Мой хозяин

Я сглотнула комок горечи. Мне хотелось поддержки, хотелось утешений, а не холодных рациональных слов. Но взгляд Стэллы ясно говорил о том, что этого я не дождусь. По крайней мере, не сейчас и не здесь. Мы некоторое время молчали, после же я, уже немного успокоившись, спросила:

– Почему он не занялся со мной нормальным сексом? Я не могу понять этого.

– Не знаю, – мрачно отозвалась она. – Попробуй сама у него спросить. Только осторожно. И не забывай, кто ты, Мила. Никогда этого не забывай, прошу тебя.

– Он уезжает на неделю, – вспомнив подобие нашего с Вандором разговора, сказала я.

– Значит, спросишь, когда вернётся. А пока постарайся пережить то, что случилось. – Она встала и наконец обняла меня. Очень ласково и бережно. Погладила по спине, по волосам. Я почувствовала тепло её маленького тела, её дыхание на ключицах. – Я знаю, как это больно, Мил. Я всё знаю. Но бывает хуже. Правда. Просто… Просто надо прятаться. Если он снова будет делать тебе больно – просто спрячься. У тебя же было много хороших моментов… Спрячься в любом из них. А тело… это просто тело.

Я промолчала и обняла её в ответ. Закрыла глаза. И тут же перед моим мысленным взором возникла девушка с раскосыми глазами в коротком синем платье. Глубоко внутри вспыхнул неприятный, царапающий нервы и душу огонёк, и это напугало меня. Я вдруг чётко поняла, что не хочу видеть подобное. Не хочу, чтобы подобное случалось в принципе. Если уж я его вещь, то пусть владеет мной. Но только мной.

Вандор

Перед тем, как отправиться в аэропорт, я заскочил к Алексу. Хороший разговор с другом ещё никому не вредил. Мне же срочно нужно было разгрузить голову.

Жил Алекс так же, как и я в пригороде, но немного севернее от Москвы, чем я. Сукин сын всегда предпочитал комфорт. Шикарный двухэтажный особняк, гараж на семь автомобилей… Я даже не удивился, когда он поведал мне, что добавил к своей «коллекции» кабриолет с откидным верхом.

– Отличная малышка, – усмехнулся он, разливая по бокалам выдержанный коньяк. Протянул мне и заметил: – Что-то ты, дружище, не в духе.

Я тоже усмехнулся. Уж кто-кто, а Алекс видел меня насквозь.

– Не знаю, как смогу продержаться ещё три недели, – честно признался я. – Сегодня Мию трахал, а перед глазами эта…

Он с задумчивостью глянул на меня, и в глубине его глаз мелькнул огонёк. Пригубив коньяк, Алекс поставил стакан на стойку бара.

– Заканчивай себя мучить, – совершенно серьёзно проговорил он. – Трахни её разок другой. Отец твой – нормальный мужик. Думаешь, он не поймёт? Перед такой конфеткой удержаться трудно, а она у тебя целыми днями перед глазами задницей крутит.

При мысли о её шикарной заднице я мигом почувствовал напряжение в паху. Глотнул коньяка. Честно говоря, я и сам подумывал о чём-то подобном. Юбилей юбилеем, но батя однозначно не расстроится. Хотелось бы, конечно, чтобы девчонка оставалась целкой, но ходить с набухшими яйцами мне уже порядком надоело.

– Ладно, – отозвался я, – через неделю вернусь, а там видно будет. Кстати… – Я покрутил стакан в пальцах и достал смартфон. Похвастаться новым кабриолетом я, конечно, не мог, но кое-что интересное в запасе у меня было. Открыв галерею, показал Алексу фотографию Стэллы. Вряд ли он оценит – слишком маленькая, да и вообще не в его вкусе, но всё же.

– Это кто?

– Моя новая горничная. – Честно говоря, сам не знаю, почему повёлся на это. Мог ведь взять одну из тех, что планировал изначально. Но что сделано, то сделано. Алекс приподнял бровь в немом вопросе, и я пояснил: – Взял в питомнике.

– Нахрена?

– Так вышло. – Друг взял у меня телефон и пристальнее вгляделся в снимок. Хмыкнул.

– Нахрена тебе она? У нее же на мордашке написано, – та ещё сука.

– Не поверишь. – Я залпом осушил стакан. – Это подружка моей девчонки. Она забрать попросила, а я подумал – почему бы и нет? Какая мне разница, взять кого из агентства или эту. Ходят все с одинаковыми рожами… Я их уже различать перестал.

Друг отдал мне телефон и, взяв стакан, сделал большой глоток. Посмотрел на меня с интересом.

– Не в моём вкусе, но разок-другой попробовать можно.

Я плеснул себе ещё коньяка. Может быть, и можно, но у меня желания делать это не было никакого, а потому я на полном серьёзе проговорил:

– Хочешь, пробуй. Только вторую не трогай.

Алекс вновь приподнял бровь, я же не стал ничего комментировать. Уж чего-чего, а этого мне точно не жалко. Тем более, самому мне дела до неё нет.

– Не понимаю я, какого лешего тогда купил её? Мог бы другую выбрать.

– Да жалко стало, – глянул я на него.

Друг лишь покачал головой. Да, сказать здесь, пожалуй, и правда было нечего. Я похлопал его по плечу и коснулся стаканом его бокала.

– Так что если вдруг надумаешь…

Глава 11

Милана

Так много о жизни и своём месте в ней как в эту неделю я, наверное, не думала никогда. Если бы не Стэлла, мысли бы, наверное, и вовсе меня сожрали. Я думала о её словах, о Вандоре, о Матвее, о времени, проведённом в детском доме и том недолгом отрезке так называемой свободы, что был у меня после. Несколько месяцев самостоятельной жизни, когда я могла принимать решения, распоряжаться своим временем и телом.

Были ли те месяцы счастливыми? Сложно сказать… Работа поломойкой в ресторане быстрого обслуживания – вовсе не то, что представлялось мне в мечтах о собственном будущем, однако это было лишь начало пути. Я надеялась, что когда-нибудь… Но «когда-нибудь» так и не случилось. Вместо этого однажды меня просто затолкали в иномарку с тонированными стёклами. Последним, что я запомнила о той жизни, было непроницаемое лицо какого-то мужчины и игла, вошедшая мне под кожу. Через минуту я отключилась, и очнулась уже в новой для себя реальности. В реальности, где я – бесправная игрушка, вещь, которую можно купить или продать так же, как прочие вещи. В реальности, где мои желания – лишь звук, где у меня больше не было права выбора.

Чем больше проходило времени, тем пространней становились мои мысли. Предоставленная сама себе, я либо сидела в комнате, либо без дела слонялась по дому. Благо, теперь у меня была Стэлла. Если бы не она, мне бы даже поговорить было не с кем…

Впрочем, разговаривали мы мало. Большую часть времени она либо проводила за работой, либо спала. Сперва я предлагала взять на себя часть её обязанностей: помочь с уборкой или мытьём посуды, но она запретила.

– Мало тебе? – грубо спросила она, когда я в очередной раз заныла, что всё равно схожу с ума от безделья. – Разрешит тебе твой Вандор тарелки тереть – пожалуйста, а пока даже не думай об этом.

Если честно, порой она безумно раздражала. Своей категоричностью, резкостью, отчуждённостью и даже молчанием. Стэлла оставалась закрытой даже для меня, и это выводило из себя, потому что мне хотелось, чтобы она мне доверяла. Ослабшая, она всё ещё до конца не пришла в себя и под вечер буквально валилась с ног от усталости, но ни разу не сказала, что ей тяжело, что ей нужно ещё несколько дней. И это тоже раздражало меня. Раздражало, ибо на её фоне я сама себе казалась капризным ребёнком. И всё же она, при всей своей прямолинейности и замкнутости, оставалась единственным человеком, не оставившим меня в трудный момент. Незнакомой девушкой, не побоявшейся протянуть мне руку помощи…

В очередной раз бродя по дому, я остановилась возле той злополучной комнаты с пианино. Дверь была закрыта, и проверять, заперта ли она на ключ, я не стала. За последнее время мне преподали слишком много жёстких уроков, и я их усвоила. Кончики пальцев защекотало желанием вновь коснуться чёрно-белых клавиш, связать ноты в переливчатую мелодию, и, чтобы не поддастся соблазну, я сжала руки в кулаки. Чья это комната? Чей инструмент? Судя по тому, как легко он поддавался моим пальцам, по тому, насколько чистым был звук, за ним тщательно следили и не забывали настраивать.

Я представила себе сидящего за пианино Вандора. А почему бы и нет? Руки у него красивые, пальцы длинные… Но почему тогда пианино стоит здесь, в пахнущей пылью комнате с обоями с цветочным узором на стенах? Нет… И его реакция… тут что-то личное. Я ведь, в сущности, ничего о нём не знаю.

Желание прикоснуться к клавишам стало почти непреодолимым, и я поспешила отойти от комнаты. Как ни странно, в детском доме тщательно следили за тем, чтобы каждая девочка получила какой-то дополнительный навык. Музыка, рисование, икебана… Особенно это касалось хорошеньких девочек. Порой подобным занятиям внимания уделялось больше, чем обычным школьным предметам.

Медленно идя по холлу, я невольно задумалась о том, для чего всё это. Уж не для того ли, чтобы в итоге из нас получились совершенные игрушки?

Внизу, на первом этаже, находилась библиотека, и я решила взять книгу, чтобы почитать вечером. Спустилась на несколько ступенек вниз, и тут услышала непонятный шум, раздающийся со стороны кухни. Замерев, прислушалась. Мне показалось, я слышу крики Стэллы… Я стремглав бросилась вниз. Из кухни раздался грохот, мужская ругань…

Что там могло произойти?! Меня охватил страх.

– Сука! – взревел мужчина как раз в тот момент, когда позади осталась последняя ступенька.

Внутри меня похолодело. Голос показался мне незнакомым, и я не знала, чего ожидать. Не то чтобы я была не уверена в Стэлле… Нет. Да я вообще об этом не думала!

Первым, что я увидела, влетев в кухню, был друг Вандора, держащийся за окровавленную руку. Как его зовут?! Алан… Алекс… Точно, Алекс. Тот самый мужчина, с которым Вандор был в кабинете, когда я впервые принесла кофе. Высокий, поджарый… Сейчас лицо его было искажено оскалом ярости. Я с ужасом перевела взгляд с пальцев, меж которыми сочилась кровь, на валяющийся на полу нож, а после – на упирающуюся спиной в стол Стэллу. Грудь её тяжело вздымалась, глаза были распахнуты. На тонких пальцах алела кровь…

– Господи… – просипела я, сглотнув, но никто из них даже не заметил моего присутствия.

– Тебе конец, тварь! – прорычал Алекс, пытаясь зажать рану и сделал шаг к Стэлле.