Осколки прошлого

Вернулась домой женщина в двойственных чувствах. С одной стороны, ей не хотелось подвергать правосудию своего любимого сына. С другой стороны, она осознавала, что все произошедшее выходит за рамки понимания и не является чем-то нормальным и обыденным.

Всегда есть риск того, что кто-то внезапно опомнится и поднимет шумиху. И кому тогда от этого лучше станет? Более того, с минуты на минуту от гостей должен был вернуться Володенька. Будет очень сложно объяснить ему, куда пропали мама с братиком и сестренками.

Надо бы поскорее поговорить с Андрюшей и убедить его в том, чтобы он пошел с ней вместе завтра в правоохранительные органы и признался в содеянном. Может быть, удастся получить для него минимальное наказание, кто знает?..

***

На следующее утро Вера Павловна проснулась и спустилась на первый этаж дома, чтобы позавтракать. Накануне вечером они все же пришли с Андрюшей к решению пойти вместе в участок. Женщина заметила Володю, который размеренно пил кофе с молоком. Она попросила, чтобы тот сходил к отцу и разбудил его.

Внук отправился выполнять просьбу бабушки. Буквально через пару минут он вернулся обратно на кухню и продолжил пить свой напиток.

Прошло около двадцати минут. За это время Вера Павловна успела приготовить завтрак. Женщине показалось очень странным то, что ее сын до сих пор не вышел к ней, так как тому никогда не было нужно много времени, чтобы раскачаться после сна, умыться и одеться.

Зайдя в комнату сына, она заметила, что его там уже нет. Вера Павловна позвала Андрея по имени, но никто не откликнулся. Тогда она решила обойти весь дом. Женщина даже вышла во двор, но так и не обнаружила сына.

В прихожей Вера Павловна обратила внимание на то, что верхняя одежда Андрея висит дома, обувь также стоит на месте, а это значит, что он не мог уйти в сильный мороз куда-то далеко и тем более надолго. И все же сына нигде не было.

Что за глупые шутки?!

Обеспокоенная женщина начала снова искать своего пропавшего сына, попросив Володеньку помочь ей с этим. После повторного осмотра дома и его окрестностей они отправились на свою семейную ферму.

Вера Павловна заметила дым, исходящий из свинарника и со всех ног помчалась в его сторону. Подбежав к двери и открыв ее, она увидела обгоревшее тело своего сына…

Какое-то время женщина стояла неподвижно, будто ее ноги приросли к земле. Когда она начала анализировать увиденное, то сиюминутно ощутила отчаянную боль в сердце. Глаза продолжали видеть жуткую картинку, но мозг отказывался принимать эту болезненную информацию.

Женщина почувствовала, что с каждой прошедшей секундой земля начала уходить из-под ног. Глаза все больше наполнялись слезами, а дыхание стало запредельно прерывистым и тяжелым.

Вера Павловна еле держалась на ногах и никак не могла поверить в то, что ее сын мертв. Он больше не дышит. Он больше не живет. Это какой-то неправдоподобный сон.

Еще более странным было то, что обгорел Андрюшенька в том самом месте, куда он предыдущим днем спрятал останки своей семьи. И теперь сам же ушел на тот свет вслед за ними.

Жуткая и нестерпимая боль, поселившаяся в душе. Отчаяние и глубочайшая печаль, охватившие всецело.

Тошнотворное ощущение потери настолько разрушало ее внутренний мир, что Вера Павловна была не в состоянии осмыслить и осознать окружающую реальность. Все вокруг стало казаться бессмысленным, пустым.

Сильное сотрясение охватило женщину столь тяжко, что руки начали ходить ходуном. Вера Павловна упала навзничь. Она была не в состоянии присесть или подняться. Весь мир для нее замер на эти мгновения тоски и скорби. Из глубин души рвался наружу крик ошеломляющей боли против беспощадной реальности.

Как ей теперь жить без Андрюшеньки?

Нестерпимые материнские муки. Горькое чувство вины. Лютое ощущение самой главной потери. Разум боролся с понимание того, что больше ничего нельзя сделать или изменить. Все. Точка. Ее любимого Андрюшеньки больше никогда не будет рядом. Отныне она не сможет услышать его славный голос, почувствовать силу его сыновних объятий.

Глубочайший шок. Мучительная скорбь. Беспросветное отчаяние. Горестные чувства одолевали Веру Павловну, поглощая весь ее разум одним четким осознанием – настал день смерти ее единственно любимого и оберегаемого ребенка.

Кто мог убить Андрюшеньку?! За что?! Ответов на эти и многие другие вопросы у Веры Павловны в тот момент не было.

Кроме ее сына имя преступника не знал никто. Официальной версией было то, что Чернов Андрей Семенович так сильно сожалел о содеянном, что умер в результате самосожжения. Но Вера Павловна отказывалась в это верить.

Женщина не сомневалась в том, что ее сына убили. Она никак не могла выбросить из головы тот факт, что кто-то подложил два бревна к двери свинарника таким образом, чтобы ее нельзя было открыть изнутри.

На фоне горя Вера Павловна и ее единственный уцелевший внук Володя должны были как никогда сплотиться, но произошло все ровным счетом наоборот. Родственные отношения бабушки и внука потерпели крах. Женщина за что-то возненавидела свою кровинушку настолько, что Владимир спешно уехал на проживание в город к друзьям матери.

Глава 4

По мере повествования участковым всей этой истории я испытывала леденящий страх и суеверный ужас. Мне было сложно принять все, смириться со случившимся. Руки бесконтрольно подрагивали от напряжения. Я никак не могла полностью осознать и признать чудовищную историю семьи Черновых и купленного мною дома.

– Иван Сергеевич, – я долго не могла определиться, что же не так. Какая-то мысль настойчиво жужжала на краю сознания, но не желала быть пойманной. Пробежавшись по фактам еще раз, я осознала волнующий меня теперь вопрос. – А почему меня обо всем этом никто не предупредил при покупке дома?

– Так вы ж, наверное, не спрашивали, – легко и просто заключил в ответ участковый.

– Спрашивала, – меня обуревала едва сдерживаемая злость. – Я спрашивала. И про причину продажи дома. И про предыдущих владельцев.

– Ну, что поделать? – мужчина не секунду задумался, пришел к чему-то в своей голове и едва заметно пожал плечами. – Не повезло вам, Аня, значит. Сами подумайте, кто ж о таком при оформлении сделки заговорит…

Поток бранных слов так и рвался наружу. Какого хрена ко всему этому дерьму должна была примешаться и я?!

– Если бы мне было все это сразу известно, то я бы ни за какие коврижки не стала покупать жилье с "такой" историей, – не смогла удержаться от комментария и выпалила буквально на одном дыхании.

– Ой, да ладно вам, гражданочка, – насмешливо проговорил этот изначально незваный гость, обесценивая мои чувства. – Не будьте такой мнительной, это все уже давно в прошлом.

Охотно хотелось бы мне сейчас в его слова поверить, но ощущения почему-то продолжают кричать об обратном.

Некоторое время мы молча продолжали пить чай, пока меня вновь не "осенило" очередной нестыковкой.

– А что случилось с семейной фермой? – на меня уставились удивленные глаза. – Ну, с той, про которую вы рассказывали. Я не припоминаю, чтобы она хоть как-то значилась в документах купли-продажи.

– Так ее в них и не должно было быть, – ответил с поучительным видом знатока этот странный человек. – Ферму народ почти сразу после случившегося разобрал. Там сейчас просто ничего нет.

Мы еще немного пообщались, но после звонка от жены участковый поспешил домой.

Я закрыла дверь, оградив себя от мира снаружи. Вот только как мне теперь "переваривать" все услышанное, ума не приложу…

***

…Шарк-шарк-шарк…

Дурной звук опять выводил меня из спящего состояния. Я не могла осознать, я все еще сплю или уже проснулась.

…Шарк-шарк-шарк…

Неторопливые шаги были отчетливо слышны в ночной тишине дома.

…Шарк-шарк-шарк…

Я попробовала отрешиться от реальности, плотно укутавшись в теплое одеяло.

…Шарк-шарк-шарк…

Это просто мое воображение. Я взрослый человек, всей этой паранормальной хрени точно не существует. Все в полном порядке. Я одна в доме. Больше тут никого быть не может.