Ненавижу любить тебя

Кирилл повёл меня к выходу. Я хотела взять с собой бутылку шампанского. Как ни крути, а на ресторан я скинулась вместе с остальными. Но Кир поставил её обратно.

– Оставь ты эту дрянь. Купим по пути нормальное.

***

До этого дня врученные победителям и призёрам Олимпийских игр машины я видела только по телевизору. Огромный белый внедорожник мигнул фарами. У ресторана подобных машин больше не было. Да и не могло быть.

– Садись. – Кирилл открыл дверцу.

Едва я села, вручил мне бутылку шампанского. Не того, что стояло на столиках, – эту он купил, когда мы уходили. Коснулся руки, талии.

– Нужно пристегнуть тебя.

Он был так близко, что сердце колотилось о рёбра.

Вставил ремень в крепление, но руку не убрал, задержал на бедре.

– Я пришёл сюда только из-за тебя, Карина, – сказал он и дотронулся до моего виска.

Я прикрыла глаза. Медведь на заднем сиденье, холодное шампанское и… его горячие губы. Вначале поцелуй был мягким, но с каждой секундой становился настойчивее.

Я отпустила себя, и язык Кира ворвался мне в рот. Вторая рука легла на затылок. Он целовал неспешно и глубоко, будоража сознание.

И этого парня я когда-то послала? Дура-дура-дура! Боже, какой же я была дурой!

– Если не остановишь меня, раздену тебя прямо тут, – коснувшись моего лба своим, просипел он.

Я нервно, коротко засмеялась

– Это не очень хорошая идея.

– Согласен.

Кирилл сел за руль. Мне хотелось ещё шампанского. Нет, не шампанского. Заглушить сомнения и непонятно откуда появившуюся робость.

– Дай сюда.

Он забрал бутылку, развинтил проволоку и, придерживая пробку, откупорил. Вернул мне.

– Бокалов нет, но, уверен, ты справишься.

Я рассматривала его. Как же он возмужал за эти годы! Он и раньше-то был высоким, сильным, мужественным, но теперь…

– Ты злишься на меня?

– С чего это?

– Кир, я…

– У тебя холодное шампанское, а ты болтаешь. – Он показал на бутылку, выводя внедорожник с парковки.

Я вздохнула. И опять щекочущие горло пузырьки. Только мужчина рядом совсем не тот, к которому я привыкла. Не тот, за которого я по глупости вышла замуж. А тот, за которого, тоже по глупости, не вышла. Которому не дала даже шанса.

Кирилл

А она была хороша. Всё так же хороша, чёрт её дери во все дыры. Прямые чёрные волосы и яркие глаза. Увидел – и переклинило. Думал, не вштырит, а нет. Надменная, она не подошла, как другие. Её точёное тело стало совершеннее, черты лица утратили детскую наивность. А уж когда она оказалась рядом в машине…

– Чего-нибудь хочешь? – спросил, хотя на деле было похер.

Она по-бабски замялась. Да блядь! Сколько вас таких прошло через мою койку!

– Да нет… – ответила неловко.

Для полноты осталось добавить пресловутое «наверное». Миллион раз пришлось объяснять за бугром, что значит наше «да нет, наверное», не сосчитать. Но это пыль.

Я всё-таки остановился возле частной кондитерской. Девочки любят сладкое. Вернулся с набором каких-то там пирожных. Она всегда любила кофе и шоколад. Чёрный кофе, чёрный шоколад и ваниль. Положил ей на колени.

– Отвечаешь за сохранность.

– А если не сохранятся? – спросила игриво, придерживая бутылку за горло.

Вчера Олька почти так же сжимала пальцами мой член. Но то была Олька.

– Большой потери не будет.

Потери в самом деле не будет. Тем более до дома рукой подать. Чёрт возьми! А я ведь рад был встретиться с ребятами. Но Карина – совсем другое дело.

Карина

Я могла предполагать что угодно. Только не то, что окажусь в выставленной несколько лет назад на продажу квартире. Выставленной на продажу моим отцом. Элитный кирпичный дом с закрытой территорией неподалёку от центра. Чисто, несмотря на раннюю весну с её привычной грязной слякотью. Двенадцатый этаж двенадцатиэтажного дома с выходом на мансарду.

Когда Кирилл проводил меня в кухню-гостиную, узнать в которой прежнюю оказалось не так просто, я чуть не разрыдалась. Из окна открывался прекрасный вид на Москву-реку.

– Ты купил нашу квартиру, – выдавила я, готовая пьяно разреветься. Как же я любила стоять тут утром с чашкой кофе! Когда-то…

– Вашу? – бросил он небрежно. – Этим занимался мой менеджер. Чья она, я не имел понятия.

Я проглотила слёзы.

– Не знаю, вкусные ли они, – Кир раскрыл коробку с пирожными ручной работы, – но в кондитерской рекомендовали именно их.

Шампанское я оставила в коридоре. Хотела сказать ему об этом, но он опередил: открыл бутылку белого вина и наполнил бокалы.

– Честно говоря, я устал от людей, Карина. Рад, что мы с тобой одни.

В кухне зазвучала музыка. Мелодия из прошлого. Одиннадцатый класс, выпускной. Я встала как вкопанная. Кирилл нежно улыбнулся, и его улыбка придала мне уверенности. Несмело подошла, положила руки ему на плечи. Его – сразу же опустились мне на талию.

– Ты злишься на меня?