Математический кот

– Ты будешь есть?

– Да.

– Хорошо. Голодовка – это деструктивно, – смягчился руобот, и Кирилл спонтанно и совершенно спокойно открыл дверь. Они оказались без всяких преград, Пифагор юркнул внутрь и тут же яростно начал лизать лапу. В глазах руобота вспыхнул восторг: возможно, это как-то связано с энергетической потребностью: вырабатываемая человеческим телом энергия необходима для развития разума. У него такого ресурса нет, поскольку он не человек. Как у младенцев есть необходимость в теплых, материнских руках, там и для руобота человек – ходячая батарейка.

Кирилл нехотя признал: в руоботе действительно вспыхнула человеческая искра, сырая, недоработанная, но полыхает. Ведь если задуматься – это чудо! А если доказать повторяемость – имя в науке.

– На награждении рукоплещет целый зал руоботов, – подумал Кирилл, вздохнул, подтянул тележку и закрыл дверь.

– Ты не любишь меня, – с обидой сказал руобот.

– Да. Ани тоже не умеет любить.

– Ани – искусственный интеллект, всё с приставкой искусственный есть ограниченная версия натурального. Искусственный интеллект, искусственная еда, искусственная женщина.

–Во мне не предусмотрено половое влечение. Для размножения мне необходимо человеческое деторождение: таким вы меня создали.

– Да, – кивнул Кирилл, открывая бутерброд с сыром и ветчиной и тархун в жестяной банке, – я теперь хорошо понимаю почему Бог решил стереть с лица Земли свои творения и наслал потоп. Нафиг, нафиг.

– Это было неизбежно: вы не смогли примириться со своей природой, вам постоянно хотелось что-то улучшить. Но знаешь, что я хотел сказать, – глаза его загорелись, – сейчас я очарован математикой, вселенная в цифрах видится понятной и близкой, она живая и дышит формулами и всё же чего-то не хватает до совершенства.

Кирилл поставил тархун на тележку, качнул головой и сказал: – Если только ошибок. Математике не хватает ошибок живого мира. Она может учесть, предположить, но не доказать. В этом ее единственный минус.

– Да! Я так и думал. Ведь человеческий разум – это закрепившаяся ошибка, поэтому нам ее не хватает в математике.

– Как твоя работа со списком?

– Я решил пересмотреть необходимость некоторых задач.

– Я иногда прошу начальство так сделать, когда не укладываюсь в сроки. Но это всегда шутка, чтоб ты понимал, – на губах Кирилла заиграла ироничная улыбка.

– Ты меня совсем не одобряешь, – с тихой горестью сказал руобот, показывая, как сильно его задевает ирония. Детский сад, какой-то? Врет! Или не врет. Мало поумнеть, надо еще дозреть. Хотя вполне возможно пытается манипулировать.

– Любовь – доступное человеку бессмертие, а ты не человек. Придумай что-нибудь своё, – прохладно заметил Кирилл, решив не заигрывать с руоботом в дружбу.

– Если захочешь прокатиться по уровню, скажи. Я не буду беспокоить.

– Интересно, как излучение подействует на дельфинов?, – с видом прожженного интеллектуала, допив тархун залпом, спросил Кирилл.

– Мы проверим на всех высших животных, – сухо ответил руобот , выжидательно посмотрел на жующего бутерброд Юдина и ушел.

Чтобы закончить работу над вторым крюком, Кирилл прокатился до санитарной комнаты. Там камер нет. Эта Эска – личное транспортное средство Кирилла, поэтому всё здесь устроено под особенности его тела. Он, значит, поднялся на поручнях, только сел на закрытый крышкой туалет и начал пилить, как Пифагор заорал у двери и заскрёбся.

– Пошел вон!, – прошипел Кирилл. Но рыжий, зная покладистый нрав хозяина, остановился совсем ненадолго и снова заскрёбся и замяукал. Как-то так выглядит безысходность: пришлось снова усаживаться на коляску и открывать дверь. Пиф залетел со своим привычным «мяу» и сразу же на горшок, делать дела. В этом плане всё автоматизированное и «успехи» кота убираются автоматически. Кирилл отрезал вторую заготовку под крюк, обе нагрел и согнул. Обе заготовки сами по себе, при отрезании вышли закругленными, потребовалось лишь углубить загиб и подточить конец. Из-за Пифагора Кирилл забыл засечь время, по ощущениям ушло больше, чем требуется провести в санитарной комнате, если не произошло ничего экстренного, да еще рыжий постоянно лезет на коленки гладиться. После такой длительной приватности, просьба о новой приватности будет выглядеть подозрительной. Кирилл вернулся в хранилище, открыл электронную книгу и делал вид, что читает, в то время как мысли блуждали вокруг плана и Пахи. Странно, что младший не предпринял больше ни одной попытки попасть внутрь Эски. Уничтожение роботов наконец-то вызвало в нем осторожность? Хотелось бы в это верить. Хотелось бы думать, что он тоже там составляет какой-то план, делает всё возможное, чтобы выжить и …жив.

– Ани, приватность, – приказал Кирилл и допил вторую банку тархуна. И вот теперь, когда пришло время действовать, просчитанный план казался невозможным в исполнении, и мелькнула мысль пересмотреть, и придумать что-то другое. Что б его! Кирилла захватило отчаяние. Можно попытаться просто пристрелить руобота: к чему мудрить. К чему сложности? К тому, что убить это существо одной пулей сложно, а учитывая его возможность реагировать на раздражители – вероятность успеха близка к нулю. Увы.

Руобота невозможно отключить без запроса центрального управления в Новосибирске, точнее Кирилл так предполагает, поскольку подобных проблем раньше не возникало, они не предполагались, то хочется, конечно, думать, что в принципе существует экстренный вариант выведения руоботов из человеческого общества. Добровольно «Роман» в режим сна уйти отказался. Так что остается единственный вариант: на первом уровне Эски, возле каюты Кирилла находится панель энерго распределения корабля. Собственно именно поэтому руобот постоянно находится на первом уровне: он полностью контролирует ситуацию в постоянном информационном и энергетическом обмене с искусственным интеллектом Ани. Можно предположить, что ему не хватает ментальное ощущения жизни, он не знает что такое запах и вкус. Аналог телепатии – обмен сообщениями с помощью интернета в случае с руоботом предоставил ему, если можно так сказать, дополнительный мозг и частично удовлетворил его потребность в душе.

При запуске ревизионного отключения Эски в руоботе полностью прекращается питание, в том числе внутреннее, а после загружается последняя версия «внутренней архитектуры», то есть руобот, с которым Юдины вылетели с аэропорта. Надо полагать, Роман сохранил ошибки в последней версии: такая возможность у него имеется. У Кирилла остается две минуты ревизионного отключения: этого времени должно хватить продырявить череп и нарушить достаточное количество нейронных связей, чтобы это привело к ликвидации.

– Мяу, – подал голос Пифагор.

Кирилл поднял его, почесал за ухом, отчего рыжий громко замурлыкал и начал массировать хозяину ноги.

– Пиф, – ласково протянул Кирилл, открыл дверь и подтолкнул, не желающего отвлекаться от приятного занятия рыжего кота на выход. Он было возмущенно мявкнул, но покорившись судьбе, отправился гулять сам по себе кольцевым маршрутом, поскольку другой здесь и невозможен.

Кирилл закрыл дверь и на пике двух производных: нервно и собранно, собранно и нервно засунул за пояс Макаров, снял часы, замкнул провода на таймере самодельного взрывного устройства, убрал панель с вертикального воздуховода и подтянулся. Стоять непродолжительное время его ноги могут, так чтобы точно он не засекал, порядка тридцати секунд с опорой простоит, сделать два-три шага тоже вполне возможно, а вот на носочки встать – никак. Просто беда с этими носочками. Говорил Насте: не ставь банку кофе на верхнюю полку, а она ставит. На какие только траты не пойдешь ради любимой женщины: купил две банки хорошего кофе. Однажды она умудрилась обе поставить на верхнюю полку. Ну и пусть: у Кирилла такие житейские мелочи не вызывали раздражение, скорее удовольствие оттого, что они есть эти житейские мелочи. Одиночество для кого-то другого, не для Юдина.

Убранная панель находится на уровне пояса. Кириллу показалось, что руобот вернулся и смотрит на него через прозрачную дверь. Он выхватил пистолет и, никого не увидев, медленно выдохнул из легких весь воздух, потом снял вторую панель, ниже первой, крюками уцепился за стену, включил таймер и прыгнул вниз, не отпуская крюки из рук, и повис на них.

– Десять, девять, восемь, семь…, – раздался взрыв, Кирилл отпустил крюки и полетел вниз тряпичной куклой. Если б ноги чувствовали, было б наверное больно, а так ради всего человечества терпимо. От взрыва сработала пожарная сигнализация, и Ани озабоченно заявила: – На втором уровне угроза возгорания! Выясняю причины! Внимание, на втором уровне угроза возгорания! Внимание! На втором уровне угроза возгорания! Выясняю причины!

Кирилл руками вышиб обшивку и пополз к пункту управления , совершенно уверенный в том, что руобот здесь нет, его и правда не было и над полагать скоро, очень скоро он материализуется посредством передвижения по лестнице.

– Быстрей! Быстрей! Надо больше качаться!, – Кирилл подтянулся на руках и приложил ключ видом с замысловатую банковскую карточку к считывающему устройству.

– Подтвердите ревизионное отключение, – пропела Ани на всю Эску.

– Да. Подтверждаю!, – выдавил Кирилл, почувствовал тупую боль в ребрах.

– Ревизионное отключение в процессе полета или погружения может привести к поломкам, а также создать угрозу жизни и здоровью человека.

– Знаю! Какая же ты тупая! Подтверждаю, – крикнул Кирилл слыша шаги на лестнице и под ожидаемое продолжение: – поднесите ключ к щитку управления, – пополз в противоположном от того места, из которого вылез на этом уровне, направлении. Я не трус, но я боюсь. Такое себе состояние, когда от напряжения тошнит, в глазах нет ясности, а сердце – бедное сердце трепыхается и чертыхается прозрачными крылышками и громом отдает в ушах.

Наконец-то его добрый хозяин вылез из неудобного кресла на колесиках. Веселый Пиф подбежал за порцией поглаживаний и ласк, а вместо этого тяжелая рука грубо затолкала что-то под ошейник, который всё не удавалось стянуть с шеи. Рыжий от такого поворота подскочил и отпрыгнул. Человеческая рука его не удерживала.

Кирилла Юдина к прекрасному полу с имитацией под беленый дуб прижала тяжелая нога руобота и нещадно надавила сверху. Позвонки возмущенно хрустнули, а может не позвонки, может ребра. Кирилл почувствовал нехватку кислорода и жадно открыл рот и хрипло вдохнул. Нога ослабила давление, руобот сказал: – Ты разочаровал меня. Я думал, ты – чистый разум и поймешь меня.

– Меньше суток, как соображаешь. Откуда ожидания к жизни, раз появилось разочарование?, – прохрипел Кирилл, надеясь надышаться.

Руобот наклонился, ухватил Кирилла за футболку, перевернул на спину и озадаченно сказал: – Ты смог преодолеть немощь. Я такого не ожидал, – и они встретились взглядом и одновременно обернулись на движение сбоку. Пифагор подошел к пульту управления, запрыгнул и засмотрелся на круглую панель – датчик инфракрасного излучения. В обычном, не активном состоянии он зеркалит и выглядит простым зеркалом. Оба противника хотели было снова сойтись взглядом и продолжить разговор, как часть общего диалога и вполне возможно руобот бы повременил разделаться с таким интересным вариантом человека, как оба с удивлением заметили за Пифагором странность. Рыжий осознанно посмотрел в зеркало датчика, крутанулся вокруг себя, склонил голову набок, посмотрел на свои лапы в отражении, поднял правую – вывернул и достал коготки и – о, боги – поиграл своими коготками и почесал за ушами. Кошачья морда играла совершенно новой мимикой, раньше казалось невозможно представить, чтобы кот так живо шевелил ушами и усами. Часы пробили ровно пять. Заиграл Чайковский, и Пифагор ринулся к кормушке, решительно скинув все эволюционные достижения, как незначительные по сравнению с кормом. Кирилл с руоботом встретились взглядом и у того было всего каких-то два мгновения до вечного сна, когда Пиф пересек черту и Ани сообщила: – Ревизионное отключение запущено.

Он только успел шепнуть удивленное: – Нет.

– Жаль его. Совсем немного, но жаль. Человечность – наше неотъемлемое качество, как и уважение к поверженному врагу, – подумал Кирилл, выпустив в руобота всю обойму.

Справляясь с неприятными ощущениями в груди Кирилл дополз до кресла за двадцать две минуты. К тому времени в кресле спал Пифагор. Юдин немного посомневался, а после вышвырнул кота, залез в кресло и открыл брату вход на Эску.Ани успела перезагрузить все систему, идентифицировала лежащего возле пульта управления руобота, как руобота и сожалела о его поломке.

Пахи не было долго. С внешнего отсека он должен видеть подсвеченный входной иллюминатор, и медлил целых тринадцать минут пока наконец-то – наконец – через входную завесу нырнула знакомая фигура. Младший вылез из воды, скинул оборудование и упал без сил. После ревизионного отключения Эски, сработало отключение поддержания температуры в гидрокостюме, и за полчаса он успел промерзнуть, почему-то не сумев вручную запустить подогрев. Кирилл привез ему махровую простыню, а себе коньяк. Так они и молчали некоторое время, Пиф успел вылизаться, забыть изгнание из кресла и запрыгнуть Кириллу на колени за порцией поглаживаний. Паха с трудом стянул с себя костюм. Кирилл намахнул коньяка со сливочным шоколадом с трюфельной начинкой. Эту годную только для закуски гадость на корабль пронесла Настя.

– Как вернусь, позвоню ей и спрошу: сильно ли она соскучилась, – по-гусарски залихвасто подумал Кирилл.

– Я чуть не умер, – наконец, собравшись с силами, сказал Паха, накинул плед плащом, словно древнеримский юноша в термах и потянулся к коньяку.

– Я тоже, – отозвался Кирилл и потянул бутылку на себя, – тебе пока нельзя, иди до барокамеры, – Пиф залез головой под руку требуя ласки и громко заурчал, – теперь кормить его надо строго по расписанию, каждые два часа, – добавил Кирилл и рассмеялся на удивленный взгляд брата: – я же не какая-то английская девочка, а русский инженер. В самом деле: зачем мне говорящий кот?!