Куклы зазеркалья

– Здравствуйте.

– Здравствуйте.

– Тамара Львовна?

– Да, проходите.

Женщина лет пятидесяти попыталась посторониться в узком коридорчике, чтобы они прошли, но это было подобно цирковому трюку, поэтому оставив это, прошла в комнату.

– Я ждала вас. Хотя, если честно, до сих пор не могу поверить.

– Мы все понимаем, Тамара Львовна. Но вам все равно нужно будет посмотреть фотографии. И ответить на вопросы.

– Да, конечно.

Они присели на диванчик. Поправив подол ситцевого домашнего халата, она сложила ладони на коленях и подняла на них несчастные глаза.

– Когда вы обратились в милицию о пропаже дочери?

– На следующий же день. Но его сразу не приняли, через три дня. Может это не она?

– Может быть. Но нужно убедиться.

Пальцы на голубой ткани в сиреневый цветочек сжались в замок.

– Успокоительного может быть, выпьете?

– Нет-нет. Я уже до вашего прихода выпила таблетки. Хочу поскорее убедиться. И все….

– Хорошо.

Из кожаного потрепанного портфеля были извлечены фотографии, разложены на небольшом журнальном столике. Женщина достала очки из футляра, протерла их платочком и медленно одела. Невозможно было смотреть как, осторожно прикасаясь только кончиками пальцев, она пододвигает снимки к себе, вглядывается с затаенной надеждой.

Он отвел глаза и посмотрел на сослуживца. Тот лишь терпеливо и вежливо ждал. «Черт! Осталось только сесть рядом с ней и зарыдать, как в мексиканском сериале. Это ничем не поможет». Обвел взглядом комнату, гостиная и спальня в одном флаконе, раскладной диван. Новыми из мебели были только диван с креслом, да телевизор. Старый сервант, за мутным стеклом виднелась посуда еще советского производства, в ряд выставленные рюмки, разных размеров и форм, бокалы для шампанского и вина. На следующей полке чайные чашки, блюдца, конфетница в которой лежали какие-то бумаги, на нижней полке салатник и стопка тарелок опять же с бумагами.

Общий вид комнаты был опрятный, чувствовались теплота и уют. На диване и креслах вязаные салфеточки. Обои в милый цветочек, на полу палас. В его квартире все ковры и паласы были давно убраны и свалены невразумительной кучкой на закрытой лоджии, которая служила кладовкой, некогда было их пылесосить.

– Да, это Риточка…, – женщина медленно втянула воздух, – Я… Может, чаю хотите?

– Не откажемся. Тамара Львовна, может мы, пока вы чаю наливаете, ее комнату осмотрим?

– Хорошо.

Они кивнули одновременно и разошлись с хозяйкой в разные стороны от стола. Вторая комната была похожа на длинный пенал, что очень характерно для квартир с такой планировкой. У окна стол с компьютером. На окнах не было цветов как в соседней. Мебель вся новая. На полочках над столом больше побрякушек и фотографий чем книг. Их всего несколько, парочка любовных романов и учебники. Еще два толстых фотоальбома. Разных размеров мягкие игрушки, косметика, бумажки с заметками. В легких рамках из стекла фото симпатичной блондинки с длинными волосами. Широкая открытая улыбка, кокетство в позе. На другом снимке, уже с подругой в обнимку, дальше с мамой и еще видимо с какими-то родственниками, выражение лица более сдержанное.

На подоконнике лежала косметичка. Заглянув в нее, Вова тихонько присвистнул.

– Да уж. Еще косметика. Никогда не понимал, зачем женщинам столько косметики? Куда они ее накладывают? Или намазывают?

– Без понятия, я ей не пользуюсь.

– Я бы перестал с тобой общаться, если бы пользовался.

В ящиках тоже не было ничего интересного в основном тетради, ручки, опять куча листочков. На некоторых записаны номера телефонов и имена, но никаких пометок кто это, зачем они нужны были Рите. Записной книжки не было, дневника тоже. Только куча распечаток по учебе и какие-то дамские журналы в самом нижнем ящике.

Он загрузил компьютер, пока Вова заглядывал в шкаф и потрошил полки, потом проверил диван.

– Ничего.

– А что ты искал? Имена, пароли, явки?

– Нет. Может что-то типа дневника. Обычно его прячут от мам.

– Это, верно, не стоит проверять стойкость ее нервов своими откровениями.

Со стороны кухни послышались осторожные шаги. Женщина остановилась в проеме, но в комнату не вошла, с грустью глядя на их попытки что-то найти.

– Я сама уже несколько раз пересмотрела ее вещи. И участковый тоже. Искала, может какие-то номера незнакомые или другое.

– А так, все номера, которые тут на бумажках записаны, вам знакомы?

– Скорее имена. Это в основном бывшие одноклассники и ребята, с которыми она в институте учится.

– А где училась Рита?

– В институте, что на Володарского находится, не могу вспомнить, как он точно называется, рядом с площадью. На экономиста.

– Туда сложно попасть.

– Да. Она умная девочка, хоть и немного ленивая. Больше ее интересовали романы да всякие такие же фильмы о любви, могла всю ночь читать. Я сама только училище закончила. Хотелось очень, чтобы дочь в люди выбилась.

Немного замявшись, она отвернулась

– А постоянного молодого человека не было?

– Нет. Ей все принца хотелось, как в романе. Конечно, кокетничала, ходила иногда на свидания, в кино. Но ничего серьезного. И я ей все время твердила, что торопиться ни в коем случае не стоит. Господи….

– Здесь на фотографии она с подругой?

– Да. Это Марина. Они еще со школы дружат, живем в соседних подъездах.

– Она в данный момент дома? Не знаете?

– Вряд ли. В том же институте учится, только на другом факультете. Скорее всего, сейчас на парах.

– Запишите, пожалуйста, на этот листочек данные института, где Рита учится. Группа, курс, может, вспомните кто методист. И адрес с фамилией и именем Марины.

– Хорошо.