.

– Доктор Олерой, – театрально поклонился её последний Игрок. – Психотерапевт.

«Хорошо, – машинально кивнула Асла. – Хорошо. Психотерапевтика лучше флористики и баскетбола. Гораздо лучше. Господи, да это просто прекрасно!»

Асла улыбнулась. Её команда укомплектована как нельзя лучше.

Олерой поднялся на сцену и встал рядом с Крамом.

– Итак, дамы и господа, очередной Отбор Игроков завершён! Только посмотрите на эти замечательные команды. Пожелаем им удачи! – радостно сказал представитель Наблюдательного Совета. – Фотографию на память, – доверительно обратился он к стоящим на сцене.

Асла, Скиптий, Крам, Олерой, Орнубий, Флора, Радвель и Фортр повернулись к фотографу. Мгновение – и восемь человек запечатлены на снимке завершения Отбора.

«Фотографию на память, – подумала Асла. – Кого-то из нас уже никогда больше не сфотографируют».

Инсайты пожали руки своим Игрокам и на прощание повернулись к залу. Занавес на сцене уже начал медленно опускаться. Зал рукоплескал. Орнубий увидел, что в зале появились все представители Наблюдательного Совета. Они переговаривались друг с другом, кивали, улыбались и тоже хлопали. «Чему они аплодируют? Тому, что оставшимся в этот раз повезло? Или тому, что очередная Игра Делектуса их неплохо развлечёт?»

Асла представителей Совета, появившихся в зале, не увидела – она смотрела на Аппликантов. Смотрела и думала, что всё-таки миновала эту стадию – сидеть в креслах и бояться, не твоё ли имя назовут. Она сразу стала Инсайтом, и она всё ещё не знала, по силам ли ей эта ответственность. «В любом случае, – подумала Асла, – у меня отличная команда. Мы справимся. Литератор, химик и психотерапевт – мы точно справимся. Надо просто сохранять спокойствие и выложиться по максимуму». Асла посмотрела на Орнубия – он был симпатичным и неглупым, раз его выбрали Инсайтом, но теперь он её противник, а его команда – угроза её команде. Жаль, конечно, но так уж получилось. Из них двоих кто-то уже сфотографировался в последний раз.