Бездна. Девушка. Мост из паутины. Книга первая

– У нас, – холодно подчеркнула она, – нет никаких отношений. Я их в первый раз вижу.

– Иногда этого вполне достаточно.

Вера рассердилась на себя за несдержанность. Это было не к месту и явно ни с тем человеком. Она не догадывалась, что, наблюдая за ней во время работы, Дан заметил, как порой непросто складываются ее отношения с коллегами. Брошенные накануне Лией слова неприятно поразили его, и сейчас, наблюдая за спонтанной реакцией Веры, он понял, что, возможно, даже будучи неосведомленной о конкретных пересудах, она неплохо разбирается в людях, отдавая себе отчет, как в природе обуревающих их эмоций, так и в возможных их последствиях. Ее выбор держаться подальше от некоторых членов экипажа был продиктован не высокомерием, которое, как он не раз слышал за последние сутки, ей приписывали, а вынужденной необходимостью. В отношениях с мужчинами-стюардами, подобными Талю, все было чересчур предсказуемо: получив минимальную власть, они нередко пытались продемонстрировать собственную значимость перед коллегами женского пола, которые крайне редко обращали на них внимание. Вера порождала в мужчинах повышенное желание утвердиться в ее глазах, чего те добивались в силу собственного уровня и возможностей. Нелепые попытки коллег покровительствовать ей вызывали в ответ лишь недоумение и снисходительную улыбку. Чем равнодушнее и высокомернее казалась им Вера, тем больше агрессии пробуждала. Она была необычной девушкой, Дан с удивлением отмечал, как перед ее изяществом, воспитанностью и гордой осанкой многие терялись и, испытывая дискомфорт, злились. Первое впечатление, произведенное ее внешними данными, многократно усиливалось, когда она начинала говорить, двигаться, просто смотреть. Он с интересом наблюдал во время вчерашнего ужина, как отстраненная собеседница без малейших усилий, словно не отдавая в этом отчет, завораживает и приковывает взгляды. В ней не было кокетства, нарочитой сексуальности, желания нравиться, а было нечто неуловимое… он не мог сформулировать, но совершенно точно осознавал, что никогда прежде не встречал девушки, наделенной этим странным талантом. Она поглощала неосторожных жертв, подобно не поддающейся контролю и законам логики стихии, манящей и жестокой в своей непосредственности. Вероятно этим, подумал он, объясняется тот факт, что сама того не желая, она пробуждает сильные, противоречивые эмоции: женскую зависть, бессильную агрессию мужчин и искреннюю симпатию тех, в ком находили отклик ее неординарность и мягкая, неагрессивная цельность.

Для Веры, имей она возможность заглянуть в мысли нового знакомого, его проницательность явилась бы приятным сюрпризом, а произведенное впечатление доставило скорее легкий дискомфорт, чем польстило самолюбию. Она относилась к себе с завидной долей самоиронии и, всякий раз сталкиваясь с очередной, на ее взгляд, неадекватной реакцией, искренне недоумевала. Моментами ее напрягало производимое впечатление и его последствия, и она, как ей казалось, нашла этому верное объяснение: на ее жизненном пути то и дело возникали испытывающие потребность в чем-то необычном люди, которые умудрялись превратить ее, чьи внешность и манера держаться соответствовали их представлениям, в главную героиню вымышленной ими истории, в плод фантазии, не имеющей никакого отношения к реальной Вере. Ей было проще так думать, ведь быть придуманным персонажем легче, чем стихийной точкой притяжения.

– Почему ты не поехал с остальными? – за завтраком Вера задала риторической вопрос, за реакцией на который ей вдруг захотелось понаблюдать.

– Ждал тебя, – он произнес это настолько естественно, словно другого ответа на этот вопрос не существовало.

– Но мы не договаривались, – сделав короткую паузу, она продолжила, – и скорее всего наши планы не совпадают. Если не ошибаюсь, все, кроме меня, посетили озеро Хо Хоан Кием и водный кукольный театр, а я собираюсь наверстать упущенное. Жаль, ты потерял время.

– Я бы потерял время, не увидев тебя. И потом, – он попытался сказать это максимально серьезно, – мне так понравился театр Тханг Лонг, что я обязан посетить его еще раз.

– Так понравился, что не досидел до конца? – улыбнулась Вера.

– Я знал, что вернусь сегодня с тобой. – И удивленно добавил: – Не подозревал, что у вас так работает «разведка».

– Не недооценивай чужие способности. И потом, ты думал только меня обсуждают? – Вера задумчиво смотрела на собеседника. – О тебе тоже волей-неволей узнаешь много интересного.

– Волей-неволей, – он улыбнулся.

– Что поделаешь, – Вера вздохнула, – издержки замкнутого пространства.

– Не обращай внимания, слухи чаще характеризуют обсуждающих, а не объект обсуждения.

– Это так. – Она посмотрела на часы. – Во сколько начинается представление?

– В половину четвертого. Как видишь, наши планы совпадают больше, чем тебе кажется. Я тебя приглашаю. – Увидев ее нерешительность, добавил: – Если откажешься, просто прими билет.

– Спасибо, – ей начинало импонировать его поведение. – Раз там мы встретимся в любом случае, можем пойти вместе. А пока…

– Как тебе идея посмотреть деревню Лемат? Любопытное место. У нас как раз есть время.

– Я не люблю змей! – Вера поморщилась. – Честно говоря, мне хочется отдохнуть от коллег, а они, готова поспорить, там! – И, смутившись, пробормотала: – Ужас, я сегодня несу много лишнего.

– Ты просто устала, – ее непосредственность приятно удивила его. – Но учти, завтра съездить мы вряд ли успеем, ты рискуешь покинуть страну, не попробовав змеиных блюд.

– Я вегетарианка. Что мешает тебе отправиться за ядовитыми блюдами в одиночестве?

– Если не возражаешь, я предпочту твое общество обществу змей.

– Голддигерши не отказываются от таких предложений, – произнесла Вера нарочито деловым тоном и, наблюдая за его реакцией, кивнула. – Да, я знаю. Как заинтересованное лицо я не могла пропустить столь важную информацию!

– Заинтересованное лицо, – ее приятно удивили его сарказм и спокойная уверенность, – деньги дают некоторые преимущества, даже когда они заработаны не тобой. Спасибо, папа!

– Не боишься связаться с голддигершей? – Вера еле сдерживала смех.

– Я очень хочу связаться с тобой.

***

Знакомство с городом началось для Веры с центральной площади Бадинь и ее «жителями»: мавзолеем Хо Ши Мина, президентским дворцом и расположенной неподалеку, в центре небольшого пруда, Пагодой, стоящей на одной колонне – Мот Кот. Прогулявшись по французскому кварталу, они направились к Храму Литературы Ван Миеу. Вера, как ей казалось, подготовилась к поездке, но в отличие от собранной ею поверхностной туристической информации рассказы ее спутника выдавали человека, чьи знания подкреплены серьезной базой. О городе, истории, традициях и достопримечательностях он рассказывал увлеченно и в таких деталях, что, наконец, не выдержав, Вера поинтересовалась источником знаний.

– У вас можно записаться на один курс с другого факультета?

Вера кивнула.

– Возьми курс по истории и культуре Юго-Восточной Азии, узнаешь много интересного.

– И вместо того, чтобы сказать об этом с самого начала, ты слушал мои потуги про Хо Ши Мина и уточнял подробности его жизни… – Вера засмеялась. – Я выглядела нелепо. Ты мне мстил за вчерашнее!?

– Мне нравится тебя слушать, даже когда ты говоришь про Хо Ши Мина.

– Не отклоняйся от темы, – Вера поспешила отвернуться. – Что обозначают эти иероглифы?

Наконец, по самой короткой в городе улочке Хо Хоан Кием они прошли к озеру Возвращенного меча. Знаменитая Черепашья башня, построенная на островке посреди озера, казалась Вере знакомой, так часто она рассматривала ее изображение в ожидании поездки. Старинная башня, подобно драгоценности, сверкала в лучах ласкающего ее солнца, отражаясь в воде, словно ожившая картинка Вериного воображения. По красному мосту Тхе Хук они прошли в храм Нефритовой горы – Нгок Шон, где Вера, с интересом слушая рассказы Дана о символике архитектуры, значении каждого изображения и иероглифа, с удовлетворением отметила, как повезло ей с «гидом». Невольно поморщившись, глядя на мумию гигантской черепахи, она со смехом признала, что черепаший сосед – красный конь – ей более по душе. Присев на корточки на берегу озера, она вскликнула от неожиданности, заметив в воде черепаху… «Это на удачу», – обрадовал ее Дан.

Красота этого места потрясла Веру, ей казалось – она видит один из самых прекрасных и необычных пейзажей в своей жизни. Во время прогулки по парку полил ливень, яростней которого Вера не встречала прежде. Сидя в беседке, слегка промокшая девушка завороженно слушала шум дождя, наблюдая за тем, как летящие с неба капли соединяются с зеркально-изумрудной гладью озера.

Помимо поразивших ее деревьев лок вынг на берегу озера Вера с удивлением обнаружила плакучие ивы – эти деревья росли в городе ее детства. В те годы живые существа, легенда о которых тронула сердце маленькой Веры, казались ей трагическими, и девочка относилась к ним с особой нежностью. В новой стране ивы сменили пальмы, не вызывающие у нее никаких эмоций. Эта встреча невольно напомнила ей детство, счастливое и безмятежное время и дом, который она иногда вспоминала. Летний дождь, Вера улыбнулась, еще один привет из прошлого. Ее мысли унеслись в последнее лето, проведенное в старом доме: тоненькая девочка с длинными волосами, смеясь, бегает под теплым дождем с младшим братом и всматривается в небо в ожидании радуги. Она снова вдыхала запах травы после дождя и слышала детский смех, свой смех. Мягким прикосновением ласкала ее давно ушедшая беззаботность. Она выросла, сменив ивы на пальмы, летние дожди на палящее солнце, оставив в прежней жизни детскую безмятежность. В эти минуты, отгородившись от окружающей действительности, она погрузилась в свой мир и на застывшем лице проступили необыкновенные мягкость и нежность.

Наблюдая эту отстраненность, Дан пытался понять, что за мир тщательно скрыт от посторонних глаз за ее красотой. Этот мир, пробуждая любопытство, притягивал его. Внимательно всматриваясь в красивое лицо, он с удивлением обнаруживал, как причудливо сплелись в ней сильный характер и почти детская беззащитность, яркая женственность и трогательная ранимость. В эти минуты она казалась именно такой: нежной, ранимой и по-детски хрупкой. Ее хотелось защищать, оберегать, любить. Странно, думал он, никто не пробуждал в нем подобных чувств, а сейчас, помимо воли, его, словно водоворот, затягивает эта необычная девушка, не оставляя никаких шансов на отступление. Застывшее лицо Веры казалось восковым, и только в огромных глазах светилась пронзительная нежность. Наконец, почувствовав на себе его взгляд, она, словно возвращаясь, вздохнула. Лицо обрело прежнее выражение. Улыбнувшись, сказала, что вспомнила детство. В эту секунду Дан с некой фатальной неизбежностью осознал, что никогда не забудет этот день, этот дождь, эту беседку и лицо этой девушки.

Дождь прекратился. Легкий ветерок доносил аромат цветов, травы и пропитанной дождем земли. Свежесть, ворвавшись в жаркий воздух августовского дня, принесла долгожданное облегчение жителям города. Небо пронзила необыкновенно яркая по интенсивности красок тройная радуга. Она впадала в озеро и поднималась ввысь идеальным полукругом, рождая иллюзию эфемерного сотворенного гениальным художником сияния. Фантастическая красота, триумф красок казались скорее плодом воображения, а не природным явлением. Озеро, храм, небо были словно вырваны из другой реальности.

– Ради одной этой радуги стоило приехать сюда, – тихо произнесла Вера.

– Здесь редкой красоты радуги, закаты и рассветы, – согласился Дан.

– Ты не в первый раз во Вьетнаме?

– Во второй.

– Закаты, рассветы, – Вера улыбнулась, – рискну предположить, ты в хорошей компании приезжал сюда в прошлый раз.

– Я и сейчас не жалуюсь, – он смотрел ей в глаза, и этот взгляд смущал ее.

– На этот раз тебе придется довольствоваться радугой.

– И закатом. На этот раз, – подчеркнул он.

Его самоуверенность начинала злить Веру.

– Закатом? «На этот раз»? Ты оптимист! – в ее голосе скользила откровенная насмешка.

– Скорее реалист, – опять этот спокойный, уверенный голос.