Капюшон для гномика

Два дня провели они на берегу ручья. В эти дни зайчата по очереди уходили в лес и проверяли, не появился ли рядом какой-нибудь хищник. Но, на их счастье, всё было спокойно. Они приносили маме вкусные корешки. Мамина лапка почти восстановилась, и непослушный зайчонок сказал, что пора двигаться к новому дому, нельзя заставлять папу-зайца так долго ждать.

– Как мы уверены в папе, так и он уверен в нас. Я в этом не сомневаюсь. Но всё-таки будет нечестно испытывать его терпение. Ведь даже самый уверенный заяц, такой, как наш папа, нет-нет да и заволнуется, куда это мы пропали.

У младшего брата нюх был действительно лучше. Поэтому он шёл впереди и проверял, безопасна ли дорога. А непослушный братец указывал, в какую сторону ему двигаться, и поддерживал под лапу всё ещё хромающую маму.

Через день они вышли на край леса, от которого раскинулось привольное, сочное поле. Младший зайчонок неожиданно высоко подпрыгнул и радостно закричал:

– Я чую, я чую папу! – Он кинулся со всех ног вперёд и скрылся в густой траве.

Очень скоро он появился снова, а за ним из травы вышел их папа-заяц.

Радости не было предела! Папа обнял сыновей, а потом подхватил на лапы маму-зайчиху и повёл их в центр поля, к их новой норе.

До самого вечера они наперебой рассказывали друг другу о своих приключениях. Оказалось, что папа потерял их след из-за запаха бензина тех самых громких машин. И когда настало утро, он ещё долго бегал по округе и искал их.

– Потом в какой-то момент я успокоился и понял, что надо идти туда, куда мы и планировали вначале. Ведь рано или поздно вы тоже придёте туда. Иначе можно заблудиться окончательно, но так и не встретиться в большом лесу. Я пришёл сюда раньше вас. И стал волноваться, что вас задержало. Наши старые соседи тоже уже все были здесь и обустраивали новые норы. Я занялся тем же, чтоб легче было пережить ожидание. И не зря! Когда вы пришли, всё уже было сделано наилучшим образом. Конечно, каждый день мы с соседями ходили вам навстречу и прочёсывали лес, насколько могли, но в глубине души я верил, что с вами всё в порядке. Ведь вы пропали вместе, а значит, поможете друг другу.

После волнения встречи и радостных рассказов зайчата сладко уснули в своей новой, уютной, безопасной норе.

А мама-зайчиха спросила у папы-зайца:

– Почему ты был так уверен, что твои дети не пропадут? Ведь один из них такой непослушный… ты помнишь наш последний разговор той ночью… мы волновались, что из нашего старшего сына не выйдет толка. Мне так стыдно теперь за эти слова.

Папа-заяц обнял зайчиху-маму и сказал:

– Когда я понял, что вы пропали, и начал волноваться, то вдруг вспомнил своё детство. В нём тоже были опасные приключения. И я ведь, если честно, тоже был не самым послушным зайчонком, просто я об этом забыл, когда вырос. И я вдруг подумал, что непослушание не делало меня злым или глупым. Оно просто лилось из меня наружу само, потому что я очень хотел делать всё сам, без чужих указаний. И когда я это понял, мне стало спокойно за вас. Я уже не сомневался, что наш старший сын найдёт выход из любой ситуации, ведь рядом не будет того, кто говорил бы ему, что именно нужно делать. И ему придётся решать самому. А это самые лучшие обстоятельства для непослушного зайчонка.

– Я снова начинаю плакать, – тихо ответила мама-зайчиха, – от счастья, наверное. А что же наш младший зайчонок? Неужели он будет не таким, раз он послушный? Ты знаешь, он очень добрый, и заботливый, и смелый! Он не ссорился с братом, не перечил ему и во всём помогал. Ах, если бы не они, не знаю, что бы со мной было!

– Ты сама всё сказала, – улыбнулся папа-заяц. – Он смелый и заботливый. И он способен ценить своего брата и доверять ему, когда тот говорит дельные вещи. В нём нет зависти и ревности. По-моему, у нас чудесные дети! И послушные они или нет, это не отменяет их лучших качеств.

С того дня заячья семья зажила своей обычной жизнью. Старший братец по-прежнему был непослушным в отличие от младшего. Но больше родители не расстраивались из-за упрямства их сына. Ведь они поняли, что личные качества к хорошему поведению не имеют никакого отношения.

А зайчата выросли. И из них получились стоящие папы-зайцы. Только об одном волновалась старая зайчиха-мама. Как бы её взрослые сыночки не забыли, какими они были в детстве. И не стали учить своих зайчат тому, чего на самом деле не существует.

Капюшон для гномика

В одном чудесном лесу жил маленький гномик по имени Нохит. Его ушки были остренькими сверху, а его глазки были хитрыми. И могло бы показаться кому-то, что он тот ещё шутник и проказник, но очарования и доброты в нём было много больше, чем хитрости и шалости.

Одним словом, Нохит был очаровательным гномиком.

Самым любимым делом маленького гнома было после долгого трудового дня надевать мягкую курточку с большим капюшоном и ложиться спать. В этот момент даже его мама, которая за день успевала насмотреться на его шалости и проказы, не могла сдержать вздох умиления. Таким он сразу становился уютным и милым в своей мягкой курточке и в своём большом капюшоне. И пусть вас не удивляет, что перед сном гномы одеваются так странно. Ведь у них мало общего с людьми, поэтому не стоит судить их по себе. Да и спать в том, что тебе кажется самой уютной вещью на свете, гораздо приятнее, чем в обычной пижаме.

Как-то раз в их краях появился новый правитель. Это был суровый, строгий и властный гоблин. Большой и страшный, как тёмный утёс в грозовую ночь. Всем гномам в округе было строго-настрого запрещено шалить и хитрить. Раз и навсегда. И наказание за нарушение было таким тяжёлым, что ни один взрослый гном не посмел нарушить этот новый закон. Жизнь их с тех пор стала пресной и скучной. А ежедневные хлопоты невозможно было разбавить задорными проделками. Очень скоро старшие гномы стали всё меньше походить на себя и всё больше на тех из нас, кто изо дня в день проживает одно и то же, не ощущая от этого никакой радости.

Но что могли поделать взрослые со своими малышами-гномиками? Разве можно объяснить ребёнку, что шалость и озорство теперь вне закона? Тем более, когда речь идёт о гномьих детях, которые из века в век славились хитростью и изобретательностью. Как ни старались взрослые объяснить своим гномикам новые правила, ничего у них не получалось. Дети шалили, как прежде, и в любой момент могли оказаться в лапах сурового гоблина и его приспешников.

Каждый день теперь все родители испытывали странные чувства. С одной стороны, они восхищались и даже завидовали тому, что их малыши продолжают проказничать так, как делали это все гномы многие века. Но, с другой стороны, они очень боялись, что это привлечёт беду и с их детьми случится непоправимое.

Мама Нохита переживала больше всех. По крайней мере, она была уверена, что никто в этом мире не переживает за своего малыша так сильно, как она. Ей было страшно за его будущее и за то, что он может попасть в лапы гоблина.

Её материнское сердце не находило себе места и ныло каждое утро, когда Нохит отправлялся на прогулку. И каждый вечер, когда он приходил довольный и счастливый домой, она обнимала его крепко-крепко и радовалась, что ещё один день прожит им в веселье и радости, что он цел и здоров, и его не настигла кара сурового гоблина.

Но так не могло продолжаться вечно. И однажды она села и стала придумывать способ защитить своего сына, случись с ним беда.

В тот вечер, когда Нохит укладывался спать, она подошла к нему и сказала:

– Сынок, я волнуюсь за твои проказы, но я не могу заставить тебя прекратить. Иначе ты не был бы настоящим, а главное, счастливым гномом. Поэтому я хочу, чтобы ты всегда носил эту уютную курточку с этим большим капюшоном. Не только ночью, но и днём. Прошу тебя, не расставайся с ней. Ведь она делает тебя таким милым и сладким, что ни один гоблин не смог бы заподозрить тебя в трюкачестве и неповиновении новым законам.

Нохит удивился маминым словам. Потому что он так и не воспринял всерьёз то, о чём давно говорили все взрослые. Так же, как и другие малыши-гномики, он не верил в неотвратимость наказаний и в строгость правителя-гоблина. Но сейчас мама говорила так проникновенно, что он прислушался к её словам. Тем более что ему несложно было выполнить её просьбу.

Наутро, когда Нохит вылез из кроватки и хотел снять, как обычно, свою курточку с капюшоном и надеть что-то другое, он вспомнил слова мамы, её беспокойство, и решил послушаться её. После завтрака Нохит поцеловал маму и побежал гулять в своей ночной одежде. А мама проводила его с улыбкой и тёплой уверенностью на сердце, что теперь-то уж с её ребёнком не случится беды.

Нохит побежал в чащу леса к своим друзьям. Он с нетерпением ждал встречи с ними, чтобы придумать новые проделки и шалости. Но когда он, добравшись до их маленькой полянки, вынырнул из кустов, никто из друзей не узнал его.

– Ты кто? – настороженно спросил самый смелый гномик. – И как оказался в такой чаще леса, где гуляют только волшебные гномы?

– Ха-ха! Ребята, это же я! – тотчас развеселился Нохит. – Я самый сказочный гном из всех вас, раз вы меня не узнали!

Гномики обступили его и не могли поверить, что перед ними стоит их давний друг.

– Что с тобой случилось, Нохит, мы с трудом узнаём в тебе гнома! – удивлённо спрашивали они.

Нохит снял с головы свой большой капюшон и хитро блеснул глазками.

– А так?

Друзья ахнули. Перед ними стоял их давний друг Нохит. Но как же они не узнали его сразу?

Минуту они все удивлённо молчали. А потом наперебой стали расспрашивать Нохита, как ему удалось их обмануть и кто же наложил заклятье невидимости на его капюшон.

Но Нохит только и мог повторять, что это его любимая ночная курточка, в которой он спал всё детство. И что мама очень просила теперь носить её и днём, чтобы избежать наказаний за шалости от строгого гоблина.

– Значит, она не заколдована? – удивлялись гномы.

– Нет, вовсе нет. Но давайте проверим! Пусть каждый по очереди примерит её! – предложил Нохит.

Он стянул с себя любимую уютную курточку с капюшоном и протянул друзьям. Самый смелый из них взял её и надел на себя. Но чуда не произошло. Рукава были коротковаты, а капюшон с трудом налез на лохматую голову с большими острыми ушами.

На полянке раздался громкий смех. Все гномики заливисто хохотали над своим другом, который ничуть не обиделся и стал смеяться вместе с ними.

После каждый гномик примерил на себя курточку Нохита, но даже на тех, кому она была впору, волшебство не действовало.

– Это странно! – печально сказал Нохит. – Ведь я надеялся, что каждый из вас сможет спрятаться от гоблина так же, как я.

Он вдел руки в рукава, накинул на голову капюшон, и снова друзья с трудом различали в нём Нохита-проказника.

Перед ними стояло милое улыбчивое существо, чем-то похожее на эльфа, а чем-то на неведомого чужестранца, о котором никто ничего не знает точно.