До последнего вздоха

– Мама вчера была очень злая, – Надя облизала кончик ложки. – И ещё… Ещё очень грустная. Она сказала, что мы пойдём кататься на пони без тебя. Но мы не пошли. И она не хотела без тебя, я знаю. И я тоже не хотела.

– Надь, замолчи и ешь, – умение выедать мне мозг однозначно досталось ей от матери.

Да что они там делают?! Повышвыриваю всех нахрен! Они уже давно должны были её обнаружить. Или боятся?! Только я взял багет и собрался достать из холодильника кусок мяса, телефон начал надрываться.

– Пап, ты куда? – донеслось мне вслед.

– Да! – гаркнул, выйдя в холл.

– Александр Викторович… – Закир сделал паузу. Он был одним из тех, кого я пустил по следу сразу, как только всё закрутилось. – Мои люди нашли…

– Говори, – развернулся к окну.

Солнце резануло глаза, на миг ослепило меня. Я прищурился, чувствуя поднимающийся к глотке желчный ком.

– Мои люди нашли тело. Пулевое ранение в живот. – Он помедлил, прежде чем сделать контрольный в голову. – Погибшая подходит по всем описаниям.

– С чего ты взял? – просипел я. – Если вы нашли тело какой-то шлюхи, это ещё не значит…

– У мёртвой девушки татуировка. Вьюн на правом бедре. Также на ней был кулон в виде Пегаса.

– Её похитили в Италии! Нахрена тому, кто это сделал, избавляться от неё тут?

Вопрос был из категории тех, ответа на который не требовалось.

В попытке найти объяснение и не дать мне уйти в себя, Вандор дёргал за все нитки.

На опознание он поехал со мной. Сколько бы я ни посылал его, одного он меня не пустил. Похоже боялся, что я разнесу всё к хренам, а потом пущу пулю себе в висок, если… Вот этого «если» он и боялся.

Я прицельно пялился в лобовое стекло, воскрешая в памяти самое яркое из того, что было с нами за эти шесть лет. Отдельные куски не выхватывались. Каждая проведённая со Стэллой минута имела своё значение и оттенок. Имела свой собственный вкус и запах.

– Стэлла слишком живучая, чтобы всё кончилось так, Алекс, – судя по всему, друг выдохся.

Я молча перевёл взгляд на него.

Какая разница, почему она оказалась в тридцати километрах от аэропорта тут, когда села в машину Динары за тридевять земель? Какая, мать его, разница, что было этой ночью, если итог один. Волчонка нет.

Вандор пристально смотрел на меня. Ему было известно, что может скрываться под маской спокойствия, которым я пытался, как дырявой ширмой, завесить то, что скреблось внутри.

– Они нашли тех, кто её увёз? – холодно осведомился друг, и в этом было куда больше реального и его самого, чем во всём, что он нёс до этого.

Я отрицательно мотнул головой. Откинулся на спинку сиденья, готовый вернуть долг каждому причастному. Нащупал на поясе пушку. Скоро придётся пустить её в ход. Крови будет много. И грязи тоже. Каждый получит своё. И я получу. Своё.

Глянул через зеркало на молча ведущего внедорожник Дениса, сжал в кулаки разбитые руки. Только затянувшаяся кожа на костяшках лопнула – красная струйка потекла между пальцев.

– Каждого достану, – просипел сквозь ярость и боль.

После звонка я едва не разнёс стену. Если бы не остановивший меня Дэн и пришедшая ему на помощь горничная, то превратил бы холл первого этажа в руины. За прикосновение к тёплой мягкой щеке отдал бы сейчас всё. Стэлла…

Внедорожник свернул на территорию военного госпиталя.

– Не хорони её раньше времени, – Вандор хлопнул меня по ноге. – Ты не можешь знать наверняка, что это она, Алекс.

В конце дорожки показалось серое двухэтажное здание госпитального морга. У входа нас уже ждали двое. Как только Денис затормозил, я, ничего не говоря, вышел из внедорожника и двинулся навстречу собственной мгле. Похожий на старого ворона человек открыл передо мной дверь. В нос ударил смрад отчаяния и смерти. С первым же вдохом он въелся в лёгкие, покрыл ртутным инеем всё, что напоминало о радости.

Наши шаги эхом звучали в пустом коридоре, пока мы шли вперёд.

– Группа крови совпадает, – сказал «ворон», остановившись у двери. – От тела пытались избавиться, Алекс. Зрелище не из приятных, предупреждаю сразу.

Сбоку от меня шумно выдохнул Вандор.

– Когда наступила смерть? – опередил он меня с вопросом.

– Около… – патологоанатом взглянул на часы. – Около десяти часов назад. Повторю: от тела пытались избавиться. Из-за многочисленных ожогов точнее сказать сложно. Ты готов?

Готов ли я? Ни одному из знавших меня в голову не пришло бы спросить подобное с тем выражением, с коим задал вопрос Генрих.

Мы были знакомы уже очень много лет. С того дня, когда посреди ночи он с абсолютным хладнокровием вытаскивал пулю из бедра моего живущего по своим собственным законам приятеля. Каждый раз, когда я видел Ворона, чувство было такое, что он ходит у смерти в ближайшем окружении. Сейчас это ощущение было особенно сильным. Готов ли я? Готов ли я увидеть изуродованное тело женщины, ставшей моим безумием, моим наваждением и пульсом?

– Да, – коротко сказал я, не желая оттягивать и уже Вандору. – Я пойду один.

Мы с Генрихом прошли в помещение по соседству. Напротив оказалось большое, завешенное шторой стекло. Гудящие под потолком лампы давили на уши. Холод пробрался не под одежду – под кожу.

– Я тебя предупредил, Алекс, – прихрамывая, Генрих пошёл к шторе.

Я набрал побольше воздуха. Предстоящее мне не было пыткой – ад. Ворон обернулся, и я сдержанно кивнул ему. Он отдёрнул штору – звук прошёлся по нервам тупым лезвием.

Меня затошнило. На металлической каталке лежала девушка. Вернее, то, что было ей когда-то. Обожжённая кожа, маленькие ступни. Узкие запястья и…

– Это она, – прохрипел, глядя в одну точку.

Чёрные и зелёные камни в оправе из белого золота. Раскрытый цветок вьюна на правом бедре. Ничего не было – только этот цветок.

Развернувшись, я быстрыми шагами вышел прочь. Мимо Вандора и Дэна. По провонявшему антисептиком и смертью холлу.

– Алекс! – окрик сотряс воздух, звоном отдался в ушах.

Оказавшись на улице, упёрся руками в стену и, стиснув зубы, зарычал. Уничтожу. Каждого уничтожу.

Кулак в бетон. С размаху, до сверкающих звёзд и белых вспышек.

Кроваво-чёрное марево. Ещё и ещё, пока кровь не брызнула в разные стороны.

– Алекс, – Вандор и Дэн скрутили меня, пытаясь отволочь прочь. Хотелось блевать. Кулак врезался в скулу, Вандор матернулся и ответил.

– Прекрати! – рявкнул с яростью. – Что?!

Он рычал. У меня из глотки рвался сип. На губах я чувствовал вкус собственной крови. Скалясь, сипел, а рот наполняла слюна.