Сюрприз для миллиардера

Я нахмурилась.

– Что изменится через год, например? – я действительно не понимала, что он вообще имеет ввиду.

– Через год каждая собака будет знать, кто ты, так что уже не полезут даже самые отбитые. А сейчас могут сделать вид, что на тебя совершенно случайно хулиганы напали, – говорил он так равнодушно, что мне становилось не по себе.

– И что, мне теперь здесь сидеть, пока все собаки не ознакомятся с новостями жёлтой прессы? – я держала себя в руках, но яд всё-таки просачивался в голос.

Андрея это лишь насмешило, он даже улыбнулся, из-за чего на мгновение перетал быть пугающим.

– Нет, здесь сидеть не очень полезно для здоровья, – ответил он. – Мы поедем в мой загородный дом, я там, в основном, и обитаю.

– И выбора у меня, я так понимаю, нет? – уточнила я.

– Если бы дело касалось только тебя, то я бы ещё сделал вид, что дам тебе рискнуть, но играть в такие игры, ставя на кон нашего ребёнка я не собираюсь.

Я кивнула. Зашибись, да, Зоя, вляпалась ты. Лучше уж матерью-одиночкой осталась, он бы ничего и не узнал.

Так. Стоп! А как он в клинике- то оказался?!

– А как ты меня вчера нашёл вчера? И почему решил, что ребёнок твой?

– А он не мой? – вопросительно вскинул брови Андрей.

– Твой. Но я тебе ничего при беременность не говорила, если ты помнишь.

– О, такое бы я точно не забыл! – похоже, пришла его очередь плеваться ядом. – Но всё просто, ты обронила направление. А там куда занятной информации, включая предположительный день зачатия. Кстати, ты уверена?

– Да, я уверена. После того, как я в последний раз была с… бывшим, у меня были месячный, а после них, кроме тебя, никого уже не было. И сроки, если что, совпадают, – мне неприятно было это говорить, но его вопрос меня нисколечко не обидел. Он совсем не обязан доверять девице, с которой раз переспал, а до этого её вообще знать не знал.

Но осадочек остался. Как минимум, за себя было стыдно. Мило потом ребёнку будем рассказывать: мама и папа друг друга совсем не знали, а потом бах – и завели тебя. А потом ребёнок вырастет и всё поймёт.

– Понятно. Тогда с тестом пока суетиться не будем, разберёмся на следующей неделе, – я не сразу поняла, о каком тесте идёт речь, но потом догадалась, что он имеет ввиду тест-ДНК.

– А это не опасно для ребёнка? – я даже руку невольно положила на живот.

– Узнаем, – не стал спорить Андрей. – Если да, то сделаем после рождения, не вопрос.

Похоже, он вообще всё просчитывал наперёд, ничто не могло его вывести из равновесия. Мне есть чему поучиться.

– Но хотя бы вещи можно забрать? Не буду же я в одном и том же ходить всегда, – решила я перевести тему.

– Конечно, сейчас вызову Егора и поедем, – согласился Краевский и ушёл переодеваться.

Водитель Андрея был невозмутим, и я со своими попвтками ввглядеть непринуждённо смотрелась бледно. Такое ощущение, что и Краевский, и его сотрудники постоянно проходят тренинги по сохранению внешнего спокойствия.

Но, когда мы подъехали к дому, то выражение лица Андрея буквально кричало: "Я знал, что всё плохо, но не знал, что настолько". Тем не менее, он ничего говорить не стал и в квартиру поднялся со мной. И даже увидев в лифте свеженачерканное граффити, которое не успели ещё замазать, он не стал выражать своё миллиардерское негодование.

– Я быстро, – сообщила я, как только мы оказались в квартире.

На самом деле, думала я в основном о том, что у меня только одна сумка, предназначенная для коротких поездок, но никак не для всего моего гардероба, пусть он и не был особо шикарным.

– Собирай только самое необходимое, нет смысла таскать все вещи, – заявил Андрей. Он, видимо, имел ввиду то, что мои вещи недостаточно хороши для его миллиардерского логова.

Я фыркнула, но спорить не стала. Я ещё недостаточно оправилась от вчерашнего, чтобы в полную силу отстаивать независимость.

– Тогда подожди на кухне лучше, – я решила, что чуть больше стресса пойдёт ему на пользу. Пусть посмотрит, что я ещё несколько дней назад не помыла посуду, и теперь она лежит там грязная. Для него такое будет шоком, не у всех есть домработница. Ужас!

Пока я ползала по шкафам и собирала всю домашнюю одежду, какую можно и пыталась найти свои любимые джинсы, то не слышала даже шума воды на кухне. Но когда я пошла туда, чтобы всё-таки посуду эту вымыть, то обнпружила картину, которая убила меня наповал.

Неловко и сосредоточено Андрей отмывал кастюлю от каши.

– Эй, давай я сама, ты чего, – наконец отмерла я, но мужчина только выключил воду, продемонстрировал мне чистые кастрюлю, тарелки, кружки, ложки и вилки.

– Я уже всё, – кажется, он был даже горд собой, но я всё ещё не могла уместить у себя в голове образ бизнесмена, входящего в списки богатейших в стране, который мыл посуду на кухне в моей однушке.

– Офигеть, – выдала я. – Ты умеешь мыть посуду?

– И строить двигатели, – усмехнулся он, – А где у тебя тут полотенце?

Я дала ему полотенце, а сама поставила вымытую посуду в шкаф.

– Теперь можно ехать? – спросил он, и я кивнула на автомате.

Чёрт, кому расскажешь, не поверят… Но рассказывать я никому не собираюсь.

Уже в машине я вспомнила про Настю и решила написать ей. Она была онлайн и тут же порадовалась, что со мной всё в порядке.

А когда я спросила, что такого срочного слушилось, что она мне названивала, то узнала, что мой бывший ей писал и просил узнать, готова ли я его простить.

Посоветовав послать Пашу нахрен, я получила в ответ скрин, где он душевно рассказывает о том, как ошибся, но теперь сожалеет… У меня, может, и дрогнуло бы что-то, но я при всём желании не смогла бы дать ему второго шанса, потому что поезд ушёл довольно быстро.

Настя, к моему разочарованию, уговаривала меня хотя бы выслушать Пашу, но я стояла на своём.

Убрав телефон, я вспонила, что сегодня-то, конечно, выходной, да и завтра тоже, а вот понедельник – нет!

– А как я буду добираться до работы? – спросила я у Андрея, на что получила взгляд, полный удивления.

– Никак, – спокойно ответил он, и я чуть не взорвалась от злости. Хотелось начать шипеть прямо тут, но я решила промолчать и сделать это тогда, когда мы будем с ним наедине.

Но ехали мы безумно долго, хотя пробок особых не было. Вот только, видимо, дом его был слишком загородом.

– А скоро мы приедем? – не выдержала я через почти три часа пути.

– Да. От центра не так далеко, как от твоего дома, – пояснил Андрей.

Приехали мы действительно "скоро" – минут через двадцать уже въезжали в коттеджный посёлок. Правда, дом Краевского оказался на самом краю посёлка – последний на улице, если ряд из трёх огроменных участков так можно назвать. Но, судя по всему, участок Андрея как раз и был самым большим, потому что забор уходил едва ли ни в лес.

Машина заехала в ворота, и я округлила глаза. Дом действительно был огромным… Три этажа, нереальная площадь, даже колонны имелись. Как архитектор, конечно, я восторга не испытала, но как простая девчонка из периферии была в шоке.