Отверженная для генерала драконов

Попытка сесть расставляет всё по местам. Приподняв голову, я осматриваюсь и понимаю очевидное – я в ловушке.

Глаза уже привыкли к темноте, так удаётся различить обстановку комнаты. Лежу на спине в кровати с высокими столбиками, поддерживающими раму тяжёлого балдахина, который сейчас плотно занавешен. Одежды нет, лежу абсолютно голая. На моей груди прям там, где надо (нет), покоится здоровенная мужская ладонь, запястье которой обхватывает кандалы. Кроме них на нём, видимо, тоже ничего больше нет.

Вот чёрт… Со мной же не… ничего не делали, пока я была в отключке? А то это уж совсем как-то нездорово…

Пробую пошевелиться и понимаю, что он ещё и ногу на меня закинул. Засада. Медленно поворачиваюсь и вижу Райнера непростительно близко. Генерал мирно спит и сейчас кажется совершенно неопасным. Лицо спокойно и расслабленно, глаза не мечут молнии, губы не кривятся в едких ухмылках.

Милота какая. Уверена, старая София сейчас растаяла бы и влюбилась в него второй раз. А вот мне надо выбираться. Я слишком сосредоточена на причине того, почему он себя к кровати приковывает.

Первым делом осторожно обхватываю его запястье и пытаюсь убрать руку с груди. Что за манеры, генерал? Что вы себе позволяете после того, как швырнули меня в камеру? Хотя кто этих извращенцев знает, может у него игры такие? Цепи, клетка… Я как-то больше к традиционности склоняюсь…

Мне удаётся сдвинуть его ручищу, не разбудив, но когда я пытаюсь убрать её с себя, генерал хмурится и обхватывает меня поперёк туловища, прижимая крепче. Вот блин. Вцепился так, будто игрушку у него отобрать пытаюсь.

Хотя почему будто, так и есть…

Осторожно поворачиваюсь к нему лицом, пробую выскользнуть из-под его ноги. Нужно дать себе больше свободы, тогда возможно смогу выбраться, когда он, например, повернётся на бок.

Стараюсь двигаться очень-очень медленно, буквально по миллиметру, прислушиваясь к спокойному ровному дыханию Карта. Странный он всё же. Мне кажется, если твоя вроде-как-жена грохнулась в обморок, её надо в покое оставить, а он рядом спать улёгся.

Когда до свободы всего ничего, колено мужчины соскальзывает с моего бедра и ударяется в матрас. От этого звякает цепь, и я замираю, наблюдая за тем, как приоткрываются глаза Райнера.

Не просыпайся. Не просыпайся! Тебе показалось…

Сперва кажется, мои молитвы кто-то да слышит, мужчина закрывает веки, но уже через секунду снова распахивает их. Радужка загорается инфернальным светом, и он смещает взгляд, точно на меня и я, взвизгнув, отшатываюсь, увидев вертикальные зрачки.

Всё смешивается и расплывается. Я отбрасываю лёгкое одеяло и пытаюсь вскочить с кровати. Он же прикован, так? Значит, если я смогу отбежать подальше, он меня не тронет, правильно?

Я откидываю в сторону тяжёлый балдахин, но Райнер успевает схватить меня за плечо и швыряет обратно на подушки. Ловит запястья и вжимает в подушку над моей головой.

Сердце колотится так, что его должно быть слышно на первом этаже. Я почему-то думаю, что хорошо бы заорать, но не могу выдавить из себя и писка. Райнер нависает надо мной. Шикарное тренированное тело «украшает» паутина страшных шрамов, я даже представлять не хочу, какой была его жизнь. Тут и следы от ожогов, и царапины будто от когтей. Кубик к кубику, под кожей красиво перекатываются мышцы, выделяющиеся вспыхивающими то здесь, то там молниями светящихся вен.