Пятый лишний

– Перестань, это уже одержимость, – в тон ему хочу сказать я, нежно, заботливо, но в голосе звучат лишь истеричные нотки.

Теперь его лицо искажает гримаса боли. Сердце моё сжимается от жалости. От того, что я с ним сделала. Пусть и не по своей вине.

– Нет, я это так не оставлю. Я найду его. Можешь ничего не рассказывать, но я тебе обещаю: он ответит за всё.

– Ты не найдёшь его, и оставь это в покое. Эта мразь уже не вернётся, но если ты будешь продолжать его поиски, он никогда меня не отпустит, понимаешь? Ты понимаешь?

– Понимаю, – говорит Филипп и прикрывает глаза. – Но он отпустит тебя, когда я его найду. И тогда ты будешь уверена, что он больше не причинит тебе вреда. И я тоже.

Я понимаю, что последнее добавление – самое важное. Я часто думаю, что зря вернулась. Зря приползла к его порогу, обрекая его нести мою тяжёлую ношу.

Было бы лучше, если бы он больше никогда меня не увидел.

3

– Ты в порядке?

– Что? – вздрогнул да Винчи, воззрившись на Кюри.

– Ты как-то побледнел.

– Ничего подобного.

– Я тоже вижу, – поддакнула Кристи. – Ты знаешь, откуда этот ключ?

– Нет, – пожал плечами да Винчи. – Впервые вижу.

– В любом случае это игровой предмет, – сказал Эйнштейн, – и просто чудо, что мы его не проворонили, – он дружелюбно хлопнул да Винчи по плечу, отчего тот дёрнулся. – А то ведь могли уже заранее быть обречены на провал.

– Будем внимательнее, – примирительно улыбнулась Кюри, и эта улыбка Эйнштейну совершенно не понравилась.

Да Винчи молча рассматривал ключ. Нет, конечно, всё это чушь. Это просто деревянный брелок, каких полно, а цифра – просто номер предмета, ничего более.

– Ну что, идём дальше? – спросил Эйнштейн. – Теперь-то тут точно больше ничего нет.

Да Винчи отмахнулся от своих подозрений, смахивающих на параноидальные, вызывающие ненужные воспоминания, подавил зарождающуюся тошноту, загнал настороженность глубоко внутрь, под замок, сдался на волю простого совпадения, через силу заткнул своё чутьё, потому что у него не было выбора. Потому что сейчас было не время сходить с ума. Иначе ему пришлось бы бросить всё и бежать отсюда прочь.

Может, так и нужно было сделать.

– Да. Идём дальше, – ответил он, опуская ключ в карман штанов. Предложить его нести кому-то другому было выше его сил, хотя такое желание и возникло.

Они вышли в коридор, миновали тёмную комнатку, откуда Кристи вытащила сапоги, уже начинавшие натирать ей ноги, потому что размер оказался чуть меньше, чем нужно, и потому что резина с голыми ступнями не лучшие друзья. Следующая дверь также была распахнута.

– Посмотрим, – сказала Кюри и зашла внутрь. Пощёлкала выключателем – ничего. Тьма осталась тьмой.

– Здесь нет пометки, – пожал плечами да Винчи, – видимо, идём дальше.

– Ну и хорошо, что не надо шариться в темноте, – отозвалась Кюри и вышла обратно в коридор.

Ещё бы, подумал да Винчи, неизвестно, на что там можно наткнуться.

– Может, нам стоит разделиться? – неуверенно предложила Кристи, смотря на простирающийся коридор.

– Да уж, как в худших традициях плохих триллеров, – усмехнулся Эйнштейн, – особенно здорово это будет сделать в заброшенной психушке.

– Да я просто… – начала оправдываться Кристи, проклиная себя за попытки проявить инициативу.

– Да ладно, ладно, я шучу, – махнул рукой Эйнштейн. – Тут и правда много мест, где может находиться игровой предмет, но вряд ли стоит разделяться. Мы же всё-таки одна команда.

Тут раздался неприятный звон, и все обернулись на звук. Да Винчи носком кроссовки разгребал кучку осколков стекла.

– Вряд ли там что-то есть, – сказала Кюри.

– Ага. Но я…

Я просто не могу себя контролировать. Кто-нибудь, уведите меня отсюда, или я так и буду копаться в этом стекле, а потом может произойти и что-нибудь похуже. Зря я сюда приехал.

– …на всякий случай решил проверить, – ответил да Винчи, продолжая передвигать стёклышки.

– Кажется, я вижу там красный стикер, – показал вдаль Эйнштейн, и это наконец отвлекло да Винчи. – Думаю, нужно идти туда.

– Отлично! – воодушевилась Кюри, улыбнувшись. Эйнштейн улыбнулся ей в ответ, но не сразу и словно через силу, и она это заметила.

Вот же скотина.

Помещение, куда привела их подсказка, оказалось раза в три больше первой комнаты. В глаза сразу бросались нагромождённые друг на друга физкультурные маты: серые, голубые, чёрные, не меньше тридцати штук. Лампочки не работали, но через окна проникал дневной свет, а через одно из них, разбитое, ещё и холодный уличный воздух. На полу валялись черные мешки для мусора, повсюду был разбросан поролон, перевёрнутая тумбочка беззвучно кричала распахнутыми ящиками, в углу лежали стопки пыльных книг, прикрытые решётками от радиаторов, стены были изрисованы непонятными тёмно-зелёными граффити.

– Холодно, – поёжилась Кюри при очередном порыве ветра.

– Значит, надо побыстрее что-нибудь найти, – резюмировал да Винчи. На лице его читалось удивление.

– Что такое? – не удержалась Кристи.

– Интересная комната, – уклончиво ответил да Винчи.

Им запрещено было заниматься физкультурой. О таком даже и речи не было. Видимо, здесь всё было иначе. Но столько? Зачем так много матов? Больше, чем в спортзале? Да Винчи подошёл ближе, и у него немного отлегло от сердца: друг на друга громоздился не спортивный инвентарь, а вполне подходящий. То, что сначала показалось матами, оказалось более узкими матрасами для коек. Для множества коек, каких им ещё не встретилось, но матрасы с которых определённо были сложены здесь, прямо перед ними.

Только не говорите, что все их нужно перевернуть и обыскать.

– Можем поискать здесь, – подошла к нему Кюри, и ему пришлось согласиться.

Кристи, стараясь не сильно хромать, поковыляла к тумбочке. Больше всего на свете ей хотелось взять пластырь и приклеить его на уже натёртые ноги, но ни пластыря, ни возможности его у кого-то попросить – все вещи оставлены в том сейфе – у неё не было. Чёртов Артур, подумала она, опускаясь на корточки перед тумбочкой. Если бы только у неё были её собственные кроссовки, как у да Винчи, например. Но нет же. Даже находясь где-то далеко, Артур смешивал её с дерьмом.

– С-с-с… – Кристи отдёрнула руку, порезавшись обо что-то внутри одного из ящиков. Острое металлическое дно было деформировано, и ладонь, обшарившая ящик, напоролась на его острый край.

– Ты в порядке? – спросил Эйнштейн, подходя к ней.

– Супер, – процедила Кристи. Порез был неглубокий – хоть здесь повезло. А то можно было бы и кровью истечь. Или подхватить заражение.