Наставник

С минуту сижу неподвижно. Не собрать мысли в кучу. Это всего лишь – встреча в парке! Ни к чему не обязывает! Приехав, я ничего не теряю. Кроме, конечно, десятка долларов за проезд, но это можно себе позволить. Вдруг это судьба? Ведь неспроста же я смогла заметить объявление именно сегодня, когда остро захотела выбраться из трясины? Что, если эта встреча изменит всю мою жизнь?

И снова рациональное сознание берет верх. Мало ли маньяков? Вдруг жизнь не изменится, а закончится? А разве это жизнь? Обвожу единственную комнату взглядом – отвратительное зрелище, точно наркоманский притон. Вот это все – разве жизнь?

Бросаю взгляд на часы – до встречи пятьдесят пять минут. Мчусь в ванную. Душ окатывает волосы прохладной, еще не прогревшейся водой, выливаю остатки шампуня на руку, размыливаю, смываю. Переодеться бы, да не во что. Плевать, не детей рожать еду!

С волос разве что не капает. Несусь на метро. Хорошо хоть, до него рукой подать. Правда, забираться на перрон неудобно – по крутой рифленой лестнице почти до уровня моей квартиры.

Вагон полупустой. Сижу у окна и смотрю на город. Многоэтажные коробки из стекла и бетона заканчиваются так высоко, что с моего места кажутся бесконечными. Люблю каменные джунгли. Здесь все рукотворное. Даже немногочисленные деревья – и те высажены человеком в соответствии с четкими планами, в которых нет места природному хаосу.

«Остановка "Парк Линкольна"» – доносится из динамиков. Поспешно выхожу из поезда. Турникеты, распашные двери… Это ужасно, я отвыкла от такого количества людей. Толпа выносит меня на улицу.

Полкилометра до парка, еще столько же до памятника. Должна успеть. Стыдно опоздать. Как будто хочется компенсировать пропуск последнего собеседования. Пытаюсь выслужиться… сама не зная перед кем. В душе мандраж. Мелкая дрожь по всему телу.

Вот и памятник Линкольну. Хороший был президент. Где тут юг? Обхожу высокий гранитный постамент и… к счастью, рядом стоит только один мужчина. Красивый. Сразу замечает меня, захватывает цепким взглядом и, видимо, понимает, что я – та самая девушка, которая позвонила ему час назад.

Подхожу. Этот Рик и правда хорош собой. Подтянутый, атлетичный, ростом на полторы головы выше меня, шесть с небольшим футов. На вид, лет тридцать пять-сорок. Закатанные до локтя рукава светло-голубой рубашки обнажают жилистые предплечья. Одет дорого и с иголочки. Одни только грязно-синие тертые джинсы стоят, поди, долларов четыреста. Светло-русые волосы средней длины мастерски уложены назад, светлая борода подстрижена по последней моде.

– Макс, – улыбаюсь уголками губ и подаю руку.

Рик смотрит на меня изучающим взглядом несколько мгновений, затем отвечает на рукопожатие, сопровождая деловым:

– Рик, приятно, – черт, крепко-то как! Стиснул мою ладонь, словно жал руку мужчине! – Пойдемте, присядем во-он там.

Показывает на скамейку с черными спинками и белыми рейками под раскидистым кленом. Киваю и иду за ним. Не покидает странное чувство, что это экзамен, и его надо не провалить. И когда это втемяшилось в голову?

– Рассказывайте, Макс, все проблемы, как на духу! – усаживаясь, Рик очаровательно улыбается, под глазами появляются по две крошечных морщинки, которые его только украшают. – Я весь – внимание!

Смотрю на него. Потом на мятый сарафан. Стыдно. И почему-то страшно. До одури. Как будто у меня только один шанс, который нельзя упустить. Иначе все пропало. Вздыхаю. Рик смотрит с интересом. Ждет. Что ж, решительно набираю воздуха в легкие и начинаю говорить.

2. Скамейка под деревом

Зевая, пишу очередное заключение в деле. Рабочую рутину внезапно разрывает звонок второго телефона. Мгновенно собираюсь. На этот номер звонят только по объявлению. Кого на этот раз принесла судьба?

В пару кликов открываю на рабочем компьютере программу трекинга звонков, проверяю номер – одноразовый. Звонят из гетто на востоке. Поднимаю трубку с интересом – давненько не было заказов, я успел изголодаться по чужим проблемам. Их решать всегда проще, чем собственные.

На том конце девчонка. Судя по разговору, забитая, закомплексованная и, похоже, трясущаяся уже от одного факта, что позвонила. Проблемы у нее личные, говорит. Хех, посмотрим, что там за «личные проблемы»! Без долгих расшаркиваний назначаю встречу в парке Линкольна, намекнув, что знаю, откуда звонок. Пусть нервничает, откуда мне это известно. Люди, использующие одноразовые номера, думают, что их отследить невозможно! Невозможно, если речь идет об официальных расследованиях. А неофициально… мама дорогая, сколько софта создано! Интересно, от кого скрывается эта загадочная мямля?

Добиваю отчет в эйфорическом предвкушении. Личные проблемы интереснее, чем какие-либо другие. А с девчонкой поработать будет даже приятно, хотя вряд ли она выдержит, сбежит, поди, уже после оглашения правил, как большинство.

До парка рукой подать, четверть часа езды. Приезжаю туда минут за пять до назначенного времени. Честно встаю у южной стороны монумента, как и сказал. Пусть с порога видит, что я слов на ветер не бросаю.

Солнце плещется у горизонта, догорающие лучи облизывают правое плечо, прогревая рубашку. В ожидании проходит несколько минут. Замечаю ее – молоденькая, невысокая, хрупкая, со слипшимися темными волосами и в мятом платье. Неуверенно озираясь, обходит памятник и направляется ко мне. Симпатичная. Скулы – восторг! Тело молодое, стройное, но заплывшее. Фунтов двадцать бы убрать. Выглядит и правда неряшливо – вот почему блеяла, что нужно время собраться.

Подходит, называется Макс, подает руку. Мужское имя у девчонки – это что-то новое. Нарочно не церемонюсь, стискивая ее ладонь. Отвечает на крепкое рукопожатие достойно, точнее, делает вид, что не заметила. Неплохой признак – заранее готова принимать мои выходки, как данность. Посмотрим-поглядим, на что ты способна, девочка!

Идем к моей любимой скамейке в парке. Сколько таких бесед на ней было… И вот грядет новая, на которую, если честно, я возлагаю особые надежды. Девчонка мне приглянулась, да и типаж знакомый, такие могут выстрелить. Только нужен ключик. Садится рядом со мной, бледная и зажатая. Робко поправляет мятую юбку. Задаю вопрос о ее проблемах, как лощеный продавец в магазине, выясняющий потребности клиента.

Мнется, но отвечает. Говорит, что в штопоре и не может взять себя в руки. При этом краснеет, как рак. Похоже, это впервые, раз она так стыдится. Молчу, позволяя углубиться в тему.

– Мне не хватает сил, – смотрит перед собой, – режим сбит. Не представляю, как снова вернуться к ночному сну. Питаюсь не пойми чем, итог – набрала фунтов десять. – Это ты себя жалеешь, девочка! – Деньги скоро закончатся, а работу не найти. Мне сложно организоваться, наверное, так можно сказать…

У тебя проблема с силой воли. И целями.

– А мне зачем позвонили? – спрашиваю тоном чиновника автоинспекции. – Вас, судя по всему, устраивало, как вы жили.

– Не устраивало, – отвечает на выдохе с тихим стоном. Из глаз вот-вот брызнут слезы. – Просто не хватало силы воли изменить это. – Прогресс! Она и сама это понимает. – А сегодня увидела объявление и решила, что это мой шанс.

Это действительно твой шанс. Считай, вытянула счастливый билет! Внутренне улыбаюсь, но все еще выжидаю. Пусть решит, что я собираюсь отказать.

Она вдруг резко вскидывается и раздраженно бросает:

– Не тяните, Рик! Просто скажите, что не возьметесь, и я пошла!

Это что еще за выпады? Наши взгляды пересекаются. Однако, она полна решимости. Значит, в отчаянии. Подвешенное состояние в такие моменты невыносимо.

– Я решаю любые проблемы, – говорю с нажимом, выделяя голосом слово «любые». – Ваши – не исключение. Их тоже можно решить. Это непросто и потребуется время. Важно другое. Готовы ли вы их решать… ммм… радикально?

В глазах Макс вспыхивает радость. И правда думала, что откажусь. Совсем интересно становится!

– Господи, Рик, я на что угодно готова! – окрыленная надеждой, тараторит скороговоркой. – Без помощи я не выберусь. Уже пыталась. Мне надо найти работу, надо платить по счетам, надо…

О, сколько таких речей я уже слышал – жаловаться умеют все. Пора прекратить этот поток болеизлияния.

– Заткнись и прекрати причитать, – жестко прерываю речь Макс и заглядываю в глаза. – Сейчас серьезно. Ты готова решать свои проблемы?

Макс не мигая смотрит на меня несколько мгновений, как будто пытаясь осознать услышанное. В глазах шок сменяется вялой радостью, но и та быстро меркнет, уступая место страху.

– А как? – спрашивает едва слышно.

Надо чуть поднажать, и она примет все, что я предложу. В глубине ёкает совесть. Девчонка сейчас – как мягкий воск. Сожмешь чуть-чуть – примет форму, надавишь посильнее, расползется кашей. И что остановит меня от второго?

– Без как! – отвечаю резко, отсекая возможность дать задний ход. Смотрю на нее серьезно, испытующе. Никаких шуток и уловок. – Или да, или нет. Решать сейчас.

Взгляд Макс становится затравленным. На лице отражается тяжелый мыслительный процесс. Через несколько мгновений отводит глаза и отвечает:

– Да, готова, – голос звучит глухо, как будто сама не хочет себя слышать.

Смотрит куда угодно, только не на меня. Интересно, чем сейчас забита ее симпатичная головка? Может, она и хотела бы отказаться, но такие, как она, не могут выстоять, если на них давят. А я давил намеренно и услышал ожидаемое «да»! Радуюсь, словно только что сделал ей предложение!

– Во-от, теперь начинается разговор, – довольно откидываюсь на скамейке. Закуриваю. Горький, густой, горячий даже на фоне городской духоты дым проникает в легкие и выдыхается обратно собственным жалким подобием. Смотрю на Макс. Так и сидит, словно оцепенела, рассматривая гравий дорожки. Эх! Мы с тобой, девочка, круто поработаем, если, конечно, ты не спасуешь! Еще затяжка… Приятно. Пора начинать. А начинаю я обычно с правил.

Поворачиваю ее голову к себе за подбородок. Поддается легко. Девчонка определенно у меня в руках. Дожидаюсь осознанности в ошалелом взгляде.

– Значит, так, Макс. Слушай меня, – говорю сурово, гипнотизируя ее каре-зеленые глаза. – Методы у меня варварские и болезненные. Тебе не понравится. Но и не должно. Уясни себе раз и навсегда. Все, что я буду делать – для твоего же блага. Это кратчайший путь достижения цели. Поняла?

Щеки побледнели, глаза округлились. Мелко кивает. Затем достает сигарету и собирается прикурить. Останавливаю ее руку и сам подношу пламя. О, этот взгляд! О-бес-ку-ра-жен-ный! Неужели с тобой никто не проявлял даже такой мизерной вежливости? Затягиваясь, косится на меня, но молчит, стало быть, готова слушать дальше, но боится так сильно, что страх можно почти потрогать. Это может быть полезно, но не сейчас.

– Не трясись ты так, – успокаиваю по-свойски. – Ты всегда может сказать «стоп, с меня хватит». Мы забудем эту встречу и все, что после нее произошло.