Аддикт

– Расскажите, что произошло вчера.

Очень скоро охотница поняла, почему спецов так не любили. Усталые глаза в момент стали холодными, строгими, пронзающими насквозь. Леонид, не мигая, «сканировал» девушку, подмечая малейшую реакцию. Голос, жест, дыхание. Живой детектор лжи.

Он быстро сменял тему, так хитро заворачивал вопросы, что порой Лиля терялась. Охотница помнила слова Сереброва, что врать нельзя, но после двадцати минут такого общения она уже с трудом доверяла сама себе. Верно ли она увидела? Почувствовала? Может, все было не так?

И вопреки второму совету Лиля невольно закрылась – скрестила руки на груди, потом положила ногу на ногу. И, как предвещал напарник, стало хуже. Глаза мужчины заискрились и… Охотница готова была поклясться, спец видел ее насквозь, улавливал малейшие эмоции. Казалось… Это же бред, но мужчина будто читал ее мысли. Каким-то чудом улавливал слова до того, как она произносила их. Лиля отшатнулась, не в силах отделаться от ощущения, словно сидит нагая перед незнакомцем.

От волнения девушка взмокла, виски сдавило. Зачем он это делает?

На лице мужчины не было ни одной эмоции. Лиля не понимала, о чем он думает, что хочет выяснить этими бесконечными вопросами?

Леонид, поняв, что перестарался, откинулся на спинку стула и отвел взгляд. Девушка разом выдохнула, навалившись на стол.

– Ваши руки, – тихо спросил мужчина. – Что с ними?

– Несчастный случай, – отрезала Лиля. Она была уверена, что в ее личном деле все подробно описали, так зачем спрашивать?

– Маскировка не лучший знак, – проговорил мужчина. – Его применяют, например, для слежки, когда нужно отвести глаза. Он поглощает очень много сил, а это может плохо повлиять на использование других знаков. Хорошо, что вы от природы энергичный человек, Лилия Витальевна, но все же…

Он слегка наклонился вперед, голос едва заметно смягчился.

– Дружеский совет: не делайте так. В конце концов вы же сюда не жениха пришли искать, а работать. Людей спасать. И когда вы вытаскиваете аддиктов из пучин отчаяния и безнадеги, поверьте, им глубоко наплевать на ваши шрамы, рубцы или родинки.

– Я поняла, – слабо отозвалась девушка.

– Вы сегодня встречаетесь с подопечным?

– Если его выпишут.

– Очень хорошо, что вы взялись его курировать. Полезная практика. С интересом ознакомлюсь с отчетом, – его глаза опять стали уставшими. – Спасибо, Лилия Витальевна, что так подробно все рассказали. Можете идти. Позовите, пожалуйста, вашего коллегу.

Лиля вышла в коридор на негнущихся ногах. Она не успела ничего сказать Сереброву, он сам зашел в кабинет, правда, на секунду задержался, поравнявшись с напарницей.

– Иди к нам. Отключи телефон и посиди одна – отдохни. Будет кто лезть – гони в шею.

Лиля хотела было шепнуть спасибо, но не успела. За Серебровым закрылась дверь.

***

Кабинет Сереброва и Цветковой был самым маленьким во всем здании, без единого окна. Туда умудрились впихнуть невероятное количество мебели: два полностью оборудованных рабочих места, полки, шкаф, ящик для документов и даже маленький продавленный диван. Наверное, это была единственная комната во всем отделе, которая удостоилась забавных прозвищ вроде «каморки под лестницей» или «Бэтпещеры».

Лиля включила настольную лампу – комнату наполнил теплый оранжевый свет, – налила чая и уютно устроилась в кресле Сереброва. Девушка даже позволила себе снять обувь и забраться с ногами. Она покрепче сжимала чашку, подумав, что для полноты картины не хватало только пледа.

Надо будет купить какой-нибудь – отвратно-розовый с единорогами, чтобы все брезговали даже дотронуться.

Борис вернулся, закрыл дверь и рухнул на диван. В первый раз в жизни Лиля видела напарника таким уставшим.

– Как все прошло?

– Не сейчас, – безэмоционально отрезал Серебров, закрывая глаза.

Лиле захотелось хоть как-то позаботиться о напарнике. Сделать чашку чая или развлечь разговором, но лучшее, что она могла, – отвернуться и помолчать.

В дверь тихо постучали. Когда Лиля открыла, на пороге стояла Вика. Та сочувственно смотрела на подругу, а в руках была очередная папка с зеленой маркировкой.

– Это нам? – уточнила Лиля, покосившись на Бориса. Стоило ли сейчас ехать? Может, отказаться?

Вика кивнула и добавила:

– Еще вас Сергей Игоревич опять хочет увидеть.

– Будем через пять минут, – отозвался Серебров, не открывая глаз. – Цветкова, кинь дело на стол.

– Хорошо, – Лиля грустно вздохнула, не в силах отогнать навалившееся чувство вины.

VI

Москва

16 июня

– Еще немного, и придется добираться до метро вплавь.

Лиля наблюдала за неистовой бурей за окном: на дорогах разлились настоящие реки, ураганный ветер почти сбивал людей с ног. «Прекрасное» лето! Охотница не могла оторвать взгляда от разгула стихии, поэтому вздрогнула от тихого кашля собеседника.

Лиля собиралась закончить курс реабилитации, подкорректировать Диме память и уйти, но в стройный план вмешалась непогода. Гроза застала охотницу с подопечным посреди бульварного кольца, и, чтобы спастись от ливня, они нырнули в первое попавшееся кафе, забитое такими же «везунчиками». Офисному служащему, что забежал вслед за Лилей и Димой, уже не хватило места, так что он скромно встал у бара, потягивая кофе.

Лиля уже почти неделю курировала Диму и старалась заканчивать работу в отделе как можно раньше. Подопечный всегда был ей рад, конечно, все еще временами хандрил, но прислушивался к каждому слову, охотно следовал советам. Порой охотница могла просто болтать с Димой по душам, отойдя от программы терапии. Как совсем недавно она общалась с напарником.

Борис в последнее время стал мрачнее обычного. Ему не нравилось внимание спецов, комиссии и то, что уже на следующий день все знали о том, что произошло на задании. К концу недели отдел напоминал потревоженный улей. Не особо помогло заключение комиссии, что аддикт не успел полностью трансформироваться и ничего «героического» Цветкова не сделала. К самому Сереброву никто не приставал с расспросами, а вот Лиля оказалась в центре нежелательного внимания. То и дело кто-нибудь, осторожно или напрямую, пытался разузнать, что же «на самом деле» случилось. Первое время Лиля честно рассказывала, но вскоре поняла: мало кто верил в официальную версию. Все пытались узнать подробности, додумывали несуществующие детали, вроде того, что это была спецоперация и Лиля играла роль приманки. Бесконечные вопросы и домыслы очень быстро утомили охотницу, и Лиля начала избегать коллег. Если кто и спрашивал о мори, то девушка копировала напарника – безразлично пожимала плечами и говорила: «Интересно – почитайте официальный отчет. Нет доступа? Ну что поделать».

Порой казалось, что уж лучше бы она не влезала в проклятую квартиру, но затем охотница вспоминала Диму, и ей становилось стыдно. Как она могла так рассуждать, когда речь шла о человеческой жизни? Ну потрепали нервы, подумаешь, зато вот он, Дмитрий Царев, сидит перед ней, живой, улыбается.

Если бы так не получилось с Борей…

– Да, дождь жуткий, – кивнул Дима, не сводивший глаз с девушки, и осторожно коснулся ее руки.

Он уже мало напоминал того мужчину, которого приводили в себя медики. Пропала излишняя худоба, кожа приобрела нормальный оттенок. Дима чисто выбрился и коротко постригся. Правда, круги под глазами не исчезли, но они были едва заметны под стеклами очков: мужчина просто походил на невыспавшегося студента. Дима не сводил с Лили взгляда ни на минуту, на губах играла улыбка.

Врачи хорошо поработали над его памятью, парень действительно верил в запой, хоть и удивлялся – в жизни никогда не пил ничего крепче пива, а тут так сразу. Лилия Цветкова для него была персональным психологом. Благодаря внушению мужчина не задумывался, что обычно соцслужбы работают иначе, и не задавал лишних вопросов. Теперь же охотнице оставалось стереть из его памяти и все воспоминания о себе. Эффект от встреч и исцеления сохранится на долгие годы. А в том, что все прошло удачно, Лиля не сомневалась. Несмотря на постоянное меланхоличное нытье, Дима уже вернулся к прежней жизни: восстановился на работе, даже перешел с «удаленки» в офис, и наладил отношения кое с кем из друзей.

– Знаешь, что самое прекрасное в ливне? – проговорил мужчина. – Наблюдать за непогодой из теплого помещения. Хорошо, что мы сюда выбрались… как такие штуки называют?

– Дайнер, – отозвалась Лиля и покосилась на часы: пора уже заканчивать всю эту историю. К тому же напарник обещал поймать у метро и отвезти на работу.

– Слушай, может, в кино сходим? – радостно продолжил Дима. – Последний сеанс, комедия, попкорн, чипсы, что хочешь. Я угощаю.

– Прости, планы.